— Ну, — гаркнул в трубку Иван, как только раздался звонок.

— Иван Сергеевич, доброе утро. Это вас Сивин, участковый беспокоит. Вы не подъехали бы к Семенычу на кардон? У нас тут труп…

— Да, да, я сейчас, — Иван еще что-то говорил, но голова закружилась, он побледнел и больно, очень больно сдавило где-то за грудиной. Крупные горошины холодного пота покатились со лба, дышать стало трудно. Иван, ухватившись за край стола и медленно, как ему показалось, стал сползать на пол…..

…. — Изокет, анальгин в вену, капельницу…

Сознание медленно возвращалось к Ивану. Серый больничный потолок. Жесткая реанимационная койка и зеленые от слез глаза жены. Все как в тумане, из которого пробивается синеватый свет дежурного освещения. Жив. Значит, еще жив, промелькнуло в сознании.

— Уже вечер? — спросил Иван, облизывая засохшие губы.

— Как ты меня напугал, — вместо ответа проговорила и всхлипнула Оксана.

— Значит, инфаркт меня все же посетил. Жаль, а я думал…

Оксана открыла рот и уже была готова, как всегда отчитать мужа за его безалаберное отношение к своему здоровью. Отчитать и выговорить за все минуты, которые она провела сегодня у его постели, но взглянув на Ивана, поостереглась… "Ты только встань"- подумала она, "я тебе и покурю и выпью, так что мало не покажется… Ты у меня и жрать по ночам перестанешь и спортом займешься. Ты только встань" — и из ее глаз потекли слезы.

Иван чувствовал себя так, словно целый день таскал на себе мешки с картошкой. В голове пустота, но боли за грудиной уже нет и это придавало ему оптимизма. Поживем. Еще поживем…. и тут он вспомнил о Григории и пристально посмотрел на Оксану.

— Что с Гришкой? — спросил и вновь почувствовал, что сердце как-то сжалось и заныло.

— Гриша? — Оксана на секунду задумалась, как бы соображая, что сказать мужу, но Иван посмотрел на нее так, что всякое желание врать исчезло само собой.

— Григорий умер, — сказала она, у него, как и у тебя, случился инфаркт.

"Гришке значит, не повезло, а я живой, — подытожил Иван и закрыл глаза…

Здание милиции находилось на главной площади поселка Завидово, а, площадь как водится, была имени В.И. Ленина. На давно некрашеном постаменте, в центре крошечного скверика, возвышался бюст вождя, загаженный завидовскими пернатыми. Когда-то разбитая вокруг постамента клумба давно потеряла свой привлекательный вид и поросла густым бурьяном. Само здание было одноэтажным с облупившейся желтой побелкой и походило больше на клуб, нежели на здание государственного правоохранительного органа. Ведущая к зданию, выложенная асфальтом дорожка, давно развалилась и превратилась в ухабистую тропу, но как на детском рисунке, раскрашенном ярким маркером, ярко выделялась белизною выбеленного бордюрного камня.

В здании было тихо и душно. Коридоры под стать фасаду были выкрашены в ярко желтый цвет. Облупившаяся масляная краска, корявая мебель и паутина по углам создавали впечатление общего запустения и брезгливости, как к местам общего пользования, в которые заходишь только по великой нужде.

За дверью с табличкой участковый располагался маленький кабинетик лейтенанта Сивина. Обстановка периода развитого ГУЛАГа сохранилась без изменений со времен когда п. Завидово был центром промзоны, на которой строили коммунизм советские ЗК. Массивный выкрашенный зеленой автомобильной краской сейф занимал большую часть кабинета. За столом заваленным серыми папками восседал молодой круглолицый, рано полысевший парень, и одним пальцем тыкая по клавиатуре допотопного ПК набирал текст….

…сегодня около 8.30 в доме егеря Грачевского А.С. 1963 г.р., проживающего п. Завидово промзона Љ3, обнаружен труп мужчины без признаков насильственной смерти. По предварительным данным смерть наступила в результате острого инфаркта миокарда, в результате острой коронарной недостаточности, в результате….

— В результате, результате, блин язык сломаешь с этими докторами — проговорил вслух Сивин и потянулся к стакану с водой, который тут же осушил. Свалился мне на голову этот Питерский чудак. Приехал черте, откуда и умер непонятно как. Нет бы, к примеру, убили, как в прошлом году на поминках у Рудакова, рассуждал круглолицый лейтенант. Там было все понятно что делать, кого ловить, а тут… Сиди, пиши, докладывай начальству… он потеребил оставшийся на лысине пушок и вновь уткнулся в клавиатуру.

— Сивин, когда рапорт нацарапаешь? — раздался из коридора звонкий голос дежурного. Начальник приехал и ждет тебя. Поторопись.

— Помог бы лучше, чем орать — огрызнулся Сивин.

…на кровати, в положении лежа на спине, находится труп мужчины лет 50-55-и, волосы…..

А откуда у них собственно такое решение, что у него инфаркт? — рассуждал лейтенант. Собственно это не мое дело. Пусть следаки чешут свою репу, а мне до фонаря. Напишу рапорт и адью.

… обнаружены документы… паспорт на имя Палвывчева Григория Алексеевича, 4.04.1957 года рождения, серия… номер…, выдан… города Санкт-Питербурга, 20.04.2002 г.

… опись обнаруженных вещей…….спортивная сумка…денежные купюры….

Зачем этому мужику такое количество денег таскать с собой? Может… этот дурак Семеныч, точно его пацаны прозвали "Робин Того", все до последнего рубля передал. С такими деньгами… покойнику они уже ни к чему, а нам бы пригодились. Ох, как бы пригодились…

Минут через тридцать, получив последнее китайское предупреждение, Сивин направился к начальству.

— Я там случайно оказался, товарищ майор. Я просто решил с утра за медом заскочить вот и… — Сивин замолчал, вспоминая как он, приехав на кордон, застал взбудораженного и всклокоченного спросонья Семеныча вызывающего по телефону милицию. Я все в рапорте написал. И про деньги тоже невпопад, как бы оправдываясь, проговорил Сивин.

Майор молча смотрел на подчиненного и с раздражением думал откуда берутся такие вот честные придурки как "Робин Того" и этот Сивин. Вспоминая кучу денег лежащую в спортивной сумке умершего.

…Тянулись медленно похожие друг на друга больничные дни. Иван чувствовал себя намного лучше. Сердце не беспокоило, но постоянно привязанный к больничной койке и днем и ночью капающей системой он отлежал себе все бока и постоянно порывался встать. Оксана всячески пресекала эти попытки, но и она не могла усмотреть за ним, когда он ночью держа в одной руке стойку с капельницей пробирался в ординаторскую и смачно, до головокружения затягивался у окна сигаретой. Долго прохлаждаться он не умел и поэтому скоро его стали видеть разгуливающего по отделению все с той же стойкой от капельницы и раздающего на лево и на право указания.

— Болеть иногда нужно — говорил он, но болеть главному врачу просто неприлично. Его уговаривали, Оксана ругала, он внимательно всех слушал, но продолжал делать свое. Как-то вечером Оксана не удержалась и устроила ему в кабинете истерику. Вспомнила всех до седьмого колена, плакала, уговаривала, просила подумать хотя бы о ней и о сыне….

— Подумай сама, если я буду делать все, что мне советуют, то проще лечь и умереть, а я еще хочу пожить — сопротивлялся Иван, но в палату все же вернулся.

В один из дней, когда от праздного пребывания, на больничной койке у Ивана ужасно ныла спина, в дверях палаты появился Семеныч. Его скуластое, обветренное лицо, накинутый на плечи, не по размеру маленький белый халат и целлофановый пакет с яблоками изменили унылую больничную картину. От Семеныча пахло свободой, и яблоками. Широко раскинув руки, он обнял Ивана и без приглашения по-хозяйски уселся рядом на койку.

— Вот и хорошо. Хорошо, что ты Семеныч пришел, а то я совсем закис. Держат меня, видишь, на привязи — Иван кивком головы показал на стойку с системой и пузырьками. Иван хотел еще что-то добавить, но в палате материализовалась Оксана. Не добрым взглядом она посмотрела на егеря и без предисловия начала рассказывать о каких-то ботинках, которые собралась купить Ивану. Не надо быть семи пядей во лбу, что бы понять, что поговорить с Иваном сегодня не получится, поэтому Семеныч быстро встал и под прицелом Оксаниных глаз, кланяясь, как китайский болванчик, удалился из палаты.