— Что поручить моим помощникам? — спросил Хирата.

Сано вспомнил еще об одном обстоятельстве, связанном с расследованием:

— У вас есть информаторы?

— Есть, но мало. — Опущенные ресницы выдали готовность Хираты к робкому отказу.

— Тогда узнайте, не знаком ли им человек, напавший на меня. В случае чего оставьте записку у ворот замка. А так при необходимости я пошлю за вами в полицейское управление.

— Хорошо, сёсакан-сама.

Глядя вслед Хирате, Сано грустно улыбнулся. Досин сидел в седле уже как опытный наездник и уверенно направлял коня по людной улице. Он нес свою гордость, как боевое знамя, притороченное к спине воина. Сано был рад, что расследование хоть кого-то осчастливило.

Он поехал в замок. Интересно, нашел ли Ногуши потомков генерала Фудзивары и что скажут портные о кимоно таинственной свидетельницы. Много ниточек могли, или нет, привести к убийце до того, как истекут четыре дня. Но ясно одно: сегодня вечером он потребует у Аои объяснений.

Архивиста Сано застал в главном кабинете. Служители рылись в документах. Ногуши по коридору провел гостя в личный кабинет. Сундуки, взгроможденные друг на друга так, что достигали уровня плеч хозяина, тройной шеренгой располагались у стен и частично закрывали окна. Стопы бумаг занимали полки и большую часть пола. Стол, заставленный письменными принадлежностями, маленьким островком возвышался посередине. С плохим предчувствием Сано гадал, что такое хочет рассказать Ногуши, не решившийся на беседу в более удобном помещении.

Ногуши расчистил пространство на полу, опустился на колени и знаком пригласил Сано сделать то же самое.

— Надеюсь, вы здоровы?

Сано расценил формальный вопрос как начало тактики увиливания: Ногуши не желает переходить к делу — ни к своему, ни к Сано. Вороватая осторожность тенью легла на обычно дружелюбного архивиста.

— Ровно настолько, насколько можно ожидать, — ответил Сано и рассказал об убийстве в храме Дзодзё.

— Не может быть, о нет, — пробормотал Ногуши и сморщился. — Сано-сан, мне очень неприятно, но я вынужден сообщить, что с профессиональной точки зрения больше не могу иметь с вами ничего общего. Думаю, вы понимаете почему.

Сано отвел взгляд, чтобы не показать, как ему больно это слышать. Похоже, до Ногуши дошли сведения о заседании совета, он боится увязнуть в чужом несчастье. Сано терял единственного друга в замке в самый неподходящий момент.

— Однако, — продолжил Ногуши, — я не собираюсь прекращать наши личные отношения до того, как вы найдете мне замену. Я выступлю от вашего имени в день, который имеет для вас особое значение.

Сано мог бы возразить, что каждый из четырех ближайших дней имеет для него особое значение.

— Что вы имеете в виду?

— Сегодня встреча с родственниками будущей невесты. — Морщины на лбу Ногуши полезли вверх. — Вы, конечно же, не забыли об этом?

Вот именно: забыл. Совершенно. О событии, которого когда-то ждал с таким нетерпением. Как он может отложить расследование ради женитьбы, которой никогда не будет, если не удастся поймать убийцу в назначенное время?

— В храме Каннэй, в полдень, — с тревогой напомнил Ногуши. — Все готово. Семья судьи Уэда придет. Паланкины из замка доставят в храм вашу мать и ее служанку. Вы ведь будете там, не правда ли?

Как хотелось Сано отложить смотрины! Но об этом браке мечтал отец. Это был важный этап на пути к возвышению их семьи. Кроме того, Сано не мог оскорбить судью, отменив встречу.

— Я буду.

— Хорошо. — Ногуши, казалось, успокоился. — Затем ищите нового посредника.

Смотрины займут всю середину дня. Поспешнее, чем всегда, Сано перевел разговор на расследование:

— Вам удалось установить потомков генерала Фудзивары?

Ногуши вдруг очень заинтересовался камнем для растирки туши у себя на столе.

— Боюсь, вам придется отказаться от выстроенной версии.

— Отказаться? — эхом отозвался изумленный Сано. — Но последнее убийство подтвердило ее. — В голове мелькнула тревожная мысль. — Вам не удалось найти имена?

Взгляд в упор выразил сожаление и досаду.

— Список здесь, у меня. — Ногуши вынул из-за пояса свернутый лист бумаги и вздохнул. — Роль вестника несчастья неблагодарная. Надеюсь, вы не станете винить меня в собственном разочаровании.

Сано поспешно развернул лист. По мере чтения недоверие и отчаяние заполняли его. Теперь понятно, что имел в виду Ногуши.

Все подозреваемые были известными людьми. Никого их них Сано не мог представить в качестве охотника за бундори.

Мацуи Минору. Крупнейший торговец в Эдо; финансист клана Токугава.

Тюго Гишин. Командир гвардии; один из высших военных чинов в Эдо.

Отама. Наложница уполномоченного по дорогам, объект знаменитого скандала, случившегося десять лет назад.

К последнему имени Ногуши даже не стал давать пояснения. Он написал его крошечными иероглифами, словно вообще не хотел включать в список:

Янагисава Ёсиясу.

В уединении личных покоев канцлер Янагисава сжег зашифрованное письмо от Аои. Руки дрожали, часть пепла просыпалась мимо плошки на лакированную поверхность столика. Ужас мерцающим туманом заволакивал взор канцлера, скрывая резные ящики и секретеры, расписные ширмы, вышитые шелком напольные подушки, а также сад камней за открытым окном. Противные щупальца страха ползли из сердца в горло и живот.

Сообщение шпионки потрясло Янагисаву. План по срыву расследования сёсакана Сано, решил он, работает великолепно. Аои заставила Сано искать по всему Эдо подозреваемого, который не существует в природе. У Сано мало шансов поймать охотника за бундори, поверил он.

Сказать по правде, разоблачения Сано на заседании Совета старейшин сильно раздосадовали канцлера. Он единственный по достоинству оценил версию Сано. К сожалению, ему не удалось полностью дискредитировать сёсакана в глазах сёгуна, добиться его изгнания или казни. Не смог он и отстранить Сано от расследования, чтобы передать дело полиции, которую держал под тотальным контролем. Но канцлер не сомневался в конечной победе над докучным выскочкой.

До настоящего момента.

Аои сообщила, что направила Сано в заброшенный дом, куда ее агенты подбросили сфабрикованные вещественные доказательства. Однако теперь, из-за убийства монаха, Сано наверняка разобрался в обмане, он больше не станет следовать ее указаниям. Кроме того, свидетель из храма Дзодзё может подвести Сано чересчур близко к установлению личности убийцы.

Но всего хуже другое. По словам информаторов Аои из замкового архива, Сано вышел на нескольких подозреваемых. Янагисаве не требовалось ждать, пока шпионка перешлет ему список имен. Одурманенный ужасом, он представил, как погибает от руки самого серьезного противника, какого когда-либо имел. Успех Сано будет означать крах Янагисавы.

Огонь уничтожил слова Аои, но не тревоги канцлера. Он открыл дверь и позвал слугу. Тот появился немедленно:

— Чего изволите, господин?

Янагисава отдал распоряжения. Слуга бросился вон. Янагисава зашагал из угла в угол. Горький, самоуничижительный смех раздался в комнате.

Перед подчиненными он всегда изображал сдержанного вежливого канцлера, контролирующего всё и вся, никто не имел понятия о том, что порой страхи и страсти погружали его в состояние крайней нерешительности. Он начинал сомневаться в собственных суждениях, но не смел обратиться за советом из боязни потерять авторитет, а с ним и власть. Тогда Янагисава принимался мерить шагами комнату, как сейчас, подобно заключенному — пленнику своей души.

От нетерпения Янагисава выглянул в коридор. Когда же глупый слуга выполнит поручение?

Янагисава снова заметался по комнате. Пот пропитал одежду. Вспышки страха пронзали тело. Как он ненавидел Сано Исиро, доведшего его до столь жалкого состояния! Нужно покончить с расследованием, навсегда устранить угрозу. Для этого необходимо хорошо отдохнуть. Расслабляться канцлер умел только одним способом.