Тишину нарушали треск факелов, шум ветра и напряженное дыхание загонщиков. Ответил вожак. Сано определил его по сравнительно изящным доспехам.

— Ты больше не будешь ловить охотника за бундори. — Голос, приглушенный капюшоном, звучал как из могилы.

Сано почувствовал легкое облегчение. Так, значит, погоня затеяна, чтобы предупредить его?

Из-за туч выкатилась луна. Вожак затоптал факел и двинулся на Сано, вынимая из-за пояса дубинку. Остальные последовали его примеру. Ошибиться в их намерениях было невозможно: изуродовать, покалечить или даже убить. Почувствовав приток бодрости, Сано потянулся к мечу. Тут он вспомнил о законе, запрещавшем обнажать оружие на территории замка. Он заколебался, прежде чем отдаться естественному порыву защитить себя.

Мимолетная нерешительность стала ему приговором. Не успел он выхватить меч, как мужчина справа ударил его по предплечью. Сано задохнулся от боли. Он опять попробовал вынуть меч из ножен, но новый удар дубинкой — и правая рука онемела. Тогда он левой рукой попытался сорвать ножны с клинка. Дубинка другого нападающего опустилась ему на плечо. Сано, зашатавшись, попятился назад. Очередная попытка дотянуться до меча стоила ему ощутимого тычка в бедро.

Нападающие окружили его и принялись бить. Один удар попал в подбородок. Сано резко запрокинул голову и сильно прикусил язык. Подсечка сзади вышибла почву из-под ног. Сано начал падать, луна и вершины сосен поехали вниз. Резкий пинок в спину Сано подкинул луну и деревья вверх.

Воспользовавшись моментом, Сано со всей силы ткнул головой в прикрытый доспехами живот. Удар едва не расплющил ему череп, а нападающий со стоном повалился на землю. Сано бросился на него. Отчаяние придало силы. Пока несколько рук тянули его за ворот, он успел вырвать у противника дубинку. Внимание привлекло пятно света в траве. Рядом валялся потушенный факел. Сано схватил палку, и как раз вовремя: нападавшие, поднапрягшись, поставили его на ноги.

Нечеловеческим усилием Сано сбросил руки противников и, круто развернувшись, ударил палкой слева направо по ближайшему капюшону. Раздался хруст зубов и крик боли. Незнакомец схватился за лицо. Выроненное оружие отпугнуло троих нападавших.

— Взять его! — крикнул вожак.

Отступившие вновь бросились на Сано. Один с размаху ударил по палке, та переломилась, Сано отшвырнул бесполезный обрубок.

Сано не был специалистом боя без мечей, однако сообразил: только скорость, непредсказуемость и полная мобилизация сил позволят ему уцелеть в неравной схватке. Сано завертелся как волчок. Дубинка попадала то по плечу, то по скуле, но азарт придавал энергии.

Шайка усилила натиск, Сано больше не успевал отпрыгивать и уклоняться. Тело постоянно взрывалось болью. Тем не менее он прохрипел измененным от напряжения голосом:

— Кто вас послал ко мне? Тюго?

Капитан вполне мог приказать охранникам осуществить нападение и покинуть контрольные пункты.

Один из мучителей ответил Сано жестоким пинком в колено. Тогда сёсакан, превозмогая ошеломляющую боль, выдохнул следующий вопрос:

— Канцлер Янагисава?

Обладая в отличие от сёгуна реальной властью, главный подозреваемый контролировал в стране всё и всех. Он ненавидел Сано настолько, что готов был убить.

Ответом на сей раз послужила взлетевшая дубинка. Сано инстинктивно прикрылся рукой. Удар пришелся на локоть, и Сано не сумел сдержать болезненный вопль. Как сквозь вату он услышал:

— Замолчи, иначе получишь еще!

Невзирая на боль и страх, Сано решил докопаться до истины:

— Мацуи?

У торговца в должниках, наверное, немало слуг сёгуна, за прощение долга они способны на убийство.

Словно молния вспыхнула в глазах у Сано, когда удар обрушился на голову. Окружение превратилось в беспорядочную россыпь огоньков. Сано упал на бок. Торжествующий хохот эхом отозвался в ушах.

— Взгляните на великого сёсакана! Валяется на земле, где ему самое место!

В глазах потемнело, звуки затихли. Проваливаясь по крутой спирали в небытие, Сано понял, что проиграл. Сейчас его забьют насмерть, а он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Неожиданно рядом с Сано плюхнулось чье-то тело. Грубая ругань перешла в возгласы удивления:

— Кто это?.. Что это?..

Сано заморгал и приподнялся. Возле него лежал один из бандитов. Вот другой упал навзничь. Откуда-то появилась стройная, облаченная в черное фигура, и вокруг Сано развернулось непонятное действо. Среди суетящихся, орущих людей заметалась молчаливая тень. Рубящим ударом она выбивала дубинку из руки нападающего, ударом ноги по животу и паху сгибала спину противника пополам, ударом ребра ладони по шее усмиряла того, кто тянулся к мечу.

Сано зажмурился, чтобы не сойти с ума от галлюцинации. Черные волны растворили его сознание. Через какое-то время до него дошло, что шум прекратился. Он с трудом приоткрыл веки. Над ним в ритме боли, пульсировавшей во всем теле, колебался диск луны. Неужели мучители решили, что он мертв, и ушли? Сано услышал шаги, очень тихие, лишь болезненно обостренный слух позволил их различить.

Враги возвращаются.

От страха Сано окончательно обрел сознание. Застонав, он попытался встать, но не смог пошевельнуть и пальцем. Над ним возникла темная фигура, голова отклонена в сторону и поднята, словно незнакомец всматривается и вслушивается в лесную тишину. На мгновение луна высветила лицо в три четверти.

— Нет, — прошептал Сано.

Он почувствовал, как его взвалили на сильную спину. Земля противно накренилась и в тот момент, когда фигура выпрямилась вместе с ним, провалилась в бездну.

Что-то теплое, нежное, обволакивающее.

Легкий всплеск воды.

Боль — сначала слабая и далекая, затем сильная и близкая.

Сано выбирался из бесчувствия, словно пловец из вязкого океана. Он с трудом разомкнул веки. Пронзительно яркий, как расплавленное солнце, свет ослепил его. Сано застонал от неожиданности. Он не помнил, что произошло, и не имел понятия, где находится, он чувствовал только, что лежит на спине и его окружает опасность. Он должен бежать. Напряжение мышц принесло мучительную боль, которая окончательно привела Сано в сознание. Он сообразил: рядом кто-то есть, и сразу ощутил мягкое прикосновение к подбородку. Сано округлил глаза в удивлении.

В золотом мерцании светильника над ним склонился безмятежный лик Аои. Настоятельница протирала ему лицо влажной тряпкой. Рукава бело-зеленого кимоно были закатаны выше локтей. Встретившись с Сано взглядом, Аои едва заметно улыбнулась — проблеск зари на мрачных чертах.

— Вы очнулись. Это хорошо.

Сано, поморщившись, сел. Голова закружилась. Когда мир встал на место, Сано узнал собственную спальню: балки на потолке, разрисованная ширма, лаковые сундуки и шкафы, угольная жаровня. Он посмотрел на себя и ужаснулся.

На нем не было ничего, кроме набедренной повязки. Гело чистое, но покрыто красными и багровыми синяками. Ссадины на коленях и ладонях заныли. Сано вспомнил дикую погоню через весь замок, избиение. Он шел к Аои.

Положив руку ему на грудь, Аои нежно, но твердо заставила Сано лечь.

— Спокойно, я обрабатываю раны, — промурлыкала она.

Хрипловатый голос подействовал на Сано, как бальзам красота Аои, невзирая ни на что, возбудила желание. Он вспомнил, зачем хотел увидеть настоятельницу.

— Как я попал домой? Что вы здесь делаете?

— Патруль нашел вас без сознания в Фукиагэ и принес домой. Ваши слуги позвали меня, потому что я владею искусством врачевания.

Аои показала на пол, Сано увидел три подноса, уставленных самыми разнообразными предметами. Тут были каменная ступка и пестик, ложки и керамические блюдца, заварочный чайник, лаковые чашки с пахучим вареным зеленым луком, который прикладывают к ранам, чтобы уменьшить боль, высушенные цветки шафрана, которые добавляют в чай для вывода из шока, желтый куркумовый порошок против воспаления. От чайника шел острый аромат женьшеня — почитаемого всеми корня, который является как тонизирующим, так и успокоительным средством и усиливает сопротивляемость организма болезням. Однако среди знакомых лечебных препаратов Сано заметил неизвестные и насторожился.