Литмир - Электронная Библиотека

Или рассказать Сано о приказе? Сымитировать смерть возлюбленного, а потом спрятать его там, где он мог бы жить под чужим именем? Нет, этот вариант хуже первого. Несмотря на краткое знакомство, она достаточно хорошо узнала Сано. Он ни за что не покинет свой пост.

А если самой разделаться с Янагисавой, о чем она так давно мечтает? Аои в течение многих часов выбирала способ мести: яд, кинжал, удавка... Нет, Янагисава, как любой человек, имеющий множество врагов, очень осторожен. Даже при ее способности убивать и таиться ей никогда не удастся приблизиться к нему на расстояние смертельного удара. Не сможет она и разоблачить замыслы канцлера перед властями. Янагисава контролирует бакуфу и сёгуна. Никто не посмеет выступить против него, чтобы спасти Сано.

Остается самоубийство. Но ведь оно, хоть и освободит ее от ответственности, никоим образом не обеспечит безопасность Сано и родных...

Все. Аои отбросила бесполезные думы. Волк в горной расселине в конце концов умер от голода. Ее мечты умрут от безнадежности. Дочерний долг сильнее любви. Приказ Янагисавы необходимо выполнить. Прямо сейчас.

Сдерживая слезы, Аои прислонила ухо к бумажному полотну двери. Глубокое размеренное дыхание Сано подтвердило то, что уже сообщило чутье. Аои немного помедлила, чтобы сонное зелье сгорело дотла, и, собрав волю в кулак, открыла дверь.

Сано спал на животе, положив голову на руки и повернув лицо к выходу. Сон разгладил на лбу следы тревог. Невинное выражение лица придавало сёсакану сходство с ребенком. Аои прогнала жалость и ненависть к себе. Подавив порыв растолкать Сано и тем спасти, Аои вошла и тихо прикрыла дверь. Она пересекла комнату и встала на колени возле Сано.

«Нет-нет-нет-нет-нет...» — твердила душа.

Сквозь звон в ушах Аои расслышала: Сано задышал чаще, прерывистее; сквозь слезы разглядела: у него дрожат ресницы. Сано что-то снилось. Снадобье, знала Аои, не даст ему проснуться. Время пришло.

«Нет-нет-нет...»

Непослушными руками Аои вынула из волос длинную деревянную заколку с черной лаковой головкой в виде дамского веера. Она потянула за головку. На свет вылезло стальное жало: острая тонкая игла.

Аои смахнула слезы и опустила левую руку на основание шеи Сано, в правой руке она сжимала орудие смерти. Ощущение теплой упругой кожи вызвало прилив нежности. Аои чувствовала, как по жилам Сано течет кровь, как Сано излучает бурную жизненную энергию, как стук его сердца ускоряется одновременно с ее пульсом. Она ласково погладила Сано по спине. Мокрые от слез пальцы оставили влажный след.

В Аои пробудилась профессиональная убийца, словно очнулась от зимней спячки змея. Несмотря на протест души, рефлекс взял свое. Пальцы начали ощупывать позвонки и межпозвоночные впадины. Игла перестала дрожать. Перед глазами Аои возник отец.

Он стоит в деревенской школе ниндзя. На столе перед ним обнаженный мужчина, ученицы — вокруг. Урок анатомии. «Вот здесь, между позвонками, — говорит отец, касаясь позвоночника мужчины, — находится точка, куда вы вводите иглу. Смерть наступает мгновенно, от укола остается крошечное пятнышко». Одна за другой девочки прикладывают палец к указанному месту, чтобы запомнить расположение смертельной точки.

На мгновение Аои перенеслась в восьмилетнее детство. Она прикоснулась к спине мужчины. Затем она вернулась в настоящее, два ее пальца лежали на позвоночнике Сано, на смертельной точке. Во власти неодолимого рефлекса правая рука начала опускаться.

Аои услышала отдаленный временем голос отца: «Убийство — это последнее, наименее желательное средство. Но если понадобится, ты должна пойти на него и действовать без колебания. Наша общая безопасность зависит от тебя».

Пальцы Аои раздвинулись, освобождая место для иглы. Сердце бешено заколотилось. Игла коснулась кожи. Аои медленно надавила. Кончик иглы вошел в верхний слой кожи.

И тут перед глазами Аои сверкнуло невероятное будущее. Они с Сано взбираются на гору. Черные грозовые облака клубятся над далекой вершиной. Ветер гнет деревья и распластывает траву. Но Аои улыбается и тянется к руке, предложенной Сано как знак любви и покровительства. Вдруг Сано исчезает. Аои остается на горе одна. Среди разбушевавшейся стихии.

— Вернись! — взмолилась Аои.

И гора пропала. Аои вышла из транса.

В ужасе от того, что едва не совершила, она долго сидела неподвижно. Попытка превратить себя в убийцу совершенно обессилила ее. Аои уронила иглу, та скользнула по спине Сано и упала на матрас. С тихим стоном Аои прижалась к любимому и заплакала.

Завтра она должна найти смелость и мужество сделать то, что не удалось сейчас.

Глава 31

Сано пришпоривал коня вверх по извилистой дороге, ведущей в западные горы. Кусты дикой азалии, расцвеченные красными цветами, венчали сложенный из камней придорожный бордюр. Дубы, лавры, кипарисы, каштаны, кедры и вишни украшали покрытые травой склоны гор, плавно переходящие в равнину. Узкие тропы бежали от дороги к непритязательным строениям. Под деревянными мостиками журчали ручейки. Распевая, порхали птицы. Но Сано не замечал спокойной красоты мест, где состоятельные горожане спасались от летнего зноя.

Далеко на востоке собирались грозовые тучи, рокотал гром. Однако весенняя погода непредсказуема. Дождь мог прийти, а мог и не прийти. Другие тревоги одолевали Сано.

Если госпожа Симидзу — действительно пропавшая свидетельница, то сможет ли он получить от нее показания, необходимые для выяснения личности охотника за бундори? Кроме того, ночью ему привиделась сцена самоубийства. Проснувшись на рассвете, он подумал: к чему бы это? — и понял: шанс загнать в угол канцлера Янагисаву упущен. Вдобавок Аои ушла. Неужели после всего, что между ними было, она решила покинуть его? Сано едва сумел погасить желание немедленно броситься в храм и найти ее. Многое зависело от того, что расскажет госпожа Симидзу. Отыскав улики против Мацуи или Тюго, он спасет свою жизнь. Но сохранит ли Аои?

Это предместье Эдо было поделено по иерархическому принципу. Особняки богатых землевладельцев занимали вершины гор, имения богатых торговцев располагались ниже. Сано нашел поворот, описанный Аои: дорога раздваивалась между двумя высокими кипарисами. Он направил коня через дубовые и буковые рощи; миновал короткий мост. Изгиб тропинки привел к особняку, который состоял из трех строений, расположенных на склоне уступом, одно под другим, и утопающих среди деревьев.

Сано спешился, привязал коня у ворот и направился к особняку. Но прежде чем он достиг цели, распахнулась дверь и появилась печальная крестьянка в сером кимоно.

— Никого не принимают! — крикнула она. — Уходите, пожалуйста!

Она не обратила внимания на должностные отличия Сано. Ее просьбу подкрепили два моложавых самурая, скорее всего братья, поскольку они имели одинаково широкие рты и оттопыренные уши. Одежда потрепана, на лицах сердитое безрассудство. Сано определил, что это ренины, которые зарабатывают на жизнь, охраняя имущество богатых простолюдинов. Охранники остановились в нескольких шагах от Сано. Ноги широко расставлены, руки сложены на груди.

Сано представился женщине, которую принял за экономку:

— Я приехал по официальному поручению сёгуна. Отведите меня к госпоже Симидзу.

Служанка не подтвердила и не опровергла факта присутствия госпожи в имении, но по быстро брошенному через плечо взгляду Сано догадался: та на месте — возможно, прячется от последствий своего визита в храм, какие бы они ни были.

— Никого не принимают, — повторила служанка.

Ее сопротивление чиновнику из бакуфу свидетельствовало о глубокой, не знающей сомнений преданности хозяйке. Ренины схватились за рукояти мечей, и Сано очень не понравилось то, что он прочел в их глазах. Эти люди злы на весь мир и с радостью подерутся даже со слугой сёгуна. Они уверены: сёсакан ценит жизнь больше, чем они, и скорее отступит, нежели начнет ругаться.

59
{"b":"23597","o":1}