О: Постараюсь вспомнить. Кажется, в прошлый четверг я работал допоздна. По-моему, я занимался инвентаризацией магазина.

В: Какого магазина?

О: Моего магазина. Я торгую мужской одеждой.

В: Где находится ваш магазин, мистер Фарнс?

О: На Стем-авеню. Между Карсон и Коулс-стрит. Называется К&К "Товары для мужчин". Это из-за перекрестка: Карсон и Коулс. Сразу после Двенадцатой улицы. Напротив нового "Макдональдса".

В: И вы утверждаете, что проводили инвентаризацию вечером 24 мая?

О: Да, я совершенно уверен, что был именно там.

В: И вы были там в семь часов вечера?

О: Если я там был, то "да", я был там в семь часов вечера.

В: И если вы там были, то где вы были в 7.30 вечера?

О: Если я был там, то и в это время я тоже был там.

В: А в 8.00 вечера?

О: Тоже.

В: А в 9.00?

О: Да, я был там всю ночь.

В: Если вы были там.

О: Да. Но я абсолютно уверен, что был там.

В: Но вы не уверены.

О: Нет, я не уверен.

В: С вами был кто-нибудь еще?

О: Нет, никого.

В: Вы были один?

О: Да.

В: И обычно вы проводите инвентаризацию в одиночку?

О: Да.

В: Так что если в ту ночь вы были в магазине, вы были там один?

О: Да.

В: А это значит, что о вашем местонахождении вечером 24 мая мы знаем только с ваших слов.

О: Ну, если я там был, то должна быть запись.

В: О! Какая запись, мистер Фарнс?

О: В моих журналах инвентаризации проставляются даты. Если не ставить дату, сами понимаете, проводить инвентаризацию бессмысленно. Ведь ее цель и состоит в том, чтобы знать, что у вас есть на такой-то день!

В: Да. А где вы отмечаете эту дату?

О: В журнале инвентаризации. Дата, количество, размер и цвет каждого товара. Чтоб я знал, когда заказывать новую партию. Для этого и делается инвентаризация!

В: Да. А сохранился ли этот журнал?

О: Конечно!

В: Где он?

О: В магазине, скорее всего. Обычно я держу его в магазине.

В: И он всегда у вас под рукой? Мы можем проверить дату? Так, чтоб вы смогли уверенно сказать, что весь вечер 24 мая вы сходились в магазине и проводили инвентаризацию?

О: Только если он не пропал по той или иной причине.

В: Пропал? А зачем ему пропадать?

О: Ну вы же знаете этот город! Все время что-то пропадает!

В: Вы утверждаете, что кто-то мог украсть ваш журнал инвентаризации?

О: Не исключено.

В: А зачем кому-то красть журнал инвентаризации?

О: Ну, знаете, это такой город!

В: Таким образом, по вашим словам получается, мистер Фарнс, что, если журнал инвентаризации украден, вы не сможете подтвердить, что в тот вечер проводили инвентаризацию?

О: Или утерян. Этот самый журнал.

В: Украден, или потерян, или переложен в другое место, вы все равно не сможете подтвердить свое местонахождение вечером 24 мая.

О: Какое это имеет отношение к тому, что моя жена порезала меня?

В: Это имеет отношение к убийству священника, мистер Фарнс!

О: И этому надо удивляться?

В: Прошу прощения, не поняла!

О: Я хочу сказать, что вы тут такая умненькая ходите со своими вопросами вокруг да около. Вы думаете, имеете дело с дураком? У меня очень успешный бизнес, я работаю в одном и том же месте уже 15 лет, и я вовсе не так туп!

В: Вы поспорили с ним?

О: Я сказал вам, что произошло недоразумение.

В: Да, но вы не говорили, что между вами был спор!

О: Я сказал "недоразумение", недопонимание! Из-за письма, которое я направил всей...

В: Да, но только что вы говорили, что был спор. Когда это было, мистер Фарнс?

О: Недоразумение! Слушайте! Я хочу дать разъяснение... лента еще крутится? Я хочу, чтоб на кассете совершенно четко было записано, что я имел в виду, говоря о недоразумении, а не о споре. Недоразумении! Ваши детективы приходили навестить меня с этим проклятым письмом, я им рассказал, что это недоразумение урегулировано, мы с отцом Майклом все тогда уладили в эту Пасху. Не было спора! Это ясно?

В: Вы говорите, на Пасху в воскресенье?

О: На Пасху или в любое другое время. Мы не спорили. Точка.

В: Никогда?

О: Никогда!

В: Мистер Фарнс! Я могу выписать ордер на обыск, чтобы найти упомянутый журнал инвентаризации, но я уверена, что вы захотите нам помочь в его поисках. Вы не могли бы поехать в ваш магазин вместе с этими детективами...

О: Нет! Я требую адвоката!

Нелли посмотрела на Кареллу. Карелла посмотрел на Хейза. Стенографист оторвался от блокнота. Лейтенант Бернс пожал плечами. В комнате был слышен лишь шорох перематывающейся пленки.

— Мистер Фарнс, — наконец, сказала Нелли, — должна ли я понимать...

— Ты правильно поняла, сестренка!

— Должна ли я понимать, что вы не поможете нам найти этот журнал?

— До тех пор, пока адвокат не скажет мне, что я могу это сделать.

— А чем, по-вашему, занимаемся мы?

— Тащите меня в магазин против моего желания!

— Очень хорошо, мистер Фарнс! Мы запросим ордер на обыск! Надо полагать, вы хотите прекратить допрос?

— Ты правильно поняла, сестренка, — сказал Фарнс.

Нелли выключила магнитофон.

— Нас не записывают, — сказала она, — если ты еще раз назовешь меня сестренкой, я тебе дам по шарам, понял!

— Я сообщу об этом моему адвокату! — сказал Фарнс.

— На здоровье! — сказала Нелли и вышла из комнаты.

Только в час дня Карелла и Хейз получили из Верховного суда ордер на обыск и ключи от К&К "Товары для мужчин" от Салли Фарнс. Салли призналась: ей хотелось бы, чтоб оказалось так, что отца Майкла на самом деле убил ее муж и чтоб его упрятали за решетку до конца срока, отведенного ему жизнью. Кроме того, она подсказала, что обычно он убирает журнал инвентаризации в правый нижний ящик письменного стола в его офисе в глубине магазина.

Нашли этот офис, нашли этот стол и нашли журнал в правом нижнем ящике.

Из журнала следовало, что Фарнс действительно проводил инвентаризацию товаров 24-го мая.

— Нелли будет разочарована, — заметил Карелла. — Она надеялась, что мы поймаем его на лжи.

— Но и это все еще может быть ложью! — сказал Хейз. — То, что Франс поставил дату 24 мая, не означает, что он и в самом деле проводил ее в этот день! Он свободно мог ее сделать на неделю раньше, на три дня раньше! Да когда угодно!

— Предположим, это он убил священника, — сказал Карелла. — Но каковы, по-твоему, мотивы?

— Он — псих, — сказал Хейз. — Ему не нужен мотив.

— Даже у психа есть, как он сам считает, причина.

— Разумеется, ему не понравилось, что жена донесла на него.

— Тогда почему не убить ее? Зачем убивать патера?

— Потому что у него были другие обиды на патера...

— Ты имеешь в виду это дело с письмом?

— Да. Его выставляют на посмешище перед всем приходом. Психи такие вещи воспринимают болезненно, Стив!

— Да, — согласился Карелла.

Они замолчали на некоторое время.

Потом Карелла спросил:

— А ты считаешь, что он это сделал?

— Нет, — сказал Хейз.

— И мне так кажется, — сказал Карелла.

Как впоследствии описывала Марта Хеннесси, эти подростки были настоящей волчьей стаей! О них сейчас постоянно пишут, эти банды уже переходят все границы и творят беспредел! Их было, может быть, с дюжину, рослые молодые парни, все — белые. Миссис Хеннесси поняла бы, если бы это были негры или испанцы, но белые?! Они ворвались в церковь около трех часов дня. Она была в доме патера, когда услышала страшный шум, доносившийся из церкви, бросилась туда по коридору, ведущему в ризницу, а там три хулигана уже крушили все подряд. В самой церкви отец Орьелла надрывался на английском и итальянском, а его секретарь, эта пожилая итальянка с ее ужасным английским, кричала на них, пытаясь остановить вакханалию! Миссис Хеннесси убежала в дом священника и набрала по телефону в офисе номер 911. Полицейская машина прибыла ровно через три минуты.