— Голубые.

— Как у насильника.

— Глаза — да.

— Габариты тоже.

— Ну, Бобби был выше и тяжелее.

— Они оба были крупными мужчинами.

— Да.

— Ты сказала, что оказалась с ним одна в комнате...

— Да, с Бобби.

— Потому что потеряла свое сопровождение. Между прочим, почему ты всегда думаешь о нем как о Бобби?

— Думаю и все. Он сам так назвался. Бобби.

— Ну-ну.

— А что тут такого? В том, что я называю его Бобби?

— Нет, нет. Расскажи мне, как ты потеряла прикрытие.

— По-моему, я уже рассказывала.

— Нет, не рассказывала. Сколько их было?

— Двое. Энни и... Ну, Энни Роулс, я говорила.

— Да.

— ...и парень из Семьдесят второго участка, с Калмз-Пойнт. Майк Шеноган. Здоровый такой ирландец. Хороший полицейский.

— Как ты их потеряла?

— Берт вбил себе в голову, что мне нужна помощь. Поэтому он поехал в зону...

— Берт Клинг.

— Ага. Я встречаюсь с ним время от времени. Я сказала ему, чтобы он не приходил туда, но он все равно пришел. И... он блондин, ты знаешь. Я говорила, что он блондин? Там заварушка на улице получилась, Шеноган увидел Берта и подумал, что это тот самый парень, которого мы ищем, потому что Бобби тоже блондин и тоже здоровенный. Поэтому Шеноган попер на него — это была та еще сценка — и пока до него дошло, что Берт тоже на работе, мы с Бобби уже ушли.

— Ушли?

— Завернули за угол. Пошли в номер.

— И никто из них этого не видел?

— Нет.

— Тогда ты в самом деле потеряла их. Я хочу сказать, на время.

— Да.

— Потому что Берт влез не в свое дело.

— Это была не его ошибка.

— А чья это была ошибка?

— Шеногана.

— Почему?

— Потому что он решил, что Берт — подозреваемый.

— Не зная, что Берт — полицейский.

— Правильно.

— Но если бы Берта там не было...

— Но он был там.

— Но если бы его там не было...

— Что об этом сейчас говорить. Он там был.

— Эйлин, если бы его там не было, случилась бы тогда эта путаница на улице?

— Конечно, нет.

— Ты не потеряла бы тогда свое прикрытие.

— Возможно.

— Как ты думаешь, они бы помогли тебе в этой ситуации с Бобби?

— Кто?

— Твои сопровождающие.

— Думаю, да, если бы успели вовремя.

— Ты сказала, что они оба — хорошие полицейские...

— О, конечно.

— ...и, без сомнения, они знали свое дело.

— Я бы доверила свою жизнь любому из них. В общем-то, именно так я и поступила тогда. Решила, что когда понадобится, они придут на помощь.

— Но они не пришли на помощь, когда тебе понадобилось!

— Да, но это не их вина.

— А чья это вина?

— Ничья. Просто одна из идиотских накладок, которые все время случаются.

— Эйлин, если бы такого не случилось — если бы не было путаницы, если бы ты не потеряла Шеногана и Энни — как ты думаешь, тебе пришлось бы стрелять в Бобби?

— Я не знаю.

— Ну, хорошо, подумай над ответом.

— Как я могу... — Если бы они шли поодаль...

— Да, но... они не шли поодаль.

— Если бы они были рядом с тобой...

— Но послушай...

— ...если бы они видели, куда Бобби повел тебя...

— Слушай, сейчас нет смысла рыдать по поводу...

— ...и если бы они вовремя пришли к тебе на помощь, пришлось бы тебе стрелять в Бобби Уилсона?

— Один черт, я бы его и так пристрелила, — сказала Эйлин.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Парня с ножом? Который полез на меня с ножом? Конечно, я бы пристрелила сукиного сына! Меня уже однажды ткнули ножом, спасибо большое, я и не собиралась...

Эйлин внезапно замолчала.

— Да? — спросила Карин.

Эйлин молчала несколько секунд. Потом она сказала:

— Я и не собиралась оставлять его в живых. Если ты этого от меня добиваешься.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я застрелила Бобби, я... застрелила его не потому, что... Я хочу сказать, изнасилование было ни при чем.

— О'кей.

— Ни при чем, и все. На самом деле... Ну, я уже говорила тебе.

— Что говорила?

— Он мне начал нравиться. Он был очень привлекательным.

— Бобби.

— Да.

— Но ты его убила.

— Да. Ты сама это знаешь, именно поэтому я здесь.

— Хорошо, скажи мне, почему ты здесь?

— Я уже говорила тебе это, и я не понимаю, почему должна повторять по сто раз?

— А что ты мне говорила?

— Я хочу уйти из полиции, потому что я боюсь...

— Да, теперь я вспомнила. Ты боишься...

— Я боюсь, что остервенею и продырявлю кого-нибудь еще.

— Остервенеешь?

— О Боже, если кто-то лезет на тебя с ножом...

— Но я думала, что он начал тебе нравиться. Бобби. — Этот мужик уже убил трех женщин! И был готов прикончить меня! Если ты думаешь, что это не прибавляет адреналина в крови...

— Уверена, что так и есть. Но ты говоришь, это тебя взбесило.

— Да, — она мгновение поколебалась и сказала: — Я разрядила в него весь барабан.

— Ну-ну.

— Шесть патронов.

— Ну-ну.

— Это здоровая пушка. "Смит-и-вессон", сорок четыре.

— Ну-ну.

— Я бы это снова сделала. Запросто.

— Вот все, чего ты боишься. Вот почему ты хочешь уйти из полиции. Потому что однажды ты можешь слететь с резьбы и...

— У него был нож!

— Ты разозлилась из-за ножа?

— Я там была одна! Я потеряла моих... Ты же слышала, я сказала Берту не соваться туда. Я сказала ему, что прекрасно сама со всем справлюсь. Что у меня в прикрытии два человека, которые отлично знают свое дело, и мне ничья помощь не нужна. Но он все равно туда полез.

— И потому ты потеряла свое прикрытие.

— Но ведь это же все из-за него, разве не так? Не я же их потеряла! И Шеноган только выполнил свою работу. Это Берт сунул свой нос куда не надо и устроил всю эту заваруху. Потому что он думал, я уже ни на что не гожусь. Не могу сама о себе позаботиться. Не могу делать свою работу. Когда потом мне стало понятно, что тогда произошло на улице, я была готова убить его...

— Значит, ты разозлилась и на него тоже, — сказала Карин.

— Да, позже.

— Да. Когда поняла, что если бы он не вмешался...

— Я бы не осталась там одна с Бобби.

В комнате воцарилось молчание.

Карин посмотрела на часы.

Их время истекло.

— Но ты сказала мне, что снова бы убила Бобби, — произнесла она.

— Я до этого никого не убивала, — сказала Эйлин. — Ты знаешь... мой отец и мой дядя Мэтт... их обоих убили на работе... — Я не знала этого.

— Ну, да. И... я всегда думала, что я... если когда-нибудь поймаю этого парня с красным платком на лице, я... Я всажу ему пулю в глаз. Но за то, что он сделал... ты знаешь... когда я... третий выстрел отбросил его, Бобби упал на постель, он точно уже был мертв. Но я... я разрядила в него остаток... еще три пули в... ему в спину... и тогда я бросила револьвер и начала плакать.

Карин посмотрела на нее.

"Ты все еще плачешь", — подумала она.

— У нас кончилось время, — произнесла она вслух.

Эйлин кивнула.

Карин встала из-за стола.

— Впереди много работы, — сказала она.

Эйлин все еще сидела, глядя на свои руки. Она опустила голову и положила руки на колени. Не поднимая глаз, она спросила:

— Наверно, я ненавижу его?

— Это которого? — улыбнулась Карин.

— Берта.

— Мы еще поговорим об этом, о'кей? — сказала Карин. — Увидимся в четверг?

Эйлин встала.

Она посмотрела прямо в глаза Карин.

Несколько секунд Эйлин стояла молча. И потом сказала:

— Да.

Это было начало.

Город на этих страницах — вымышленный. Все персонажи и места действия — выдуманы. Лишь порядок действий полиции основан на установленной методике расследований.