Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я видела ее только со спины.

— Как она выглядит?

— Это высокая женщина с прямыми светлыми волосами, — сказала Алексис. — Как у меня.

"И как у Кристин Лунд", — вспомнил Карелла.

* * *

— И что ты собираешься делать? — спросил Шед Рассел. — Ограбить банк?

— Не совсем, — ответила Мэрилин.

— Что тогда? В субботу ты придиралась к цене на пистолет — хотя, по правде, это была очень хорошая сделка — а сегодня, во вторник, у тебя новая причуда. Сколько, ты сказала?

— Пятьсот тысяч.

— Ты принесла всю эту мелочь в своей сумочке?

— Конечно! — сказала она.

— Готов спорить, — понимающе крякнул Рассел. — Откуда у тебя эти деньги?

— Продала ценные бумаги.

— Чьи?

— Насколько я знаю, обычная прибыль от вложений в наркотики составляет восемь к одному, — сказала она, берясь, так сказать, прямо за рога. — Мне нужно два миллиона долларов. Пусть я вложу полмиллиона...

— Так мы для этого сидим здесь с тобой? — спросил удивленный Рассел. — Дурман?

— Я же тебе сказала по телефону, что хочу сделать вложение.

— Ну, я думал, ты имеешь в виду вложение вообще! Я полагал, тебя интересовало одно из моих главных предприятий.

— Да. Колумбийский купец.

— Но это совсем не то, чем, я надеялся, ты заинтересуешься!

— Да, не совсем то, — ответила Мэрилин и подумала: не дай Бог еще раз пройти весь мерзкий путь экс-проститутки, чтобы устроить это проклятое дело.

Они сидели в небольшом баре на Сант-Себастьян-авеню в трех кварталах от отеля, где жил Рассел. Несмотря на столь ранний час, здесь уже было за работой столько девочек, что можно было удовлетворить запросы всех колумбийских купцов в этом городе. Но все девочки были либо негритянками, либо испанками, а колумбийские джентльмены, может быть, предпочитали блондинок.

С крокодильей улыбкой Рассел, наклонившись над столом, сказал:

— А что, если ты соединишь немножко удовольствия с делом? Что скажешь9

— Думаю, что нет, и давай прекратим разговоры на эту тему! Сколько пакетов кокаина я смогу достать за пятьсот тысяч?

— Этот хлебушек, это сегодня как орешки! — сказал Рассел, моментально принимая деловой тон. — О скидке не может быть и речи! Тебе придется платить по нынешним ценам, а они сейчас весьма высокие, сама понимаешь, дело опасное! Сорок — пятьдесят штук за пакет, в зависимости от качества. Сколько это дает в результате? Разделим пятьсот на пятьдесят, сколько получим?

— Десять, — ответила она, удивляясь, ходил ли он в школу.

— О'кей, значит, если платим по пятьдесят, получим десять пакетов. А если платим по сорок, сколько это будет?

— Двенадцать с половиной.

— Возьмем среднее: скажем, ты платишь сорок пять, положим, получишь одиннадцать пакетов, что в наши дни совсем неплохо.

— А сколько эти одиннадцать пакетов будут стоить на улице?

— Ты слишком загнула; восемь к одному — это чересчур.

— Ну а сколько?

— Даже если ты прямо начнешь с одного килограмма, у тебя получится десять тысяч пакетиков крэка. Сейчас пакетик стоит двадцать пять баксов. Это дает четверть лимона за один пакет. За который ты платила сорок пять штук. То есть ты зарабатываешь где-то пять с половиной к одному. Так что прикинь: из пятисот штук ты делаешь два миллиона семьсот тысяч, что-то около этого. Как раз та сумма, что тебе нужна, — сказал Рассел и опять улыбнулся своей крокодильей улыбкой.

— Нет, мне нужно ровно два миллиона.

— Плюс мои комиссионные, — сказал он, все еще улыбаясь.

— Это слишком круто!

— Семьсот штук для тебя круто! — воскликнул Рассел, изобразив оскорбленность. — Ты, может, знаешь, где можно подешевле? Да ты вообще кого-нибудь знаешь?

— Конечно, я могу позвонить в Хьюстон. Уверена, Джо мне найдет...

— Давай, звони! Кстати, у меня такое ощущение, что ты немножко спешишь.

— И все равно это круто, — сказала она, мотая головой. — Семьсот тысяч, не многовато ли?

И она торгуется, когда ее чертова жизнь на кону!

"Мы с ним договоримся", — подумала она про себя.

— Ну, так что? — сказал Рассел. — Мы кончили эту болтовню?

— За такие деньги, я думаю, ты возьмешь на себя все дела, — заявила она.

Все еще торгуется.

— Какие дела?

— Договориться, закупить, продать травку...

— Скажу тебе хоть сейчас, что никто не станет продавать одиннадцать пакетов какому-то невидимке.

— О! Когда это ты стал невидимкой?

— Я тебе говорю, если они пронюхают, что я покупаю для кого-то еще, сразу же появятся "узи". Они предпочитают точно знать, с кем имеют дело.

— Я не могу с этим связываться, — сказала она.

На этот раз уже не торгуется! Просто думает об Уиллисе. Она боится: если нагрянет полиция, у Уиллиса могут быть неприятности.

— Тогда лучше не связывайся с перепродажей дурмана, — сказал Рассел. — Если все-таки тебе нужна эта сделка, я организую для тебя покупку. Ты там покажешься с деньгами и сама закупишь. А я позабочусь о дальнейшем.

— Я должна быть уверена, что ты сможешь все провернуть.

— Слушай меня! Если я не сумею прокрутить, ты мне и никеля не будешь должна! Идет?

— А что тогда мне делать с этими одиннадцатью пакетами?

— Занюхайся ими! — сказал Рассел со своей неизменной крокодильей улыбкой. — Когда тебе нужны эти деньги?

— Хотелось бы завтра днем.

— Это невозможно.

— Когда же?

— Раньше чем в четверг вечером я не проверну покупку, это самое раннее. Деньги у тебя?

— У меня аккредитив.

— Слушай, зайка, не смеши меня! В таком-то деле? Чек?

— Аккредитив — это то же, что и наличные.

— Так вот и обналичь его!

— Хорошо.

— А ты разбираешься в высокосортном кокаине?

— Немного.

— Достаточно, чтобы понять, что тебе не подсовывают сахарную пудру?

— Нет, конечно!

— Я тебя научу. Они наверняка ожидают, что ты проверишь эту хреновину. Здесь — целый чертов ритуал. Ты проверяешь, пробуешь на вкус, даешь им наличные, они подсовывают тебе дерьмо, и каждый идет своей дорогой. Если ты уклонишься от установленного ритуала, они посчитают, что ты подослана, и разнесут тебя на кусочки. Этот бизнес не бывает без некоторого риска.

— И когда ты выяснишь все наверняка?

— Завтра.

— Я тебе позвоню, — сказала она.

— Нет, позволь мне позвонить тебе.

— Нет! — сказала она.

— Почему "нет"?

— Просто "нет".

— Ладно, ты знаешь, как меня найти, — сказал Рассел и покачал головой, как бы говоря: трудно понять поведение проституток, когда-то зарабатывавших на жизнь лежа на спине. — Позвони мне в это же время. Если все пойдет, как я наметил, снять деньги лучше всего в четверг, а я дам знать, где они пожелают встретиться с тобой.

— Нет, так не пойдет! — возразила она. — Только один на один. И место выберу я!

— Они могут не согласиться.

— Я плачу хорошие деньги. Если им эти условия не нравятся, скажи им, пусть трахают друг друга, а мы найдем кого-нибудь другого!

— Суровая женщина! — сказал он и улыбнулся. — Пушка, что я тебе продал, цела?

— Нет.

— Послушай моего совета! Купи еще один пистолет. У меня ли, у кого-то другого — разницы нет. И на этот раз — побольше размером.

— Конкретно о каком револьвере ты говоришь? — спросила она.

— Знаете, мы уже этим занимались, — сказала миссис Хеннесси, — мы с отцом Майклом. Перевернули всю церковь вверх дном, когда искали дурман.

— Да, я знаю, — сказал Карелла, — его сестра мне говорила.

— Его сестра — очень приятная женщина, не правда ли?

— Да, — согласился Карелла, — очень приятная.

— Я так и подумала, когда впервые увидела ее, — сказала миссис Хеннесси, улыбнувшись своим мыслям.

— Когда это было?

— Незадолго до Пасхи, — сказала она, — где-то в день Святого Патрика.

Этот день каждый год выпадал на 17 марта. Вот уж действительно "незадолго до Пасхи", если в этом году Пасха пришлась на 15 апреля!

107
{"b":"235420","o":1}