Кресси, кажется, не услышала.

— Я делала то же самое, что и она, — всегда покрывала, Вэла… Я… я… Если бы она взялась за него раньше… Она же могла…

— Что? — мягко спросил Фрэнк. — Предъявить ему обвинение? — Он-то по собственному опыту знал, как это легко — обвинить того из родителей, кто первым подвернулся под руку. И как неохотно полиция любой страны занимается разборкой семейных дрязг, насколько в таких делах все смазано, неясно. В то же время ему было не совсем понятно, как удалось тогда вывернуться Эванджелин Уолтер. Скорее всего заявила, что это был несчастный случай. Он отметил, что Крессида в это не верила. Слишком хорошо ей был знаком непредсказуемый темперамент Суини.

Она снова тесно прижалась к нему:

— Мне еще столько тебе надо рассказать!

— Мне тоже, — ответил он. — Но давай сперва поспим. Ты долго сюда добиралась. — Он чуть отстранился и улыбнулся ей. — Ты такая мужественная и такая умница! В следующий раз, когда я начну вещать и разглагольствовать, заткни мне пасть. Ох, Кресси, милая моя, любимая, добро пожаловать домой!

«Данкреа лиснинг пост»

Совет директоров компании «Атлантис Апартментс ПЛС» в Пэссидж-Саут теперь возглавляет бизнесмен с Трианака. Он выставляет на продажу имение Корибин.

Я почти рассчитывал, что Мэрилин вернется в коттедж. Она и в самом деле вернулась около половины третьего. Вид у нее был смущенный и расстроенный.

— Ты когда домой собираешься? — ни с того ни с сего спросила она.

Я тут же напрягся:

— Не знаю. Когда-нибудь. — Что означало: «Не суй свой нос в чужие дела».

Мэрилин сразу все поняла и недовольно уставилась на меня:

— Господи, да чего ж ты нервный сукин сын, вспыхиваешь прямо как порох! Я такого вроде бы не заслужила! — Казалось, она сейчас хлопнет дверью, но, когда я извинился, она осталась. — Ладно, проехали. Я тебе в двух словах все изложу. Полагаю, у тебя есть связь с родителями. И пока ты опять не завелся, предупреждаю: мне вовсе не нужен их номер телефона. Чего я хочу, так это чтобы ты передал им сообщение от меня. Передашь?

— Да, — покорно сказал я. — Извините, если я был груб…

— Ладно, парень, все в порядке. Ты просто перенервничал. Забудем. — Она покусала губу. Никакой помады, отметил я. — Я была в Корибине. Аукцион через неделю. А теперь слушай внимательно — я уверена, это важно. Фрэнк пишет детективные романы? Случайно, не под именем Фрэнка Вентри?

Я не знал, что ответить — Фрэнк запретил нам обсуждать это, и теперь я начинал понимать почему. Мэрилин внимательно наблюдала за мной, так что прочла ответ на моем лице.

— Понятно, — кивнула она. — Я так и думала. Скажи ему, что там была одна женщина, журналистка, разговаривала с аукционистом. У нее легкий американский акцент, но она точно ирландка. Он нам там все показал. Заметь, меня он полностью игнорировал. Не стоит удивляться, правда? Я не потяну на серьезного участника торгов. Просто таскалась за ними следом. Она вроде бы тоже самим домом не интересовалась — и это меня здорово насторожило, потому что она все время старалась перевести разговор на вашу семью, Гил. И на убийство миссис Уолтер! — добавила она выразительно. — Я прямо чуть не рухнула на месте, когда эта особа стала рассказывать, что была здесь в то время и встречалась с «этим сногсшибательным красавцем из полиции, с Фрэнком Рекальдо». И как его совершенно невозможно забыть — такая экзотическая фамилия! И разве мы не знаем, что он пишет детективные романы, а еще путевые заметки. У нее все было уже записано, у этой любопытной суки. Так, а теперь самое важное. То, что тебе надо ему передать. Она сказала, что готовит серию статей о нераскрытых преступлениях для воскресного приложения к «Дейли ньюс». Что ж, раз она работает на эту паршивую газетенку, нетрудно понять, к чему она клонит, уж я-то сразу просекла. Гил, беда пришла. Я потом отвела аукциониста в сторонку и спросила, как ее зовут. Передай Фрэнку, что нынче в Корибине была Фиона Мур. Я не могла ее вспомнить, но когда ехала назад, заскочила к Айфи Хасси, в Пэссидж-Саут. Айфи мне и напомнила, что она действительно была здесь, когда случилось убийство, задавала кучу вопросов про Джона Спейна. Такое было впечатление, как будто ее больше интересовал он сам, а не убийство. Запомни имя — Фиона Мур. И еще Айфи кто-то говорил, что это именно Фиона Мур писала про него для американских газет, когда он отрекся от сана. — Мэрилин смотрела на меня так, словно собиралась рассказать всю эту историю, но мне этого вовсе не хотелось. Мне уже надоело слушать сплетни про Трапа.

— А вы с ней встречались, когда она писала про убийство?

— Нет, я тогда болела. Жили мы тогда рядом с пабом Хасси, и Айфи держала меня в курсе всех событий. Но она никому не сказала, что я работала на миссис Уолтер. И муж ее, Майкл, тоже не проболтался. И Фрэнк, конечно. Иначе бы мне устроили… Я ж не умею держать язык за зубами — эти писаки бы все из меня выжали.

Мне такое казалось маловероятным. Я хотел было еще кое о чем ее спросить, но Мэрилин заткнула мне рот.

— Это еще не все! Погоди, дай сказать, что дальше было! Я решила сама кое-что разузнать, как и подобает настоящей сплетнице, и предложила подвезти журналистку, но она заявила, что ее довезут. И вот следующее явление — подкатывает Джер О’Дауд. Теперь понятно, куда это он утром мотался, когда чуть не сшиб нас на дороге.

— Он хочет купить Корибин?

— Купить? Нет, конечно, что ты, мальчик! Он его продает! Это ведь он купил его у твоей матери! Ты не знал? — Я помотал головой, и она понеслась дальше: — Ну да, конечно. Весельчак у нас тут самый крупный домовладелец, прямо-таки магнат! А жучила какой! Я по собственному опыту знаю! Мы-то думали, что покупаем уединенный дом в тихом месте, но этот жадный подонок успел откромсать по здоровенному куску земли с каждой стороны еще до совершения сделки, а потом построил там четыре дома — всего получилось восемь, если считать те, что он выстроил на участке рядом с собственным домом. Жадина хренов! Ближайшие соседи — это, конечно, хорошо, однако совсем не то, на что мы рассчитывали. — Она недовольно фыркнула. — О’Дауд не из тех, кто упустит выгодную сделку. Но с Корибином он просчитался. — Мэрилин радостно захихикала. — У него насчет этого имения были гигантские планы — яхт-клуб там устроить, гостиницу, поле для гольфа… Но тут, — просто курам на смех, — вскоре после того, как твоя мать продала имение, власти графства изменили границы округов, и вместо Комиссии по землеустройству из Данкреа, которая была у него в кармане, ему пришлось иметь дело с такой же комиссией из Дейнгина, а это уже совсем другой коленкор! Корибин оказался ему не по зубам, и у меня есть подозрение, что Весельчак во всем винит твою мать. Не хотелось бы мне встретиться с ним на узкой тропинке — есть в нем что-то такое, гнусное… Ну и, конечно, теперь этот хитрожопый хмырь продает вместе с домом всего пол-акра земли — и один Господь ведает, что он намерен построить на остальном участке.

— Вы хотите купить дом?

— Никогда и ни за что. Он же в жутком состоянии, столько лет заброшен… — нетерпеливо отмахнулась она. — И еще я вот что могу тебе сказать. Эта Фиона тоже не имела ни малейшего намерения его покупать. Вот я и спрашиваю себя: а какого же черта замышляет Весельчак? Развозит ее тут повсюду, прямо как близкий дружок. «Приветик, Фиона! — сказал ей, когда подъехал. — Ты, вижу, с Мэрилин уже познакомилась. Она тебе все про этих Суини может рассказать. — Скотина наглая! — Она ж у них убиралась. — Я повернулась, хотела тут же уйти, но он еще не закончил. — И на бедную Эванджелин Уолтер тоже работала!» Эта Фиона хотела что-то мне сказать, но я ее проигнорировала, залезла в машину. Убила бы подонка! — Мэрилин убрала волосы с раскрасневшегося лица. — Вся эта история дурно попахивает. И знаешь еще что, Гил? У меня ужасное предчувствие, что мы вляпались в какой-то заговор. Могу поклясться, О’Дауд знает, что я была в Корибине! Видимо, ему аукционист сказал. Паранойя у меня начинается, что ли? Господи, я уж и сама не знаю, но, что бы там ни было, уже готова себя казнить, что вообще туда полезла. А Фиона так вокруг него и вьется: Джер то, Джер это… Сюсюкает, сплошные у-тю-тюсеньки! Мне даже на секунду показалось, что это миссис Уолтер воскресла! У меня аж мурашки по спине пошли, точно-точно! Он же всегда за юбками бегал. Но за местными — никогда, вот так. Весельчаку подавай что-нибудь более экзотическое. И цветет он только по воскресеньям, по будням от него проку никакого. Король на любых танцульках — вот кем он себя считает. — Мэрилин разошлась не на шутку. — Эта репортерша в любую минуту может мне на голову свалиться со своими гребаными вопросами. И за каким только чертом ей понадобилось все это снова вытаскивать наружу?! — взорвалась она. — О’Дауд без проблем даст ей мой адрес. Придется мне залечь на дно у Норин в доме на несколько дней, да и семью с собой забрать. И тебе советую, Гил, сделать то же самое — поскорее убраться отсюда к чертовой матери! — Она неловко хлопнула меня по спине. — Не знаю, почему это я так расстроилась… Что-то странное происходит. Знаешь, что он прокричал мне вслед? «А я тебя видел нынче утром с этим малым, что тайком живет в старом коттедже Спейна! И мне кажется, я откуда-то знаю парня!» И пасть свою раззявил, прямо рот до ушей. А выражение на его самодовольной роже при этом такое, словно хотел сказать: «Ну, я что говорил?!» А потом еще и ржать начал. Как сумасшедший, право слово, Господь свидетель! Думает, видать, что он умнее всех, паскуда. Надеюсь, хоть понимает, что делает, потому что этой репортерше я бы не стала переходить дорогу. Так что езжай домой, будь умницей. Пожалуйста. Я всегда опасалась этого мерзавца, думаю, и тебе тоже следует.