Следующим утром (6 января) путь на юг по-прежнему преграждал твёрдый многолетний лёд. К северу от нас была открытая вода, но день выдался спокойным, я не хотел тратить уголь на тщетные попытки найти открытую воду на юге и держал корабль пришвартованным к льдине. Эта вынужденная пауза и хорошая погода дала возможность потренировать собак, которых ответственные за них спустили на льдину. Эмоции животных были непередаваемыми. Несколько псов умудрились влезть в воду и больше не выражали желания гулять дальше. Ещё двое ухитрились полностью искупаться в ледяной полынье. Однако и людям и собакам разминка понравилась. Звукозондирование определило глубину в 2400 саженей, а проба грунта голубую глину. На следующий день западный ветер посвежел, и мы под парусом начали огибать северный край пака в восточном направлении. Мы шли вдоль пака до полудня, но перспективы пройти на юг были невелики, и я стал сомневаться в правильности выбранного курса. Мы пошли под парусами на северо-восток и через тридцать девять миль прошли мимо заметного айсберга, который уже встречали шестьдесят часов назад. Вокруг нас стали проявлять активность косатки, и я должен был ввести дополнительные меры безопасности в отношении находившихся на борту. Эти животные имеют способность определять лежащих на краю льдин тюленей, а затем выныривать снизу сквозь лёд в поисках добычи, но при этом совершенно не могут отличить тюленя от человека.
В полдень 8 января мы находились на 70,0° ЮШ 19,09° ЗД. За сутки мы прошли 66 миль в северо-восточном направлении. В течение дня мы придерживались курса восток-юго-восток, продвигаясь через разорванный пак и участки открытой воды мимо глубоко погружённых в воду торосистых льдин на юге. В поле видимости показались несколько каналов, ведущих на юг, но мы пока держались на восточном курсе. Льдины становились тоньше, впереди появились признаки открытой воды. В тот день корабль прошёл мимо не менее пятисот айсбергов, некоторые из которых были очень крупные. Следующим утром на востоке и юго-юго-востоке появились тёмные облака, «Эндьюранс» шёл через разреженный пак на среднем ходу и достиг открытой воды как раз перед полуднем. Высоченный айсберг 150 футов высотой и с четверть мили длиной лежал прямо на границе льда, мы прошли мимо его выступа и вошли в волнующийся океан, протянувшийся до самого горизонта. Море простиралось сектором с юго-запада на восток северо-северо-восток, и, судя по водяному небу (эффект рефракции света, характерный для крайних широт) обещало быть протяжённым. Я взял курс на юго-восток, чтобы попытаться достичь земли на широте дальнего юга Росса (71,30° ЮШ) (северной оконечности земли Королевы Мод).
Мы прошли по чистой воде сотню миль, минуя многочисленные айсберги и не встречая льда. Двое очень крупных китов, вероятно синих, подошли вплотную к кораблю, и мы видели испускаемые ими во всех направлениях фонтаны брызг. Открытая вода внутри пакового льда на этой широте была настоящим заповедником для китов, преследуемых человеком на севере. Дорога вперёд на юг по чистой голубой воде была для нас радостным событием после долгих блужданий по ледовым каналам. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. «Эндьюранс» столкнулся со льдом в 1 час ночи на 10-е. Разорванный пак простирался на восток и юг, чистая вода была на западе, видимая отражением в облаках. Пак состоял местами из тяжёлого заторошенного льда, свидетельствующего о большом сдавливании, но содержал также много толстых, плоских льдин, очевидно, сформированных в защищённых бухтах, и никогда ранее не подвергавшимся сдавливанию или свободному движению. Поворот корабля у льда вымыл диатомовую пену. В 9 часов утра вода стала насыщенной диатомовыми водорослями, и я распорядился сделать промер глубины. Дно было обнаружено на 210 саженях. «Эндьюранс» продолжал продвигаться к югу сквозь разорванный пак. Мы видели фонтаны многочисленных китов и заметили несколько сотен крабоедов, лежащих на льдинах. Было очень много белолобых крачек, антарктических и снежных буревестников, на низком айсберге приютилась колония пингвинов Адели. Пара косаток с характерными высокими спинными плавниками также появилась в поле зрения. Положение полудни было 72,02° ЮШ и 16,07° ЗД, было пройдено 136 миль на курсе 6 градусов ЮВ.
Мы находились теперь в непосредственной близости от земли, открытой доктором Уильямом Спирсом Брюсом, руководителем Шотландской экспедиции (на судне «Скотия»), и названной им в 1904 году Землёй Котса (в честь братьев Котсов, спонсоров экспедиции). Доктор Брюс столкнулся с ледяным барьером на широте 72,18 градуса на 10-м меридиане, протянувшимся с северо-востока на юго-запад. Он проследовал вдоль его границы на юго-запад на 150 миль и достиг 74,01° ЮШ и 22° ЗД. Он не видел береговых скал, но его описание возрастающей крутизны снега и льда наряду с уменьшающейся глубиной у края барьера ясно указывало на наличие земли. Описание возвышенности было дано в максимально южной точке, откуда я планировал начать маршрут через Антарктиду. Теперь все поглядывали в сторону побережья, описанного доктором Брюсом, и в 5 часов вечера, вперёдсмотрящие сообщили о появлении земли на юго-юго-востоке. Мы увидели пологий снежный склон, вздымающийся на высоту около тысячи футов. Он казался скорее островом или полуостровом с проливом на южной его стороне, положение его самой северной точки было около 72,34° ЮШ 16,40° ЗД. «Эндьюранс» прошёл сквозь тяжёлый разорванный пак и незадолго до полуночи вошёл в канал с открытой водой, ведущий вдоль края барьера. Линь для промера глубины длиной 210 саженей у края барьера дна не достал. Сам барьер был высотой 70 футов с 40 футовыми ледовыми башнями. «Скотия» должно быть проходила здесь, прежде чем Брюс достиг крайнего юга 6 марта 1904 года, и я знал из рассказа о том путешествии, а также из наших собственных наблюдений, что береговая линия простирается к юго-западу. Канал открытой воды вёл вдоль барьера, и мы без задержек двигались вперёд.
Утром 11-го января восточный бриз принёс облачность и снег. Барьер уходил на юго-запад и юг и к 11 утра мы прошли вдоль него пятьдесят миль. Утром ледовые башни были высотой 20 футов, а к полудню выросли до 110 и 115 футов. Кромка стала выше на 20–30 футов. Мы были вынуждены отойти от барьера вдоль линии очень тяжёлого пакового льда. Впереди, на западе и северо-западе просматривалась открытая вода с разорванным паком. Мы заметили внезапно появившегося и тут же исчезнувшего тюленя, явно пытавшегося поймать серебристую рыбу, по меньшей мере, восемнадцати дюймов длиной. В полдень мы находились на 73,13° ЮШ и 20,43° ЗД, Звукозондирование показало глубину 155 саженей на расстоянии мили от барьера. Дно состояло из большой вулканической гальки. Погода стала хмурой, я держал курс на запад до 7 часов вечера, где небо указывало на открытую воду, прежде чем мы причалили к льдине в разорванном паке. Пошёл плотный снег, и я переживал, что западный ветер прибьёт к побережью лёд и зажмёт корабль. Из-за этого в начале 1908 года мы едва не потеряли «Нимрод».
Мы вышли в 5 часов утра на следующий день (12 января) в пасмурную погоду, сопровождаемую туманом и мокрым снегом, и через четыре часа прорвались сквозь сало в открытую воду. Видимость была скверной, но мы продвигались на юго-восток и до полудня прошли 24 мили, три промера глубин на широте 74 градуса 4 секунды и долготе 22 градуса 48 секунд показали 95, 128, 103 саженей, в донном заборе были песок, галька и грязь. В заборе Кларк получил хороший набор биологических образцов. Сплошной лёд тянулся на северо-запад, и мы проследовали вдоль его границы до чистой воды 48 миль на курсе 60 градусов СЗ.
Теперь мы находились за пределами точки, достигнутой «Скотией» и земля, лежащая в основании ледяного покрова, который мы огибали, была впервые исследованной. Она простиралась к северу, что было неожиданно, и я начал подозревать, что в действительности мы просто огибаем огромный язык припайного льда. Дальнейшие события подтвердили эти подозрения. Мы огибали пак всю ночь, придерживаясь вначале северо-западного курса, затем стали забирать к западу, и, наконец, на юго-запад. К 8 утра 13-го курс был юго-юго-запад. К полуночи край барьера стал низким и тонким, а в 8 утра это была лишь узкая полоска припая около двухсот ярдов в поперечнике, окружённая открытой водой. В одном месте барьер слегка выступал в сторону моря. Мы могли бы сгрузить туда снаряжение без особого труда. Мы сделали звукозондирование в 400 футах от барьера, но не достали образцов с 676 саженей. В 4 дня барьер всё ещё тянулся на юго-запад, мы достигли его крайней точки и обнаружили, что он круто уходит на юго-восток. Наш дальнейший путь преградил очень тяжёлый пак, и после двух часов тщетных поисков прохода, мы пришвартовали «Эндьюранс» к льдине и скинули пар в котлах. В этот день мы прошли мимо двух колоний тюленей, быстро плывущих на северо-запад и север-северо-восток. Животные плыли близко друг к другу, выпрыгивая и ныряя словно дельфины, и мы подумали о том, есть ли какой-то смысл в их движении к северу в это время года. Несколько молодых императорских пингвинов были пойманы и доставлены на борт днём раньше. Двое из них были ещё живы, когда «Эндьюранс» проходил рядом с льдиной. Они быстро спрыгнули на лёд, развернулись, грациозно поклонились три раза, и потопали в сторону дальнего края льдины. Есть какие-то человеческие эмоции в повадках и движениях этих птиц. Я очень беспокоился за собак. Они находились в неважном состоянии и некоторые из них оказались больны. 12-го одну из собак пристрелили. 14-го мы так и не сдвинулись с места. Вечером поднялся восточный ветер и под его воздействием пак начало гнать от берега. Ещё до полуночи вскрылся лёд, преграждавший наш путь, и вдоль подножия барьера появилась полоска воды около фута шириной. Я решил дождаться утра, не желая рисковать быть зажатым между барьером и паком в случае смены ветра. Звукозондирование показало глубину 1357 саженей, донный грунт состоял из ледниковой грязи. В полдень наши координаты были 74,09° ЮШ, 27,16° ЗД. Мы отдали швартовы в 6 утра 15-го января, в туманную погоду, сопровождаемую северо-восточным ветром, и пошли вдоль барьера по открытой воде. Вначале шестнадцать миль на курсе юго-восток, затем на юг-юго-восток. Сплошной пак был с наветренной стороны и в 3 часа дня мы прошли мимо бухты, где-то с десять миль вглубь и пошли на северо-восток. Похожая бухта показалась в 6 вечера. Эти глубокие прорезы усиливали впечатление, что уже несколько дней мы огибали огромную массу льда, по крайней мере, пятьдесят миль в поперечнике, тянущуюся от побережья и, возможно, готовую оторваться в любой момент. Промер глубины — где-то 200 саженей в сторону суши и 1300 саженей в сторону моря показал, что этот могучий выступ был на плаву. Тюлени были в изобилии. Мы видели их в большом количестве на льдинах и нескольких на нижней части барьера, где уклон был небольшим. Корабль прошёл сквозь большую стаю тюленей, плывущих от барьера в сторону пака. Животные плыли совсем рядом с «Эндьюранс» и Хёрли запечатлел их на кинокамеру с необычного ракурса.
