«15 марта, среда. Встали как обычно. Хороший спокойный день. Ночью было очень холодно, температура опустилась до -30 градусов. Шли с хорошей скоростью, несмотря на распухшие конечности, прошли около пятнадцати миль. Очень холодно, когда разбивали лагерь, температура была -20 градусов. Легли в 9 часов.»

«16 марта, четверг. Встали до солнца, в 4.45 утра. Была очень холодная ночь, много не напишешь. Вышли рано. Шлось хорошо. В 10.45 утра прошли мимо могилы Смита и на складе пообедали. Позже увидели лагерь Кэпа и, глядя в бинокль, обнаружили его за пределами палатки, к нашей большой радости машущим руками, поскольку ожидали, что он лежит. Погрузили его в 4.15 пополудни. Рассказали о смерти Смита и об отсутствии судна. Я сказал ему, что вернёмся 17-го, поэтому это был для него сюрприз. Мы свернули его лагерь и, пройдя на север почти милю, остановились. Дали Кэпу тюленины, овощей и смородинового варенья, животворительную для него пищу. Он выглядит плохо. Я надеюсь доставить его за три дня и, думаю, что свежие продукты улучшат его самочувствие. Легли в 8 часов. Пройденное за день расстояние шестнадцать миль.»

«17 марта, пятница. Подъём в 5 часов утра. Вышли в 8. Кэп чувствует себя гораздо лучше после того, как его покормили. Позавтракали в нескольких ярдах от могилы Смита. Был хороший день, шлось прекрасно. Прошли около шестнадцати миль. Ночью очень холодно, температура -30 градусов. Что ожидать от прогнивших мокрых мешков и одежды.»

«18 марта, суббота. Проснулись в 5. Была довольно холодная ночь. Температура -29 градусов. Поверхность очень хорошая. Кэп немного прошёлся, что пошло ему на пользу. Пообедали как обычно. Темп хороший. После обеда шлось здорово. Прибыли в лагерь Спасения в 4.10. К нашей радости, обнаружили лёд в том же состоянии, прибыли в Хат-Пойнт в 7 часов. Хейворд всё так же плох. Расположились, приготовили хороший ужин, все, казалось, пребывали в прекрасном расположении духа. Мы дошли, остаётся только поправить здоровье. Тренировки и свежие продукты должны сотворить чудеса. Мы находились в походе 160 дней и прошли расстояния 1561 милю, хорошая цифра. Я думаю, что по иронии судьбы, бедному Смиту не хватило одного дня. Мыслю, что все вскоре будем в порядке. Легли в 10.30 вечера. Перед сном Кэп пожал нам руки и с большим волнением благодарил за спасение своей жизни.»

Ричардс, подводя итоги работы партии, говорит, что в походах, проделанных в период с 1 сентября по 18 марта, в течение 160 дней, они прошли 1561 милю. Основное путешествие, от Хат-Пойнт до горы Надежды и обратно было протяжённостью 830 миль.

«Снаряжение» — добавляет он, «было старым на момент начала сезона, и это сильно сказалось на более поздних этапах путешествия. В походах отказали три примуса, старая палатка, принесённая назад одной из последних партий, была вся в прорехах в несколько футов длиной. Это затрудняло путешествие во время длительной метели. Унты к концу похода были также в лохмотьях, много времени уходило на починку одежды, становившейся обязательной. Эта запись не будет полной без упоминания о бескорыстной помощи, оказанной Уайлдом двум его товарищам. С момента, когда он остался во время продолжительной вьюги и до смерти Спенсер-Смита, на его попечении находились два беспомощных человека и, несмотря на своё собственное состояние, он был всегда готов, и днём и ночью, служить их нуждам. При температуре за -30 градусов это не лёгкая задача.»

«Без помощи четырёх верных друзей, Оскара, Кона, Ганнера и Таусера партия никогда бы не вернулась назад. Эти собаки с 5 ноября сопровождали санные партии и, хотя темп зачастую был очень медленным, они приспособились и к нему. Их стойкость была выдающейся. В течение целых трёх дней, как-то раз, у них не было даже объедков пищи, и это после периода ограниченного пайка. Хотя они были слабы к концу путешествия, их состояние было хорошим и те, кто вернулся с ними, всегда будут помнить об оказанной ими помощи.

Первый признак какого-либо ухудшения общего здоровья в партии проявился около 82°30’ ЮШ, когда Спенсер-Смит пожаловался на скованность в ногах и бледность. Он списывал это на дыры его ветровке. На 83 градусе, когда он свалился, считали, что отдых ему поможет. Примерно в конце января у капитана Макинтоша появились очень серьёзные признаки хромоты. На этот момент партия была вне Хат-Пойнт и, следовательно, без свежих продуктов, около трёх месяцев.

На обратном пути Спенсер-Смит постепенно становился всё слабее, и ближе к концу путешествия находился в состоянии крайнего истощения. Капитану Макинтошу, путём больших усилий, удавалось оставаться на ногах, пока не началась затяжная буря. Тогда же Хейворд впервые ощутил воздействие цинги, его колени забились. Его болезнь свалила с ног совершенно внезапно, проявившись в резком спазме мышц ног, что они с трудом распрямлялись. У него имелись незначительные проблемы с суставами рук. У Джойса, Уайлда и Ричардса суставы стали жёсткими и чёрными сзади, а общая слабость стала худшим испытанным симптомом. Ноги капитана Макинтоша выглядели хуже всех в партии».

Пять человек, находившиеся теперь в Хат-Пойнт быстро поняли, что зимние месяцы придётся провести там. У них не было известий о корабле, и они справедливо полагали, что с тех пор он так и не вернулся в пролив, иначе ожидал бы их в Хат-Пойнт, или чуть дальше к югу. Морской лёд был взломан и отогнан на север с милю от хижины, и партия должна была ждать, пока новый лёд станет твёрдым вплоть до мыса Эванс. Много свежей тюленины, а также сушёные овощи и другие свежие продукты улучшали состояние пациентов очень быстро. Ричардс растирал опухшие суставы и обнаружил, что это лечение хорошо помогало. К концу марта Макинтош и Хейворд, самые пострадавшие, могли уже ходить. Ко второй неделе апреля Макинтош оправился от боли, хотя задняя часть его ног всё ещё была бледной.

Количество запасов в хижине при разумном потреблении хватало до середины июня. Ричардс и Уайлд убили много тюленей, так что дефицита мяса и сала не было. Заготовили также несколько пингвинов. Единственным средством в хижине для приготовления пищи и отопления была импровизированная печь из кирпича, накрытая двумя листами железа. Она использовалась прежними экспедициями. Плита источала густой дым и часто делала хижину очень некомфортной, а также покрывала мужчин и все их вещи липкой и всепроникающей сажей. О чистоте не могло быть и речи, и это усиливало желание людей попасть на мыс Эванс. В апреле в тихую погоду море замёрзло, но ветер вновь отогнал лёд. 23 апреля Джойс прошёл четыре мили к северу, частично по молодому льду в два дюйма толщиной, и подумал тогда, что партия вполне могла достигнуть мыса Эванс в течение нескольких дней. Однако продолжительная вьюга отнесла лёд прямо от Хат-Пойнт, так что открытая вода стояла до конца апреля вплоть до подножия Виниз Хилл (Vinie’s Hill). Затем наступил период безветренной погоды, и в течение первой недели мая быстро образовался морской лёд. Мужчины предприняли несколько коротких поездок по нему на север. Солнце ушло за горизонт в середине апреля, и не появится теперь более четырёх месяцев.

Последовавшую трагедию описали и Ричардс и Джойс. «А сейчас случился самый прискорбный инцидент» — написал Ричардс. «Утром 8 мая, перед завтраком, капитан Макинтош сказал Джойсу, что намеревается сходить к мысу Эванс вместе с Хейвордом. Капитан Макинтош считал лёд вполне безопасным и прекрасное утро, без сомнения, соблазнило его сменить конуру хижины на больший комфорт и лучшее питание на мысе Эванс». (Макинтошу, естественно, не терпелось узнать, всё ли хорошо у людей на мысе Эванс и есть ли известия о судне). «Он [Джойс] настоятельно убеждал пока не рисковать, поскольку считал, что лёд, хотя и крепкий, был очень молод и, что вьюга почти наверняка отнесёт часть его в море.»

Однако, примерно в 1 час дня, в погоду, явно менявшуюся к худшему, Макинтош и Хейворд вышли, пообещав, в свою очередь, вернуться обратно, если погода станет хуже. Последний раз их видели со склона, когда они находились примерно на расстоянии мили от берега, держа курс прямо на мыс Эванс. В 3 часа дня началась умеренная вьюга, которая позже усилилась до яростной, и партия в хижине сильно опасалась за безопасность отсутствующих людей.