Макинтош вышел из Хат-Пойнт 28 января. Он взял некоторое количество дополнительных припасов и упоминает, что сани теперь весили около 1200 фунтов. Это был тяжёлый груз, но собаки тянули его хорошо, и он думал, что они справятся. Он столкнулся с трудностями почти сразу же после спуска по склону от мыса на морской лёд, сани вязли в мягком снегу, партии пришлось уменьшить вес саней и переносить грузы до тех пор, пока они не достигли более лучшей поверхности. Появилась проблема с собаками, которые тянули сани абы как, общее пройденное в тот день расстояние составило около четырёх миль. Погода стояла тёплой, снег раскис. Макинтош решил, что будет лучше идти по ночам. Начавшийся снег задержал партию на весь следующий день и они не покидали лагерь почти до полуночи. «Поверхность была отвратительно мягкой,» писал Макинтош. «Мы впрягались в сани и вместе с собаками прилагали неимоверные усилия, пытаясь сдвинуть их с места. Мы ещё не ушли далеко, когда намертво застряли в глубоком снегу. Мы пробовали и так и этак, но так и не смогли продолжить движение. Неохотно мы разгрузились и начали утомительное челночинье. Работа, несмотря на облегчённые сани, оказалась ужасной для нас и собак. Мы надрывались четыре часа, а затем поставили лагерь, чтобы дождаться вечера, когда солнце не будет столь яростным, а поверхность, быть может, станет лучше. Я должен сказать, что чувствую себя несколько подавленным, так как мы не продвигаемся настолько хорошо, насколько я рассчитывал, мы не находим это дело столь лёгким, как можно подумать, читая книги.»

Днём обе партии встретились. Джойс был также вынужден поочерёдно перетаскивать свой груз, все трудились усердно, но продвигались медленно. Они достигли края Барьера ночью 30 января и поднялись по пологому склону на его поверхность, поднимающуюся на высоту около тридцати футов над уровнем морского льда. Собаки проявляли признаки утомления, и когда Макинтош стал лагерем в 6.30 утра 31 января, он оценил пройденное за двенадцать с половиной часов расстояние в две с половиной мили. Мужчины убили тюленя на краю морского льда и положили мясо на гурий для использования в будущем. Одну собаку, отказавшуюся тянуть сани, оставили с хорошей порцией мяса, и Макинтош надеялся, что животное проследует за ними. То, с чем столкнулась партия в последующие дни, могут наглядно проиллюстрировать некоторые выдержки из дневника Макинтоша.

«Воскресенье, 31 января. Вышли в 3 дня. Поверхность слишком ужасна, что бы её описать. Мы зачастую проваливаемся в снег по колени, собаки, выбираясь из него, задыхаются и прилагают огромные усилия. Я думаю, что мягкий снег, должно быть вызван феноменально тёплым летом без сильного ветра. Прошли около 1000 ярдов. Я заметил справа по курсу несколько шестов. Мы пошли туда и обнаружили промежуточный лагерь капитана Скотта. Мы выгрузили там весь груз и вернулись с пустыми санями за второй частью. Нам потребовалось четыре часа на эту короткую дистанцию. Это раздражает. После того, как притащили вторую часть груза, пообедали. Мы порылись вокруг шестов, пока шёл снег, и на глубине около трёх футов наткнулись сначала на мешок овса, а ниже на две упаковки собачьих галет, одну с полным недельным рационом, другую с тюленьим мясом. Хорошая находка. В сорока шагах поодаль мы нашли фанерную крышку, торчащую из-под снега. Смит поскрёб вокруг неё ледорубом и вскоре обнаружил трактор капитана Скотта. Он был в том же состоянии, в каком его бросили, бензобак частично заполнен и, видимо, испорчен. Мы обозначили это место шестом. Снег перестал идти, пошли челночить. Мы преодолели всего полмили, всё также утопая в глубоком снегу, а затем вернулись обратно за второй частью груза. Всё ещё видим гурий, возведённый на краю барьера и чёрное пятно, которое принимаем за собаку.»

«1 февраля. Встали в 7.30 вечера и, поев, свернули лагерь. Прочелночили две с половиной мили. Санный метрометр во время этого перехода остановился. Возможно, поэтому он не показывает общее пройденное расстояние. Навскидку мы покрыли семь с половиной миль, чтобы перенести груз всего на две с половиной мили. После обеда решили, так как поверхность становилась всё лучше, попробовать идти с полным грузом. Это была изнурительная работа. Уайлд командовал упряжкой, в то время как Смит и я тянули лямки. Огромная проблема сдвинуть сани после многих вынужденных остановок. Нам удалось покрыть милю. Это даже лучше, чем челночить. Затем разбили лагерь, собаки полностью вымотаны, бедняги.»

«2 февраля. Проснулись в полдень, пока находились в спальных мешках услышали лай собак Джойса. Они хорошо шли и догнали нас. Слышно голос Джойса, спрашивающего время. Он шёл с полной загрузкой. Мы договорились идти „поочерёдно“ от Блаф (Minna Bluff, выступающий материковый хребет, прим. пер.) и он согласился. Когда встали в 6.30 вечера его лагерь был виден примерно в трёх милях впереди. Около 8 часов вечера, после хуша, вышли и дошли до лагеря Джойса в 1 час ночи. Собаки хорошо тянули, видя лагерь впереди, но когда мы достигли его, идти дальше они не собирались. После недолгих уговоров и борьбы мы вышли, но не надолго. Эта стартовая возня страшная работа. Мы толкаем тяжело нагруженные сани, одновременно понукая собак. Если они не тянут вместе с нами, это бесполезно. Когда сдвигаем сани, то мучаемся неизвестностью, на каком снежном склоне вновь остановимся, это происходит часто. Передвижение на санях реально тяжёлая работа, но мы идём вперёд.»

2 февраля поверхность стала лучше, и партия покрыла шесть миль без челночинья. Они разбили лагерь на раскисшем снегу и, когда на следующий день вышли, то два часа перетаскивали груз на сто пятьдесят ярдов. Затем вышли на след Джойса и пошлось лучше. Макинтош догнал Джойса утром 4 февраля и пошёл дальше, его партия пробивала путь в течение следующего перехода. Ночью 4-го они покрыли десять миль. Одна собака на марше «откинулась», и Макинтош упоминает, что намеревался увеличить собачьи рационы. Поверхность стала жёстче, и ночью 5 февраля Макинтош покрыл одиннадцать миль двадцать пять ярдов, но финишировал с двумя собаками на санях. Джойс шёл днём, так что партии проходили мимо друг друга каждый день.

10 февраля с юга налетела метель, и партии оставались в палатках на протяжении суток. Погода успокоилась утром следующего дня, и в 11 часов Макинтош разбил лагерь рядом с лагерем Джойса и приступил к перегруппировке партий. Одна из его собак умерла 9-го, несколько других не могли больше тянуть. Он решил взять лучших собак из двух упряжек и продолжать поход вместе с Джойсом и Уайлдом, в то время как Смит, Джек и Гейз отправлялись обратно к Хат-Пойнт с оставшимися собаками. Это потребовало корректировки загрузки саней, дабы обеспечить достаточный запас провизии для складов. У Макинтоша было восемь собак и пять у Смита. В этом месте был заложен склад с топливом и построен гурий с бамбуковым шестом, возвышающимся над ним на десять футов. Внесённые коррективы позволили идти в лучшем темпе. Смит повернул назад, а партия Макинтоша продвигалась довольно быстро, собаки были в состоянии тащить сани без помощи людей. Каждый час партия возводила снежные пирамиды как указатели пути к складу и маркировку для обратного похода. Очередная вьюга задержала мужчин 13 февраля и они с дискомфортом, вызванным низкой температурой, провели время в своих спальных мешках.

В течение последующих дней партия пробиралась вперёд. В зависимости от состояния снега и погоды они покрывали от пяти до двенадцати миль в день. Регулярно строили пирамиды и сверяли маршрут, ориентируясь на горы на западе. Собаки тянули груз довольно хорошо. В полдень 20 февраля партия достигла 80 градуса южной широты. Макинтош надеялся найти место под склад рядом со складом капитана Скотта, но никаких его следов не обнаружил. Поверхность была очень неровной, и по этой причине заложенный склад назвали «Склад Скалистые Горы». Его поместили в большой гурий, а под прямыми углами к складу в качестве указателя для материковой партии, построили небольшие пирамиды. «Как только позавтракали, написал Макинтош на следующий день, Джойс и Уайлд отправились на восток с пустыми санями и собаками выложить через каждую милю пирамиды и место под сигнальные флаги. На внешнем гурии установили большой флаг и оставили записку, указывающую положение склада. Я остался, чтобы измерить углы и зафиксировать наше положение теодолитом. Этим утром температура была очень низкой, и работа с теодолитом оказалась не слишком тёплой для пальцев. Мои усы примерзали к металлу, пока я брал горизонт. Через пять часов путешественники вернулись. Они прошли миль десять, пять туда и пять обратно. Во второй половине дня мы закончили гурий, который построили высотой в восемь футов. Это солидной площади возвышение должно хорошо выдержать выветривание, а сверху мы установили бамбуковый шест с флагом, сделав общую высоту двадцать пять футов. Во время строительства гурия было тепло, но потом по десять минут приходилось оттаивать лёд на наши бородах. Завтра мы надеемся выложить пирамиды к западу, а затем взять курс на Блаф.»