Данное описание обозначит наше положение более чётче, нежели чем я смог перед этим его передать. Скалы у подножия пляжа были неприступны за исключением двух мест, где были крутые снежные наносы. Мы не особо переживали насчёт еды, помимо наших собственных запасов на пляже было полно тюленей, которых мы в изобилии наблюдались в воде за пределами рифа. Сейчас и потом какие-либо из них будут выбираться на мелководье и выползать на пляж, который был, судя по всему, в своём роде признанным местом для отдыха. Небольшой скалистый остров, который защищал нас в некоторой степени от северо-западного ветра, был местом размножения антарктических пингвинов. Эти птицы были их числа мигрирующих и могли оставить нас прежде, чем настанет зима, но пока были в пределах нашей досягаемости. Эти положительные моменты нивелировались тем, что пляж был открыт для атак ветра и моря с северо-востока и востока. В течение зимы в этом районе Антарктики восточные штормы являются более частыми, нежели западные. В ту ночь, прежде чем пойти спать, я изучил положение в целом и взвесил все возможности перенести лодки и наши запасы в безопасное место вне досягаемости воды. Сами мы могли бы вскарабкаться на снежные склоны, но не могли взять с собой лодки. Внутренняя же часть острова была абсолютно недоступна. Мы поднялись вверх по одному из этих склонов и вскоре остановились перед нависающими скалами. Камни позади лагеря были значительно выветрены, но мы заметили острые неизбитые глыбы, упавшие сверху. Очевидно, существовала опасность камнепадов сверху, если мы расположимся в конце пляжа. Мы должны были двигаться дальше. С этой мыслью я забрался в свою палатку и завалился спать на щебнистой земле, которая давала утешение ощущением стабильности. Принцесса, которая не могла заснуть своих семи пуховых перинах, потому что под ними лежала горошина, никогда не сможет понять того удовольствия, которое всем нам доставляла неровность камней, которая не могла сломаться под нами или уплыть, а наиболее острые камешки были лучшим напоминанием о нашей безопасности.

Ранним утром следующего дня (15 апреля) все оживились. Вскоре ярко засияло солнце, и мы растянули сушиться наши промокшие вещи, пляж выглядел словно цыганский табор в его не самом лучшем виде. Особенно пострадали за время нашего путешествия обувь и одежда. Я решил отправить Уайлда на Стэнкомб Уиллс вдоль побережья поискать новое место для лагеря, мы с ним обсудили детали предстоящего путешествия во время завтрака горячей тюлениной с салом. Место для лагеря, которое я хотел найти, должно было быть таким, чтобы партия смогла в нём жить в течение недель или даже месяцев в полной безопасности со стороны моря или ветров в разгар зимних бурь. Уайлд взял с собой четырёх наиболее сильных людей: Марстона, Крина, Винсента и Маккарти и пошёл на запад вдоль побережья. Если он не успеет вернуться засветло, то мы должны были зажечь сигнальный огонь, который будет служить ему маяком для входа в канал. Стэнкомб Уиллс отчалил в 11 часов утра и быстро скрылся из виду. Затем Хёрли и я пошли вдоль берега на запад, перебравшись через проход между скалами и большим отдельностоящим базальтовым выступом. Вновь открывшаяся узкая полоска пляжа была завалена грудами камней, упавших со скал. Мы с трудом преодолели мили две или чуть больше в поисках места, где смогли бы вытащить лодки на берег и основать постоянный лагерь в случае, если поиски Уайлда окажутся бесплодными, но после трёх часов тщетных усилий повернули обратно. Мы обнаружили на обратной стороне базальтового выступа расщелину, которая, как казалось, была вне досягаемости всего и вся, кроме разве что сильных штормов. Округлые камешки показали, что море легко добирается и до этого места. Я решил оставить там десять упаковок бовриловских сухпайков на тот случай, если придётся быстро снятся. Мы могли бы вернуться сюда за продовольствием позже, если представится возможность.

Вернувшись в лагерь, мы нашли людей отдыхающими или занимающимися своими делами. Кларк пытался удить на отмели у скал и поймал одну или две небольших рыбёшки. День прошёл спокойно. Покрывшиеся ржавчиной иголки почистили, натерев их до блеска о скалы, починили и заштопали одежду. Чувство усталости, которое как я и полагал, было реакцией на напряжение предыдущих дней, сковало нас, но наступающий прилив залил берег сильнее, чем это было за день до этого, и нам пришлось перетащить лодки на более высокий уступ. Мы также были вынуждены передвинуть наш временный лагерь поближе к скалам. Я распределил доступные площадки под палатки, камбуз и другие цели, поскольку каждый фут земли был на вес золота. Когда наступила ночь, Стэнкомб Уиллс так и не показался, и я распорядился зажечь жировую горелку у основания канала.

Около 8 часов вечера мы услышали раздавшийся издалека приветственный клич. Мы ничего не видели, но вскоре, словно бледный призрак, из тьмы вынырнула лодка, а яркий свет огня выхватил белые лица мужчин. Уайлд вывел на гребне волны лодку на пляж и через пару минут мы оттащили её в безопасное место. Я с большим беспокойством ждал отчёта Уайлда, и моё облегчение было огромным, когда он сказал мне, что нашёл небольшую песчаную косу в семи милях к западу, примерно в 200 ярдов длиной, выступающей под прямым углом к побережью и заканчивавшейся в сторону моря массивной скалой. С берегом косу соединяли протяжённые снежные наддувы, выглядевшие подходящими для обустройства снежной хижины. Коса, в любом случае, была значительно лучше нашего узкого пляжа. Уайлд добавил, что место, которое он описывал, было единственно возможным из тех, что он видел. Дальше, на запад и юго-запад лежала негостеприимная линия скал и ледников, с явными обрывами к воде. Он думал, что в очень тяжёлые шторма либо с юго-запада, либо с востока косу, возможно, будут накрывать брызги, но море её не достанет. Лодки можно оставить на пологом берегу.

Услышав эту хорошую новость, я был готов немедленно покинуть наш лагерь. Дувший вдоль побережья ветер был благоприятен для движения вдоль него. Хорошая погода, стоявшая в течение последних двух дней, могла измениться в любой момент. Я сказал всем, что стартуем рано утром. Вновь убитый тюлень обеспечил нас роскошным ужином из бифштекса с салом, а потом мы безмятежно проспали до рассвета.

Утро 17 апреля выдалось ясным и безоблачным. Море было спокойным, но вдалеке мы увидели пояс пакового льда, который, как казалось, приближался. Мы заметили, что пак и айсберги гонит течением к востоку и затем относит на запад. Течение было быстрым, порядка пяти миль в час, и задержало Уайлда по возвращении с косы. Колебание уровня прилива составляло в это время около пяти футов, но луна стала полной и высота прилива увеличивалась. Появление льда подчеркнуло необходимость оставить пляж как можно быстрее. Оказаться запертыми на пляже паком будет серьёзной проблемой. Вскоре лодки стащили на мелководье и после торопливого завтрака все занялись укладкой снаряжения и припасов на борт. Когда мы спускали лодки, нас постигла неудача. Мы использовали вёсла в качестве валков и три из них сломали, оставив себя без самого необходимого в самом начале путешествия. Подготовка заняла больше времени, нежели я предполагал, казалось, что со стороны нескольких человек сквозило какое-то нежелание оставить наш бесплодный безопасный маленький пляж и снова выйти в море. Но этот шаг был необходим и в 11 часов утра мы вышли, ведомые Джеймсом Кэрд. Как только мы обогнули маленький остров, занятый очковыми пингвинами, с 2000-футового утёса позади нас налетел «вилливау» (кратковременный порыв ветра ураганной силы, прим.), предвестник южного шторма, который разыгрался в течение получаса.

Вскоре мы прорывались на вёслах сквозь штормовой встречный ветер. Никогда ещё прежде мы не встречались с более серьёзной задачей. Ветер менялся от южного до юго-западного и нехватка вёсел стала серьёзной проблемой. У Джеймса Кэрд, самой большой шлюпки, был полный комплект гребцов, в то время как у Дадли Докера и Стэнкомб Уиллс был недобор, и они поочерёдно использовали нечётного гребца. Сильный прибой громыхал напротив утёсов, временами нас бросало на скалы завихрениями зелёной воды. Мы должны были держаться как можно ближе к берегу, дабы не оказаться затянутыми бушующим морем, окутанным белоснежной мглой вздымаемых яростными шквалами брызг. После двух часов напряжённейшего труда мы были вымотаны почти до предела, но нам посчастливилось найти небольшое укрытие за выступом скалы. Над нами возвышался отвесный утёс под сотню футов высотой, морские птицы, вспархивающие из его щелей, были карликового размера. Лодки поднимались и опускались в больших волнах, но море не проникало в нашу маленькую гавань, мы отдыхали там, поглощая сухие пайки. Некоторые из матросов были вынуждены стоять с вёслами в руках, чтобы отталкивать лодки от скалы.