— Оно конечно, — грустно согласился Пепеляев. — Но дело еще в том, что ходят упорные слухи, будто в сопке, под «замком Маркизы», есть подземелье.

— Ну и черт с ним, — спецназовец, зевнув, взглянул на часы. — Потерпи немного, сам все увидишь. Но запомни, — немного повысив голос, он погрозил толстым указательным пальцем, — вы идете за нами. Вперед не суйтесь. А то не те, так мои по запарке постреляют.

— Вы свое делайте, а мы свое, — уклончиво заметил Пепеляев.

— Слышь, — неожиданно переменил тему полковник. — А ты в Афгане где был?

— Ну и как вы? — Гончарова с интересом посмотрела на подругу.

— Да никак, — смущенно отвернулась та. — Уж слишком все неожиданно. И понимаешь, — Надежда вздохнула, — сейчас все не скажешь, не объяснишь. Просто я никак не могу представить его отцом Алешки. Что-то в нем нехорошее, скользкое.

— Ты не сказала ему о сыне? — возмущенно всплеснула руками Мария. Не отвечая, Соколова опустила голову.

— Вот дура-то, — с чувством высказала свое мнение Гончарова и шагнула к двери.

— Я ему сейчас все скажу.

— Машка! — испуганно мотнулась за ней Соколова. — Не надо!

Серов, прищурившись, смотрел на скулящего от боли Ступина.

— Слушай меня внимательно, мешок с говном! — отчетливо проговорил он. — Сейчас ты мне скажешь все, что знаешь про товар Любимова.

— Я не знаю, где чемодан, — дрожаще пробормотал Директор.

— И тогда умрешь быстро и, обещаю, не больно, — не обращая внимания на его слова, продолжал Сергей. — Если нет — тебя ждут адовы муки! Поверь мне. В этом я специалист широкого профиля.

Ступин с ужасом взглянул на невозмутимое лицо стоявшего перед ним человека. Он ничуть не сомневался в том, что это правда. И все же решил поторговаться:

— Я скажу все, если ты меня отпустишь, — сплюнув с разбитых губ кровь, начал он.

— Значит, предпочитаешь помучиться, — сделал вывод Серов.

Директор хотел повторить свои слова, но от дикой боли в правом боку взвыл и, схватившись руками за подреберье, упал. Взрыв новой боли подбросил его тело вверх.

— Что это? — услышав громкий, визгливый крик, Надя остановилась и посмотрела на подругу.

— Твой телохранитель с Директором беседует, — спокойно отозвалась та. — Я ему разрешила делать с ним все, что хочет. Ступин как-то причастен к пропаже товара, — замолчав, Мария посмотрела на Соколову. — Почему ты не хочешь, чтобы Николай узнал о сыне?

— Не знаю, — пожала плечами та. — Да и зачем? Ведь у него есть женщина.

— А если честно? — настойчиво спросила Мария.

— Я не представляю его отцом Алешки и моим мужем, — призналась Надя.

— Но он должен узнать о сыне, — сказала Мария. Она хотела что-то добавить, но ее окликнула крепкая женщина в кожаной юбке:

— Эти три шлюхи, которых привезли, наперебой тебя требуют.

— Ну что же, — улыбнулась Маркиза. — Пора и с ними поговорить. Пойдем, — предложила она Наде. — Узнаем, чего им надо.

— Я хотела Сергею объяснить. А то он... — не договорив, Соколова смущенно опустила голову.

— Уж не влюбилась ли ты, подруженька, в этого супермена? — неожиданно спросила Мария.

— Да ты что?! — возмущенно вскинула голову Надя. И по ее блеснувшим притворным негодованием глазам и легкому румянцу на щеках Маша поняла, что угадала.

— А знаешь, — лукаво улыбнулась она. — Мне твой Сергей очень понравился.

— Он не мой, — окончательно смутившись, беспомощно запротестовала Соколова.

— А вот Николай, — не обращая на нее внимания, продолжила Мария, — расчетливый хищник и знает, чего хочет. Хотя, — она улыбнулась и покачала головой, — к Серову это определение тоже подходит, — Маркиза кивнула головой в сторону душераздирающего крика. — Иди, успокой его.

Бросив на нее благодарный взгляд, Соколова быстро пошла по коридору. Посмотрев ей вслед, Маркиза подошла к ближайшей двери и, дважды повернув торчащий в замке ключ, открыла ее.

— Машка! — с ненавистью прошептала вскочившая с кровати Зотова.

— Привет, подруга, — окинув ее презрительным взглядом, усмехнулась Маркиза.

— Так это ты?! — прищуренные глаза Марии полыхнули гневом.

— Да! — вызывающе шагнула к ней Татьяна. — Я! Мне один человек подсказал, как тебя с дорожки убрать!

— Значит, это ты, — еле слышно повторила Гончарова и, повернувшись, быстро вышла из комнаты.

— Тварь! — раздался ей вслед пронзительный крик Зотовой.

— Ангел, — дрожащим от ярости голосом позвала Мария. Телохранитель появился мгновенно, — соедини всех попарно. Пусть друг другу глаза выцарапывают. Из комнат убрать все. Они должны убивать голыми руками! — звенящим голосом проговорила Маркиза. Согласно кивнув, Ангел быстро ушел. — А ты, — повернулась Гончарова к «кожаной юбке», — из этой комнаты убери все сейчас же. И быстро!

Подстегнутая яростным криком «кожаная юбка» влетела в дверь, из которой только что вышла Маркиза.

Серов повернулся к вошедшей в комнату Надежде. Она хотела о чем-то спросить, но, увидев его застывшее лицо, остекленевший от ярости взгляд, замерла. Ей стало не по себе. Она стояла рядом с человеком, который желал одного: убивать. Его жестокое загорелое лицо, хищно прищуренные глаза, сильное тренированное тело и руки страстно желали этого.

— Ты все сказал? — тихо спросил Ковбой.

— Не надо! — отчаянно завизжал Ступин. — Не... Мгновенный дробящий удар жесткого кулака сверху вниз по макушке прервал его молящий о пощаде крик. Ступин отшатнулся к стене и тяжело рухнул на пол. Из ушей Директора крупным темно-красным пунктиром закапала кровь. Безжизненный взгляд открытых глаз выражал его предсмертное чувство — ужас.

Скинув туфли, Мария вошла в комнату. Плотно закрыв дверь, задвинула большой засов.

— Туфли зачем забрала? — сделала к ней шаг Зотова.

— Я убью тебя, мразь, — тихо прошептала Маркиза.

— Это я прибью тебя! — бросилась на нее Татьяна.

Нурия с удивлением оглядывала пустую комнату. Дверь открылась, и через порог перешагнула Фаина. Застыв, женщины уставились друг на друга. Грохот захлопнувшейся двери как бы толкнул их навстречу друг другу.

Жанна и Тамара, со следами последней схватки, покрытые синяками и царапинами, оказавшись в одной комнате, схватились сразу.

Серов застонал. И было в его голосе что-то такое, что заставило Надю быстро подойти к нему. Странно улыбаясь, переваливаясь с пяток на носки, он стоял перед трупом Ступина.

— Сережа, — неожиданно для самой себя негромко позвала женщина. — Что с тобой?

Оторвав руки от лица. Ковбой повернулся к ней. В его глазах ясно виднелась боль. И вдруг раздался смех. В комнате, где стоял знакомый ей по Афгану запах крови, — именно такой аромат имела смерть — громкий, отражающийся от стен и потолка рассыпанным эхом смех был ужасен. И женщина почувствовала это.

— Перестань! — схватив Серова за плечи, она отчаянно затрясла его. — Не надо! Перестань!

Запрокинув голову, Ковбой продолжал смеяться. От сильной пощечины его голова дернулась влево, затем вправо. Третий удар Сергей блокировал мягким выпадом правой ладони.

— У вас прекрасный способ приводить людей в себя, — улыбнулся он. — Но я уже в норме. Спасибо.

— Что с тобой? — попыталась понять женщина.

— Знаешь, как страшно, когда человек, которого считаешь другом, использует тебя в своих целях? — криво улыбаясь, спросил Сергей.

— Знаю, — вспомнив Зубкова, честно призналась Соколова. , — Как ты думаешь, кто я? — неожиданно спросил Серов.

— Человек, — тихо прошептала женщина. — Очень хороший человек.

— Нет, — засмеялся Ковбой. — Я наемник. Просто «солдат удачи», — вполне серьезно добавил он.

Зотова и Гончарова молча и яростно дрались. Обе сильные в своей ненависти, тренированные, попеременно подминая под себя противницу, нанося и получая удары, они желали одного — смерти другой.