— Поехали! — через некоторое время окликнул водителя Зубков. Лютый, усевшись на переднем сиденье, перекинув ремень безопасности через грудь, уже дремал. Лорд, открыв дверцу, снял кроссовки и улегся на сиденье. Он слышал, как шофер сел за руль. И почти сразу раздался хриплый вскрик. Зубков вскочил. Лютый складным охотничьим ножом ударил шофера второй раз.

— Ты что делаешь! — заорал Зубков. Соснин, выскочив из машины, быстро обежал ее спереди и открыл дверцу.

— Помоги! — рявкнул он, пытаясь вытащить тяжелое тело водителя.

— Ты чего?! — выскакивая в одних носках на дорогу, снова прокричал Зубков.

— В кусты тащи!...твою мать! — заорал Юрий. — Шустрей! Пока машин нет!

Рудин довольно улыбнулся:

— Отличная тачка! Чья это? — повернулся он к стоявшему в воротах гаража Терминатору.

— Танюхе пахан подарил, перед тем, как крякнул, — ухмыляясь, ответил тот.

— Я все спросить хотел, да как-то некогда было. Где ты эту Татьяну подцепил? — спросил Рудольф.

— Заочница. Я же в последний раз на Камчатке, в Елизове, срок тянул. Там один корифан и дал ее адрес. Написал, она ответила. Полтора года в письмах любовь крутили. А как освобождаться, я в Магадан и взял направление.

— Что любовь с тобой сделала, — засмеялся Рудин. — Даже в любимую столицу из-за бабы не поехал.

— Ну ее к черту, эту златоглавую, — проворчал Вадим. — Появишься — сразу мусора на хвост падают. И за какую-нибудь хреновину опять срок тяни. А ты сам-то как? — обратился он к приятелю.

— Полный порядок, — подмигнул ему тот.

— И мусора не трогают? — не поверил тот.

— У меня покровитель влиятельный. Так что все вполне нормально.

— Вадик! — раздался голос Татьяны. — Я купила все, что ты говорил. Куда продукты положить?

— Давай сюда, — отозвался верзила. — И вещи свои тащи. Сейчас покатим.

Открыв дверцу красной «Нивы», он, повернув ключ, завел машину.

— А дуры?! — яростно прошипел Рудин. — Ты говорил, что здесь достанешь!

— Все на месте, — небрежно отозвался Терминатор. — Два «макара» и маслят сорок штук.

— А с обоймами как?

— По две на каждый.

— Я готова, — в гараж вошла Татьяна с двумя сумками в руках.

— На кой хрен ты его угробил? — возбужденно проорал Зубков.

— Мы, — небрежно поддерживая руль и усмехаясь, отозвался Лютый.

— Что мы? — не понял Лорд.

— Угробили, — засмеялся Соснин. И тут же, прервав смех злобно добавил. — Он бы нас, сука, первому посту ментов сдал: Услышал он что-то. В зеркальце наши морды разглядывал.

— Так ведь таксисты меня обрисуют! Когда его труп найдут! — взвился Андрей. — Ты-то в машине был, когда я садился!

— Не визжи, — холодно осадил его Юрий. — Так тебя там и запомнили.

— Ты меня под монастырь подводишь. Но учти, — предупредил Зубков приятеля. — Мусора возьмут, я в блатного играть не буду. По делу паровозом ты поедешь!

Довольно улыбаясь, Нурия вошла в гостиницу. Когда Ковбой со своим попутчиком, молодым сильным парнем, получили места в гостинице, она заполняла листок прибытия. Нурия и Серов условились делать вид, что они не знакомы. Как только Сергей с парнем ушли. Нурия довольно быстро устроилась в гостинице. Ей дали место в двухместном номере на семь дней. Взяв ключ, женщина попросив администратора присмотреть за вещами, ей необходимо срочно дать телеграмму и позвонить в Москву маме, чтобы не беспокоилась, Алферова ушла. Она действительно сходила на телеграф и дала телеграмму. Насчет звонка Нурия добавила на тот случай, если бы администратор предложила ей дать телеграмму по телефону. Знакомясь с большим поселком, она около двух часов бродила по Ягодному. С мыслью о горячей ванне женщина вернулась в гостиницу. Поблагодарив администратора и забрав вещи, Нурия пошла в свой номер. Администратор предупредила, что ее соседка, довольно капризная женщина. Мелькнула мысль о Фаине и тут же пропала. Без боевиков Касымова не рискнет поехать в Ягодное. Подойдя к номеру, она хотела постучать, но, увидев, что дверь приоткрыта вошла в номер. Он был пуст. Соседка видимо, куда-то вышла. Быстро переодевшись в халат, Нурия пошла в ванную. Заглянув в зеркало над краном, она весело подмигнула своему отражению. Все идет как надо! Конечно, плохо, что в гостиницу она вошла вместе с Ковбоем, но на это, кажется, никто не обратил внимания. А в холле они держались как незнакомые друг другу люди. Убедившись, что вода и горячая, и холодная есть, женщина приготовилась мыться.

Фаина с полчаса болтала с дежурной по этажу в служебном номере, куда пришла вскипятить чайник. Затем, вспомнив, что не заперла дверь, попрощалась и с чайником в руке быстро пошла в своей номер. Переступив порог, она увидела у другой кровати чьи-то вещи. «Уже кого-то вселили», — недовольно поморщилась Змея. Услышав звук льющейся воды в ванной комнате, поняла: соседка собирается мыться. Фыркнув, поставила чайник на тумбочку. Скинула туфли, присела и достала из сумки кулек конфет.

Услышав стук двери, Нурия догадалась, что пришла соседка. С трудом отрегулировав воду, — текла то очень горячая, то очень холодная и в обоих случаях еле-еле, Алферова вышла из ванной. На какое-то время женщины замерли. Нурия у открытой двери ванной, Фаина у тумбочки, с кульком конфет в руках. Затем разом, молча бросились вперед. Сильные женщины, в одинаково коротких халатах, пружиня длинные, стройные ноги, медленно ходили друг перед другом. Затем, что-то злобно пробормотав, схватились и закружились по номеру.

Бросив мускулистое, тренированное тело на жалобно заскрипевшую кровать, Ковбой удовлетворенно улыбнулся и подмигнул уже лежащему Дмитрию.

— Жизнь, несмотря на некоторые неприятные нюансы, все-таки прекрасная штука, — глубокомысленно изрек он. — Надеюсь, молодой человек не будет возражать против этого мудрейшего определения.

Парень, покачав головой, грустно улыбнулся. В его глазах Сергей видел затаенную тревогу.

— Как говорил один мой знакомый — продолжил Сергей, — живший примерно пятьсот лет назад, абсолютно все — и пулю в живот, и нож в спину, и подлость, и предательство, мы получаем по своей вине. Только никак не желаем признавать этого.

— Я убью Лютого! — по-своему понял эти слова парень и, приподнявшись, неожиданно горячо заговорил: — Знаете, я считал что мой страх убит в Афгане. Там я видел кровь убитых, изуродованных товарищей, его глаза блеснули сталью. — Сам убивал не раз. Но в аэропорту, — Дмитрий неожиданно засмеялся, — я себя пацаном, обиженным большим дядей, почувствовал. Взрыв боли в подмышке, и все. Рука онемела, омертвела, как будто не моя, — Капрал виновато улыбнулся. — Струхнул я здорово, — признался он. — Ни о чем больше и думать не мог. Не помню, как и в автобус за вами вскочил.

— Ну, — засмеялся Серов, — это даже у суперменов бывает. Неожиданное, всегда страшно именно своей неожиданностью. А за свой страх благодари Надю. Если человек умеет, пусть со страхом, но поражаться чему-то, значит он жив. Это во-первых. А во-вторых, — Сергей сделал небольшую паузу, — ты сказал, что убьешь Лютого, — он внимательно посмотрел на парня. — Убить человека не в бою, какой бы сволочью он ни был, убить спокойно, хладнокровно очень трудно. Даже если знаешь, что он законченная тварь, сволочь со знаком качества, — Ковбой усмехнулся. — Именно поэтому я и не стал киллером. Хотя, — его темно-карие глаза по-волчьи хищно блеснули, — убивал я в своей жизни немало. И не только в бою. Впрочем, — он неожиданно рассмеялся, — вся наша жизнь борьба. Так сказал кто-то из великих. Я не претендую на место в этом элитном списке знаменитостей, но... — Сергей замолчал.

Дмитрий не выдержал затянувшейся паузы.

— Что но? — нетерпеливо спросил он.

— Только в том случае, если под словом борьба этот великий подразумевал война!

— А мне до сих пор Афган снится, — вдруг признался Капрал. — Бывает даже кричу во сне.