Кимон, сын Мильтиада, предводительствовал афинянами во многих сражениях и на суше, и на море. Ему не раз удавалось побеждать персов уже не в оборонительной, а в наступательной войне. Его усилиями создавался знаменитый Афинский морской союз — высшее военно-политическое достижение Афин, да и вообще всей Греции. Естественно, такие успехи накликали на него беду, и он был осужден и изгнан. Поводом послужила его симпатия к Спарте, так как, будучи воином, Кимон не мог не восхищаться военной организацией лакедемонян. То, что при своем интересе к Спарте, он укреплял могущество Афин, не могло служить положительным доводом в глазах разъяренной толпы.
Аристид был самым принципиальным, честным и справедливым человеком Афин. Настала пора, когда его достоинства превысили меру терпения народа, и он был осужден на изгнание. На вопрос: «За что вы подвергаете Аристида остракизму?» — граждане так и отвечали: «Нам надоело слышать о его честности и справедливости».
Афинянин Алкивиад уже в юности всех удивлял яркими и многообразными талантами. Вступив на арену государственных дел, он возглавил поход в Сицилию — самое смелое предприятие афинян за всю их историю, в случае успеха обещавшее им гегемонию во всем Средиземноморье. Однако в его отсутствие недоброжелатели состряпали против него судебное дело. Алкивиад был обвинен в осквернении изображений Гермеса. На суде злоумышленники попали впросак, так как их ставленник, выступавший в качестве свидетеля, заявил, будто узнал Алкивиада в группе святотатцев при свете луны, но в рассматриваемый период вместо яркой луны в небесах сиротливо бледнел худенький месяц. Выявленная фальсификация не смутила народ: уж, если толпе вздумалось кого-то осудить, она обязательно его осудит и только потом будет раскаиваться и лить слезы. Алкивиад был признан преступником, и вдогонку за ним в Сицилию отправился государственный корабль с заданием арестовать его. Однако Алкивиад являлся человеком новой формации, он и не думал о том, чтобы подобно героям классической Греции доживать свои дни в печали на постылой чужбине. Узнав, что соотечественники приговорили его к смерти, Алкивиад воскликнул: «А я докажу им, что еще жив!» — и переметнулся к спартанцам. В Лакедемоне он быстро выдвинулся и добился власти. Возглавив Пелопоннесский флот, он нанес несколько морских поражений лучшим мореходам той эпохи — афинянам, чем произвел на них столь сильное впечатление, что они прозрели, увидели свою вопиющую неблагодарность к ярчайшему из граждан и пригласили его обратно. Алкивиад с помпой и шумом возвратился в Афины, вкусил там небывалых почестей и получил небывалые полномочия. Затем он принялся бить уже спартанцев, причем так успешно, что вызвал новый взрыв зависти сограждан и опять был обвинен и изгнан. В итоге, Алкивиад погиб в Персии в схватке с разбойниками или заговорщиками как раз тогда, когда ветреные соотечественники хотели вновь призвать его на помощь, а афиняне потерпели сокрушительное поражение от спартанцев и проиграли войну.
Афиняне Ификрат и Хабрий тоже были выдающимися полководцами и одержали немало побед, поэтому и они изведали обвинение в государственной измене и прошли через судебный процесс.
Сократ не возглавлял войск и не занимался политикой, но имел славу мудреца, поборника справедливости и нравственности. Сограждане не смогли простить ему этого, осудили самого мирного человека и принудили его принять яд.
Аристотель также не избежал преследований соотечественников, а Платон пытался философией облагородить сиракузских царей, за что неоднократно оказывался на краю гибели.
Величайшему драматургу Греции Еврипиду, не нашедшему понимания сограждан, но зато встретившему их неприязнь, пришлось покинуть Афины и искать признания у чужеземцев. Последние годы он провел в Македонии, и лишь после смерти его бесплотный образ, уже свободный от какой-либо зависти, ибо завидовать мертвым античный человек еще не умел, обрел славу на родине.
Талант афинского скульптора Фидия, руководившего украшением Парфенона и всего Акрополя, привлек к нему недремлющее око завистников, каковые при помощи своего послушного слуги — народа изгнали и этого человека.
Знаменитый фиванский полководец Эпаминонд, возведший прежде убогое Отечество в ранг первых держав Эллады, нанесший поражение в правильном бою самим спартанцам, чего до него не удавалось никому, также познал горечь неблагодарности сограждан и прошел через судебный процесс, организованный завистниками при посредстве толпы, всегда охотнее внимающей дурному, нежели хорошему. Однако слишком уж абсурдна была попытка осудить человека за такую победу, какая не могла фиванцам даже присниться, и когда Эпаминонд попросил не забыть написать на его могиле, что он против воли сограждан принес им великую победу, народ смутился и оправдал его. Последовавшая вскоре смерть в сражении избавила Эпаминонда от новых проявлений агрессивности черни.
Спартанский царь Агис предпринял попытку возродить Отечество, повергнутое в ничтожество Македонией и деньгами. Поскольку олигархов интересовало только золото, да изредка — серебро, а для восстановления государства требовались более широкие интересы, он сделал ставку на народ. Отбирая земли и звенящие радости у богачей, Агис начал раздавать их простым гражданам и тем создавал материальную базу для восстановления государственной мощи. Однако богачи рядом беспримерных предательств и грязных интриг свергли законного царя и возвели на его место своего ставленника. При молчаливом согласии народа Агис был осужден на смерть. Но даже деньгам не удалось заставить палачей привести приговор в исполнение: никто не смел прикоснуться к невиновному. Тогда Агис, видя уныние и слезы на глазах своих убийц, сказал: «Не надо меня оплакивать. Я умираю вопреки закону и справедливости, но уже поэтому я лучше и выше обрекших меня на смерть!» С этими словами он сам вложил голову в петлю.
Последнего патриота Эллады Демосфена также не миновала участь изгнанника, но будто бы вполне справедливо — за коррупцию. Во времена заката своей цивилизации греки при всех достоинствах не могли устоять против гнусных металлов и даже порцию яда для исполнения смертного приговора надо было добывать за взятку, так как в противном случае палач угощал жертву таким составом, после которого смерть казалась несчастному недостижимым блаженством. После очередного политического излома бьющейся в предсмертных конвульсиях Греции народ призвал Демосфена на родину, но, как оказалось на деле, лишь для того, чтобы исправить свою оплошность по его справедливому осуждению и приговорить к смерти, как и положено, за патриотизм, то есть, за приверженность этому самому народу с его прошлым и будущим.
Римляне ко времени излагаемых событий меньше преуспели на поприще расправы со своими благодетелями, но они с лихвой наверстали упущенное впоследствии. Однако кое-какие достижения имелись у них и на тот период, ибо, как известно, если уж римляне за что-то брались, то делали это добротно и от души.
Гней Марций был великим воином и прирожденным лидером. Он отличился в войне против вольсков и получил почетное прозвище Кориолана по названию захваченного им города, после чего стал консулом. В тот век полным ходом шла борьба плебеев с патрициями, итогом которой в дальнейшем стало то, что за счет усилий народной массы плебейская верхушка добилась равного положения с патрициями и тоже села на шею народу. В лице Марция патриции получили сильного вождя. Это послужило причиной его травли со стороны плебейских лидеров. Обозрев монументальную фигуру Кориолана, они не смутились его неприступной доблестью и сумели обнаружить в нем существенный для политика недостаток: тот был честен и горд. За гордость, названную проявлением стремления к тирании, его взялись судить, а честность не позволила ему защищаться так, как того требовали обстоятельства. При всеобщем ликовании плебса, столь же интенсивном, как и во время избрания Марция консулом, он был изгнан из Рима и нашел приют у вольсков, с которыми до этого сражался на полях битв семнадцать лет. Столь яркий человек не мог остаться незамеченным в любой общине: вскоре он встал во главе вольсской армии и в пух и прах разбил «освобожденных от тирании» римлян. Те обратились к нему с мольбами о пощаде, но Кориолан оказался горд до конца: он не простил соотечественников, однако отказался продолжать поход на родной город, и за это был убит вольсками прямо на народном собрании.
