- А я думал, сразу начнём палить…

 - После гибели моего напарника Лёшки Дмитриева, - Глеб заметно помрачнел, - который успел сделать всего один выстрел, не изучив предварительно расположение снайперских гнёзд врага и необдуманно выбрав огневую позицию, все стали твёрдо держаться этого правила.

 Ночью шло ускоренное оборудование огневых позиций – истинных и ложных. Долбили амбразуры в стенах домов, расчищали подходы к ним. Истинные позиции тщательно маскировались.

 - Маскировка ложных позиций требует не меньшего труда. – Учил Григория бывалый снайпер.

 - Почему?

 - Противник должен принять их за истинные.

 В амбразуре одной ложной позиции установили чучело-макет стрелка с разбитой осколком винтовкой.

 - Приманка должна упасть при попадании пули вражеского стрелка. – Сказал дотошный Глеб.

 На каждого из группы оборудовали несколько позиций, числом до пяти. Русские снайперы держались твёрдого правила: «Менять позицию после каждого выстрела!»

 Выбор и оборудование позиций в городском бою имели решающее значение. Вот почему утром, когда снайперы заняли места, старший группы лично обошёл их, проверил, как оборудованы позиции, и "закрыл" неудачно выбранные.

 - Деревянных домов избегай, так как они быстро загораются при обстреле… Позиции старайся выбирать на удалении 800-1000 метров от немецких снайперов, на верхних этажах, карнизах и чердаках каменных зданий.

 - А почему?

 - Они дают хороший обзор.

 Устроив и замаскировав амбразуру, Морозов расположился в глубине здания, чтобы не быть замеченным и не обнаруживать себя выстрелом. Григорий спрятался неподалёку. Пока не рассвело, они могли поговорить.

 - Запомни простое правило, - поучал новичка Морозов, - винтовкой по сторонам не водить.

 - Не понял…

 - Цель сама должна подойти под выстрел.

 - Как это?

 - А вот так, - самодовольно протянул снайпер, - прицелился в точку, где может пройти немец и ждёшь.

 - Долго?

 - Иногда несколько часов смотришь в прицел как привязанный.

 - Ужас! – удивился Григорий и поинтересовался, - а почему нельзя выискивать цель?

 Глеб тихо засмеялся, глядя на старшего его почти вдвое Григория как на глупого юнца:

 - Увидит «фриц» блеск от движения твоего прицела и влепит пулю аккурат между глаз…

 - Понял!

 - Я один раз, когда немец засёк мою лежку целый день лежал без движения… Знал, что гад следил за мной. Чуть бы высунулся и привет!

 - И всегда этак?

 - По-всякому бывает, - неохотно признался Морозов. - Я всегда с собой зеркальце беру…

 - Для чего?

 - Пускаю им «зайчика» на ту сторону и если немец мне также ответит, тогда порядок!

 - Не понял.

 - Значит, ихний снайпер согласился друг на друга не охотиться… Чай ему тоже лоб под пули подставлять радости мало...

 - А дальше?

 - Тогда мы с ним уложим по вражескому солдатику и отползём на свои позиции отдыхать.

 - Ловко!

 В это время наступающие немцы показались из-за домов, и снайперы дружно открыли огонь. За несколько минут враг потерял более двух десятков убитыми и отказался от штурма, который готовил.

 … Возле передового окопа батальона Кошевого лежала мёртвая лошадь, раздутая от накопившихся в ней газов. Воздух весь пропитался сладковатым запахом гниения; пахло так сильно, что ощущалось на вкус.

 - Единственное, что помогает, так это курение…

 Поскольку у всех давно кончился запас бумаги, бойцы добыли трофейные трубки и дымили махоркой до першения в горле.

 - Слышал Шелехов, - обратился к Григорию Селезнёв, один из троих оставшихся в строю из всего батальона со времени высадки дивизии на правый берег Волги.

 - Чего тебе? – спросил Григорий, тщательно набивая пеньковую трубку.

 Он и капитан Кошевой были теми люди, которые выжили в аду сражения, не смотря ни на что…

 - К нам баб прислали.

 - Каких баб?

 - Заместо снайперов.

 - На хрена!

 - Снайперов Ракитянского перевели на «Красный Октябрь», а нам на постоянной основе подсунули этих…

 Следующим утром Кошевой согласно штатных обязанностей распределял прибывших снайперш по ротам и огневым «гнёздам».

  - Лишнее в действующей армии, так это женщина с ружьём! – выругался про себя Михаил. - Бессмысленно и неэффективно!

 Перед ним стояли высокие блондинки, грудь - чудо, а на ней по одному, по два ордена аж Красного Знамени. А сами такие глазастые, так и зыркают по сторонам в поисках кавалеров.

 - Снайперши! – ахнул он.

 Последней стояла маленькая сморщенная женщина, она явно смущалась в компании таких красавиц. Кошевой строго спросил её:

 - Фамилия?

 - Сержант Петрова.

 Младшие командиры развели их по местам, и они бесследно исчезли.

 - Ни днём, ни на рассвете на передовых линиях не слышно стрельбы. – Возмущался злой комбат.

 - Может сидят в засадах? – предположил Григорий.

 - По подвалам они сидят…

  Михаил знал, чтобы застрелить из снайперской винтовки хотя бы одного «фрица», надо не один день наблюдать за обороной противника. И когда вдруг мелькнет голова немца, который выбрасывает лопатой землю из траншеи, не упустить этого мгновения.

 - А это не каждому опытному стрелку дано, - объяснил он Шелехову, а тут бабы…

 - Да я в курсе!

 Будучи одним из лучших стрелков в Забайкальском военном округе, Кошевой в Сталинграде специально караулил со снайперкой - то из дзота, пустовавшего днями, то из удобного скрытого места.

 - За всё осень я смог уложить только двоих, в том числе офицера. – Жаловался офицер Григорию. - Если бы я числился снайпером, то награда мне была бы не выше медали «За отвагу».

 - А тут у женщин-снайперов через одну ордена Красного Знамени, Красной Звезды, - поддержал командира сержант, - а медалей «За отвагу» не перечесть…

 Прошла неделя, только Нина Петрова регулярно выходила на огневые позиции. Однажды она уговорила Григория помочь ей спрятаться в валявшейся на нейтральной полосе лошади.

 - С ума сошла?

 - Вовсе нет.

 - Ты же задохнёшься от вонизма!

 - Там идеальная позиция…

 Ночью протухшие внутренности вытащили, следы на снегу ветками замели, поди, догадайся, откуда стреляют.

 - Так Нинка из-под хвоста кобылы за двое суток сняла двух ихних снайперов, - доложил Шелехов командиру, - трёх с половиной солдат и штабного офицера.

 - А что за половина?

 - Повара завалила…

 - Все бы так воевали!

 … Командир снайперской роты вскоре заявился на командный пункт Кошевого. 

 - Исчезли в окопах, и всё. - Старлей никак не мог собрать своих снайперов в юбках.

 - Ты шутишь?

 - Попрятались бляди по блиндажам с командирами взводов, старшинами рот или с солдатами…

 - А я чем могу помочь?

 - Просто жалуюсь… - вздохнул молодой старший лейтенант и двинулся на поиски подчинённых.

 Наконец нашёл, но три - как в воду канули! Всё ведающий помначштаба полка Алексей Цветков, подсказал:

 - Одна скрывается у того-то, другая у того-то и третья там-то…

 Нашли всех лишь к утру. Командир роты принёс для подтверждения комбату их книжки с отметками об «убитых» немцах, подтверждаемых подписями солдат и сержантов.

 - Ничего не подпишу!

 - А в чём дело?

 - Уводи своих шлюх, и побыстрее. – Решительно приказал Михаил.

 - Не имеешь такого права!

 - Иначе я их разоружу и снайперские винтовки, так необходимые нам в ротах, отберу. – Пригрозил комбат.

 На весь батальон у них была лишь одна такая винтовка.

 - А тут целый арсенал…

Осенью 1942 года снег на Брянщине лёг рано, поэтому по первобытному лесу партизаны  передвигались в основном на лыжах. В начале ноября бывшего полицая Николая Сафонова внезапно отправили с донесением в штаб головного отряда. Тот скрытно дислоцировался в глубине злынковского леса. До него нужно было пройти примерно пять километров.