Комбриг не отрывался от карты. Все его мысли были направлены к одной цели: захватить мост, без которого бригаде долго придется сидеть в этой непролазной грязи.

В два часа ночи Волобой все-таки нашел решение, которое сулило успех. И сразу оживился.

— Что, нашли? Эврика? — спросил Русанов.

— Как будто она! Мы должны перехитрить Токугаву. У него был расчет простой: раз мы спешим — прямо с ходу ринемся на дамбу.

Волобой, разминаясь, прошелся по палатке.

— Будем действовать по плану, разработанному Токугавой.

— Это как же? — насторожился Сизов.

— Снарядите два бронетранспортера с автоматчиками, — приказал Волобой. — Пошлем их вроде бы в разведку через дамбу под прикрытием танка. Они и возьмут мост.

Викентий Иванович удивленно поглядел на комбрига.

— А засада? — спросил он.

— Какая же засада будет трогать разведчиков, мил человек! — засмеялся Волобой. — Японцы без выстрела пропустят их через дамбу. Им нельзя обнаруживать себя. Хотят ведь поймать в ловушку не один танк, а весь батальон. Вот и пусть ждут, когда остальные двинутся... Смекаешь? — спросил он и озорно подморгнул черным глазом.

План Волобоя был смелым, дерзким, и в то же время Русанов не увидел в нем безрассудного лихачества, все основывалось на точном расчете.

...Два часа ночи. Тишина. Но вот застрекотал мотоцикл и покатился желтым пятном к дамбе. За ним двинулись два бронетранспортера. Выждав небольшую паузу, пошла тридцатьчетверка Хлобыстова. В темноте еле виднелся темный силуэт башни. Около него теснились прильнувшие к броне автоматчики. Сзади можно было различить круглую шляпу Ван Гу-ана. Прикрытые сверху фары бросали слабый свет на поднимавшиеся по обе стороны насыпи заросли кукурузы с желтыми початками. Зашуршал, раздвинулся кукурузный коридор. Будыкин, сидя в кабинете бронетранспортера, с тревогой поглядывал на эти зеленые заросли. В кукурузнике можно укрыть не одну батарею противотанковых орудий. Японцы, конечно, не должны бы тронуть разведку. Но события не всегда развиваются так, как предполагаешь.

— Жми на всю железку, — сказал он водителю.

За минувшую неделю ротный не раз сталкивался с японцами, но ни разу не испытывал еще такого острого ощущения опасности, как сейчас. Темнота ли была тому причиной, сложность ли задачи, но чертовски неприятно было сидеть на прицеле у врага и гадать: нажмет он на спусковой крючок или не нажмет...

Бронетранспортер прибавил скорость и чуть не натолкнулся на танк. Мягко шелестели по стальным ребрам машины кукурузные листья. Между стеблями внизу тускло поблескивала вода. Где-то там хоронились японцы.

Наконец танк прошел по дамбе сквозь узкий зеленый коридор. Будыкин облегченно вздохнул. Пронесло! Значит, самураи ждут основные силы. Расчет комбрига оправдался!

Свет полуприкрытых фар осветил возившихся у телефонной линии связистов. Танк сшиб столб с белыми чашечками изоляторов, связисты резали провода. Все это заняло минуту, потом связистов посадили на бронетранспортер, и он покатил за тридцатьчетверкой.

Теперь надо взять мост, не дать японцам его взорвать.

Будыкин заранее распределил командиров взводов по машинам: Иволгина с автоматчиками посадил на танк, Бухарбая Мусина на второй бронетранспортер. Драгунский не поехал: разболелась рана.

В мутном свете фар выплыло перед ними поле подсолнухов. Здесь машины остановились: шум моторов мог преждевременно насторожить охрану моста. Будыкин подозвал Иволгина и Мусина, изложил план дальнейших действий. Отсюда автоматчикам предстояло пробираться вдоль берега, к мосту подползти по-пластунски. Танк и бронетранспортеры пойдут к нему после первого выстрела, и пойдут не прямо, а в обход: дорога перед мостом наверняка заминирована.

Автоматчики направились к реке, чтобы по берегу подобраться к цели — так меньше вероятности напороться на японские секреты. Впереди вызвался идти Ван Гу-ан. Если натолкнется на японцев, не страшно: безоружный крестьянин идет в свою деревню. За китайцем шел Баторов, за ним Юртайкин, далее Посохин.

Куда ни ступи — земля, как тесто. А дождь лил и лил, точно хотел окончательно затопить эту размытую, зыбкую землю. Однотонный шум дождя заглушал ночные шорохи. Это было на руку десантникам.

У самого берега с куста вдруг сорвалась полусонная птица. Илько застыл как вкопанный.

— Чо, паря, остановился? — спросил шепотом Посохин. — Раз птица сидела, значит, порядок — японца нет. Смекаешь, грамотей?

Илько усмехнулся, сжал Поликарпу локоть.

В темноте проглянула Гольюр-хэ. Запахло рыбой, водорослями. На берегу штурмовая группа разделилась. Иволгин с отобранными ранее пловцами должен был вплавь переправиться на ту сторону: мост решено брать одновременно с двух сторон. Автоматчики из взвода Бухарбая стали подкрадываться к мосту вдоль берега.

Наконец уперлись в проволочное заграждение с мокрыми, скользкими кольями. Сапер взялся было за ножницы, но предусмотрительный Мусин остановил его.

А вдруг проволока озвучена? Лучше сделать подкоп.

Посохин нащупал размытую водой трещину, стал отесывать ее лопатой, расширять стенки. Учить Посохина осторожности ни к чему: осторожнее его не найти солдата во всем батальоне.

«Для Юртайкина — полный профиль, для Забалуева придется подкопать», — подумал Поликарп и еще немного расширил щель.

Автоматчики один за другим нырнули под проволоку.

Все так же плескалась окутанная тьмой Гольюр-хэ, шуршал дождь.

За второй полосой проволочного заграждения Будыкин разглядел впереди насыпь и едва проступающие во тьме фермы моста; по насыпи взад и вперед двигалась затушеванная дождем фигура часового. Опасная минута! Одно неосторожное движение — и все пропало. «Как перешагнуть через этот трудный рубеж?» — размышлял Будыкин, не спуская глаз с маячившего часового.

К ротному подполз Посохин, тронул за руку. Будыкин молча кивнул, и Поликарп пополз вдоль заграждения к воде. У кромки берега нащупал промоину, выждал, когда часовой повернется, залез в воду и выбрался уже по ту сторону колючей проволоки. За ним последовали Баторов, Юртайкин и Бухарбай.

Наконец подобрались к самому мосту. Будыкин прикинул время — Иволгин уже должен быть на исходной — и, когда часовой повернулся спиной, легонько подтолкнул ближайшего бойца. Это был сигнал к штурму. Автоматчики побежали к дотам. Обернувшийся часовой вскинул было винтовку, но выстрелить не успел. Вспышка гранатного взрыва осветила мост.

— Глуши их! — крикнул Баторов, метнув гранату в амбразуру.

Заухали взрывы, застучали автоматные и пулеметные очереди. Десантники уже были на предмостной насыпи, где их не доставал пулеметный огонь японцев. Вспышки взрывов пробивали ночной мрак, отсвечивали в мокрой зелени и пузырившихся от дождя лужах.

Японские пулеметы умолкли было, но потом залились снова. Но этот пулеметный лай уже не пугал Будыкина. Если ты навис над крышей дота, считай, что он почти твой — швырни в амбразуру гранату, и дот замрет.

На другом конце моста тоже заухали выстрелы. Будыкина беспокоило — не зарвался бы сгоряча Иволгин.

Увидев на гребне насыпи Бухарбая, ротный крикнул:

— Держи этот край! — и вбежал с десантниками на гулкий настил моста.

По накату застучали солдатские сапоги.

Впереди взрыв, еще взрыв. Вспышки освещали суетившихся японцев. Бой в разгаре. Ерофей Забалуев первым врубился в свалку. На него набросились два японца, третий забежал сзади, но Юртайкин вовремя свалил его выстрелом из автомата. С двумя другими Ерофей справился сам — одного столкнул в воду, другого оглушил прикладом. Звякнула о настил выпавшая из рук винтовка.

Автоматчики выбежали на тот берег.

Будыкин нырнул под мост и покатился вниз, к пловцам, которые залегли у обрыва и с трудом сдерживали натиск японцев, не подпускали их к мосту. У вывороченной из земли коряги он увидел Иволгина и вначале даже не признал его. Над его полувзводом нависла смертельная опасность, но он не метался из конца в конец по огневой позиции, не совался, как обычно, не в свое дело, руководил боем спокойно, деловито. Вот к нему подбежал Илько и доложил, что под мост прошмыгнул японец, видно сапер. Не взорвал бы мост. В ту же секунду взводный отправил под мост Баторова. У Бальжана в диске не было ни одного патрона. Увидев у опорной стойки японца он прыгнул сверху и прикончил его финкой.