— Хозяин нашелся! — ядовито посмотрел на него Ванька.

— Катись, говорю, а то… — Степка снова сжал кулаки.

— Брось, Степка, чего ты с ним связываешься? — Женька разнимал мальчишек, которые, точно петухи, наскакивали друг на друга.

— И правда, — сплюнул сквозь зубы Степка. — Руки марать не хочется… Пошли… — он кивнул Женьке, и они вдвоем направились к калитке. Мирося пошла за ними.

Настроение у Степки было уже испорчено. Он хмуро покосился на Миросю:

— Чего увязалась?

— Пусть, — тихо ответил Женька. — Она не помешает.

Подбежала Тайка.

— Знаете, что я придумал? — вдруг воскликнул Женька. — Устроим театр. Сцена у нас под навесом Мироськиного сарая будет. А переодеваться будем в сарае. Хотите?

— Да, да, — воскликнула Тайка, восторженно глядя на Женьку.

— Не умею я представлять, — пожал плечами Степка.

— Чудак ты! Это просто. Вот так: в одном царстве, в одном государстве живет король. Слуг у него сто, и все с пиками и мечами. И вот крестьяне того царства решили против короли и его слуг пойти. Потому — тяжело им было на этих паразитов работать. И бегут крестьяне в дремучий лес к своему храброму предводителю — знаменитому разбойнику Робину Гуду.

— Не бреши! То они бегут до батьки Махно! — запальчиво возразил Степка.

— При чем тут батько Махно? — скривился Женька. — Батько Махно грабит всех! И белых и красных! А Робин Гуд — защитник бедных. Понимаешь? И еще… никто лучше его из лука стрелять не мог… и еще… у него была кожаная сумка для стрел… Давайте сначала сделаем стрелы… Хотя — нет… А где же мы сумку возьмем?

— Ха-ха! Такой ерунды! И сумка у меня есть, и деревянный меч, и лук, и стрелы есть! — расхвастался Степка, даже не подозревая, как он этим обрадовал Женьку. — Ты сам все придумал про этого Робина Гуда или в иллюзионе видел?

— В правдашнем театре, — напустил на себя солидность Женька. — Ох, — засмеялся он, — был у Робина Гуда развеселый монах. Так он не мечом дрался, а чуть что — трах дубинкой по башке, и конец! Самого шерифа один раз огрел дубинкой. Запросто!

— Можно, я этим монахом буду? — под сильным впечатлением воскликнул Степка.

— Лучшей роли тебе и придумать нельзя, — обрадовался Женька. — Он почти ничего не говорит, а только дубинкой размахивает.

— Это я смогу.

— И принцесса там есть? Да? — смущенно улыбаясь, спросила Тайка.

— Конечно. Очень красивая и злая, как тигра. Она отравит Степку, — со зловещим лицом прошипел Женька.

— Зачем? — отшатнулся Степка.

— Так надо, — авторитетно заявил Женька. — Ты будешь играть отравленного. Мирося будет принцессой. У нее и волосы золотистые, и глаза синие, как у принцесс.

— Не хочу быть злой, хочу быть доброй принцессой, — запротестовала Мирося.

— Мироська — принцесса? Подумаешь! — фыркнул Степка и довольно миролюбиво дернул ее за косичку.

— Вот не знаю только, какой конец придумать, — обратился к ним Женька, и на его высоком лбу появились морщинки озабоченности. — Не пришлось мне ее до конца посмотреть. Без билета я с Филькой ходил, нас и вывели… Послушайте, а что если так: пошли крестьяне в лес к Робину Гуду, нарубили деревьев и построили себе деревянный город. И вот война. Робин Гуд со своими товарищами-разбойниками скачет на белой лошади и хочет убить короля. А когда поймают короля, Робин Гуд может так воскликнуть: «Смерть тебе от стрелы моего лука!» А король, толстый и трусливый, будет умолять, упрашивать: «Ты пощади меня, добрый разбойник Робин Гуд. Я за тебя замуж дочь мою отдам…»

— Не буду за Степку замуж выходить, — вспыхнула Мирося.

— Очень ты мне нужна!

— Ох, беда мне с вами! — топнул ногой Женька. — Как маленькие… Степка — монах, забыла, что ли? Я буду Робином Гудом.

Глядя виноватыми глазами на Женьку, Мирося согласилась:

— Ладно, буду принцессой.

— И вот король начнет молить Робина Гуда, — опять увлеченно начал Женька, — «Все свои дворцы и золото тебе подарю». А Робин Гуд и отвечает: «На черта ты мне сдался со своими дворцами»! И убьет короля.

— Давай представлять без принцессы, — вдруг заявил Степка.

— Ишь какой хитренький! — возмутилась Мирося. — Нет, я тоже буду в театре играть.

— А с принцессой можно так: хотя Робин Гуд и влюбился в принцессу, а все-таки не женился на ней.

— Почему? — удивилась Мирося.

— Почему, почему! Ясно почему. Раз она из королевского рода, все равно будет против бедных и всегда может предать Робина Гуда и его товарищей. Понимаешь?

— Ну да, — вдруг возмутилась и Мирося, — а Степка — буржуй! Он что, не предаст? И потом…

— У Степки лицо конопатое. Разве такие артисты бывают? — фыркнула Тайка.

— И белобрысый он, — добавила Мирося.

— А сама ты не белобрысая? Ну ее! Не хочу я с ней представлять! — вспыхнул Степка.

— Ничего ты, Мирося, не знаешь, — укоризненно покачал головой Женька, досадуя, что глупая девчонка не понимает, как им нужен сейчас Степка. — Степка самый подходящий на артиста.

— Кто же королем будет? — спросила Тайка.

— Пусть Керимка, — предложила Мирося.

— Какой он король? Он маленький, — озадаченно возразил Женька.

Возможно, они бы еще долго распределяли роли, но Степка, услышав грозный голос тетки, звавшей его, убежал.

«Еще ушлет его куда-нибудь», — забеспокоился Женька.

— Я думаю, лучше устраивать театр за деньги, — серьезно предложила Тайка.

— Мы же не взаправдашние артисты, чтобы за деньги, — не согласился с ней Женька.

Было решено позвать Керимку. Тапка обещала подложить ему подушку вместо живота, и он как-нибудь сойдет за короля.

— Керимка! — позвала Мирося.

Керимка сидел с Лещом и не отзывался.

— Керимка, иди сюда! — еще ласковее повторила Мирося.

— Зови и Леща, — шепнул Женька.

— Лещ, и ты иди!

Лещ и Керимка переглянулись и, о чем-то пошептавшись, встали и подошли.

— Мы театр устраиваем. Хотите участвовать?

— Я хочу, — косясь на Леща, ответил Керимка и, узнав, где и как будет устроен театр, пообещал принести праздничные отцовские шаровары. Тут прибежал Степка и сообщил:

— Тетка ушла!

— Вот красота! — Женька даже запрыгал от радости. Все складывалось как нельзя лучше. Но дело чуть не испортил Керимка.

— Если Степка будет играть — я не играю. И шаровары не дам, — сказал он.

— Брось ты, Керимка. Он тебя больше трогать не будет, — заверил его Женька.

— Давай мириться. Я теперь с вами.

Керимка сначала удивился, потом обрадовался и крепко пожал протянутую Степкой руку.

— Мир на сто лет, — твердо выговорил Керимка. — И ты, Лещ, мирись.

— Да я и не ссорился, чего же, — солгал Лещ.

С устройством театра надо было торопиться. Женька командовал. Тайке он поручил ходить по дворам и зазывать ребят. Керимка и Лещ носили из сада ветки.

Степка убежал домой. Ему предстояло тайком залезть в кладовую: якобы там хранился его лук и стрелы. Но главное — там была кожаная сумка. За эту сумку, по словам Степки, Савенко грозился оторвать Степке голову, если тот утащит. Кладовка находилась рядом с кухней, и Степка сразу предупредил, что ему придется выждать, пока из кухни уйдет прислуга.

Трудно передать, с каким нетерпением ожидал Женька возвращения Степки. Оставшись вдвоем с Миросей в сарае, Женька не разрешал ей лезть в соседний сарай. Конечно, он мог бы объяснить, что с минуты на минуту, быть может, сумка будет у них в руках, но сдерживался. Еще болтнет Керимке, а тот — Лещу.

В открытую дверь сарая полетела охапка веток бузины.

— Ловите! Еще сейчас принесем! — крикнули разом Керимка и Лещ и убежали.

Оставив Миросю устраивать «Шервудский лес», Женька заглянул к больной жене Кречета.

— Входи, входи, хлопчик мой дорогой, — радушно встретила мальчика Галина, хотя в печальных глазах ее было отчаяние.

— А что у вас болит, тетя? — с участием спросил Женька. — Может, доктора надо?

— Нет, так пройдет, — прошептала женщина. — Ну… ты что-нибудь разведал у Степки?