— Зачем же в школе? — Петро бросил осуждающий взгляд на Василя. — Идемте с нами.

Они зашагали прямиком через скошенный луг, иногда вспугивая не то жаворонков, не то каких-то других птиц.

Игорь Северов оказался на редкость простым и симпатичным человеком. Стоило Петру попросить рассказать о своем знакомстве с Кировым, как тот оживленно сказал:

— Пожалуйста, я с великой охотой. Тогда я учился в третьем классе и до умопомрачения зачитывался приключенческими книгами. Одноклассники мне дали кличку «Ястребиный Коготь». Я, конечно, гордился этим. И очень скоро я поверил в то, что я — не я, а бесстрашный следопыт и вождь непобедимого и отважного племени. И все было бы хорошо, но однажды наши ребята стали выбирать нового старосту класса.

Все в один голос закричали, что надо выбрать меня. Однако пионервожатый Костя вдруг заявил: «Игорь Северов не подходит. Во-первых, он не совсем в дружбе с грамматикой, да и по арифметике прихрамывает. К тому же он вчера организовал «восхождение» на школьный чердак, и из-за этого шесть ребят опоздали на урок…» В общем, меня не выбрали, хотя все ребята потом говорили, что непременно выберут меня в другой раз. Вероятно, думали, что я на них обиду затаил. Только они ошибались. Просто-напросто я твердо решил — не один, а с моим верным другом Васькой Топоровым, пареньком по кличке «Орлиный Клюв» — бежать к настоящим индейцам.

Счастье нам улыбалось. Мой отец в это время был в командировке. А мама… она всегда верила мне. Теперь даже стыдно и больно вспоминать, как часто я огорчал ее и обманывал…

Итак, на другой день был назначен побег. Утром я притворился, что у меня болит горло, голова и живот. Встревоженная мама не позволила мне вставать с постели. А ровно в десять часов утра кто-то позвонил в нашу дверь.

— Что же ты не в школе, Васек? — услышал я, как спрашивала мама моего приятеля. — А это зачем же у тебя мешок за плечами?

Я лежу ни жив ни мертв. Как он выкрутится? Ведь Васька, наверное, подумал, что моя мама побежала в поликлинику за врачом.

— Мы… мы… — растерянно мычит Васька, — на экскурсию сегодня всем классом ехать собираемся, — вдруг складно соврал «Орлиный Клюв». — На Елагин остров. Я увидел, что Игоря нет, и забежал…

— Нет, дружок, ты лучше не ходи к Игорю, кто знает, а может быть, у него что-нибудь инфекционное? — с тревогой в голосе сказала моя мама.

«Западня!» — дрогнуло мое сердце.

Вскакиваю на пол, хватаю со стола зеркало и, нырнув снова в постель, пускаю в коридор зайчика. Вот он прыгнул на стену, потом перебрался на руки моего верного друга. Да, «Орлиный Клюв» догадался, потому что слышу, как он начал торопливо прощаться:

— Я постою около вашего дома. Скоро наши ребята будут идти мимо, и я с ними пойду.

Заглянув в мою комнату, мама ласково сказала:

— Лежи, сынок, я врача позову.

Признаться, на какое-то мгновение я с тоской подумал, что хорошо бы на самом деле заболеть.

Но долг дружбы! Ведь «Орлиный Клюв» ждал меня на улице.

Не успели стихнуть мамины шаги, как я вскочил, оделся. Подбежав к письменному столу отца, схватил большое увеличительное стекло, ножницы и сунул в карман. На кухне я положил в отцовский рюкзак медный чайник и несколько секунд стоял в раздумье: брать мне пустой папин футляр от охотничьего ружья или не брать? Решил, что не стоит. Ведь Миклуха-Маклай даже к дикарям пришел без ружья, так зачем мне тащиться с пустым футляром от ружья?

Прихватив острый кухонный нож, я заткнул его за пояс, натянул зимнее пальто, хотя уже стоял конец теплого апреля, надел галоши и выбежал на улицу.

— Я прихватил деньги, — таинственно шепнул мне «Орлиный Клюв».

— Здорово! Поедем до порта на трамвае! — обнял я Ваську.

Мы побежали к трамваю. В общем, добрались до порта без приключений.

А вот уже в самом порту нам сперва не повезло. Точно из-под земли вырос боцман, когда мы уже были у самого трапа грузившегося огромного торгового парохода. Не проговорив ни слова, он схватил нас за шиворот и, как котят, почти вынес к воротам порта, через которые мы недавно с таким трудом пробрались, прицепившись к грузовику с длинными белыми бревнами.

И вот уныло бредем, пристыженные. А тут навстречу нам большая группа рабочих.

— А вы почему не в школе, ребята? — отделяясь от группы рабочих, подошел к нам человек с живыми, острыми и веселыми глазами.

Я так и обмер, потому что сразу узнал Сергея Мироновича Кирова. Я его видел два раза во Дворце пионеров и никак не мог ошибиться. Это был он.

— Не в Африку ли собрались, путешественники? — спросил Киров.

— К индейцам, — не таясь признался я.

— Что же вы: за золотом туда или за слоновой костью?

— Нет, — возразил «Орлиный Клюв». — Мы будем учить индейцев строить настоящие дома, чтобы их не кусали по ночам москиты и термиты. Мы будем освобождать индейцев от рабства!

— Да вы просто герои! А как же вас зовут?

— Он — «Ястребиный Коготь», а я — «Орлиный Клюв»! — ответил Васька.

— Ребята, а как это перевести на русский язык? — улыбаясь, глядел на нас Киров.

Я понял, что он этим хотел сказать, и назвал наши имена и фамилии.

— Так, так, — прищурился Киров, — а вы, ребята, еще не пионеры?

— Нет, но нас скоро примут, — убежденно сказал «Орлиный Клюв».

— Как же это вас примут, если вы в эти, как их, джунгли собрались бежать? — засмеялся один из рабочих.

— Мы бы не убежали, дядя, — вдруг жалобным голосом признался «Орлиный клюв». — Это все из-за нашего вожатого Кости. Знаете, ужас как он не любит тех, кто читает книги про путешествия и приключения. Поэтому Игоря и не выбрали.

— Куда не выбрали? — заинтересовался Киров.

— А в старосты класса не выбрали. Все были за него, а вожатый…

Я не захотел обманывать Кирова и признался:

— И совсем не за то меня не выбрали. Просто я правило по русскому не выучил и домашние задания не всегда выполняю. А вчера еще на школьный чердак мы полезли и на урок опоздали…

— А кто запретил нашей школьной библиотекарше нам с тобой книги про путешествия выдавать? Скажешь, не Костя?

— Мне запретил, а тебе дают, — уточнил я.

Улыбка тронула губы Кирова:

— А в какой это школе такой строгий вожатый?

— В нашей, в двухсотой, — угрюмо ответил «Орлиный Клюв».

Когда я вернулся из так неожиданно завершившегося «путешествия», запыленный, уставший и голодный, мама не осыпала меня упреками, не кричала, даже не заплакала, хотя она обычно плакала, когда я ее огорчал. Но, заглянув ей в глаза, я испугался, потому что мне показалось, будто моя мама как-то сразу постарела. Она смотрела на меня так, словно я безнадежно заболел и мне уже ничем нельзя помочь.

— Прости меня, мамочка, я больше не буду, — тихо попросил я. И хотя она мне ничего не ответила, я угадал, что она хотела мне верить.

Конечно, в школу мне и Ваське пришлось явиться с родителями. Но я тогда же искренне дал слово нашей учительнице Надежде Петровне, и Косте, и маме, что буду стараться хорошо учиться и никогда, никогда не буду обманывать.

В четвертый класс я перешел с отличными оценками, и когда у нас в школе был утренник, меня больше всего поразило знаете что? — вожатый Костя читал ребятам вслух отрывок из книги о том, как шел сквозь суровую, непроходимую тайгу знаменитый советский исследователь Уссурийского края Владимир Арсеньев, о его друге, удивительном следопыте и охотнике Дерсу Узала…

Когда Костя закончил, я подошел к нему и попросил, чтобы он дал мне эту книгу почитать. Вожатый как-то загадочно улыбнулся:

— Это книга твоя.

Я очень растерялся. У меня никогда не было такой книги, вожатый Костя ошибался.

— Возьми, — улыбался вожатый. — Это тебе подарок от Сергея Мироновича Кирова…

— Вот что у меня связано с этой книгой. Она со мной всегда в пути, — заключил геолог, когда они уже подходили к хатенке Гавришей.

Из-под ног геологов испуганно шарахнулись куры, а петух, на вид весьма плюгавенький, хлопнув крыльями, воинственно что-то прогорланил.