Нет, Вера Лозина была не только свидетелем по делу. Судьба Симы стала для нее судьбой человека, оказавшегося в тяжелой беде. Она не могла ее оставить без помощи. Нельзя было допустить, чтобы Сима стала такой же, как Сарра Бржесская.

...На заседании бюро комсомола швейной фабрики рассказ Веры о молении в секте прослушали, затаив дыхание. Прений не открывали и сразу перешли к предложениям. Единодушно создали атеистический штаб, решили начать индивидуальную работу с верующими.

— Как же начинать? Ведь мы ничего не знаем! — оглушила всех Левитан.

— Нужен семинар, — сказала Маша Миронова, первой записавшаяся агитатором.

С ней согласились. Решили обратиться с этим в партбюро. Вере пришлось сделать информацию на партбюро, затем в отделе агитации и пропаганды райкома, в отделении Общества по распространению научных и политических знаний. Вера сделалась популярным атеистом в городе. Ей пришлось накупить книжек про сектантов и засесть за них.

За несколько дней комсомольский штаб сумел подготовить небольшую лекцию об антиобщественной деятельности сектантов, проинструктировал первых добровольцев, идущих в дома к верующим. В газете появился фельетон о Шомрине, написанный по заявлению соседей.

Кто-то, увлеченный наступлением на проповедников, до этого действовавших беспрепятственно, предложил продемонстрировать в день моления кинокартину. Эта идея понравилась всем. Левитан заранее торжествовала:

— Воображаю: идут на моление, а попадают в кино. Мы же прямо на воротах повесим экран!

— А если Шомрин...

— Дружинников пригласим. Что нам этот фанатик!..

Однако с демонстрацией фильма ничего не вышло. Кинотеатр запросил такую сумму, что Левитан, забывшись, присвистнула.

— Да ведь мы не для себя! Для пропаганды!.. Для воспитательной работы!.. Для борьбы с невежеством!..

— Знаю, знаю, — перебил ее директор. — Не могу бесплатно картины показывать.

Разговаривать было бесполезно. Возвращались ни с чем. Левитан всю дорогу возмущалась:

— Нам лекции читают бесплатно, спектакли ставят бесплатно, да мало ли какие блага мы получаем от государства бесплатно! А тут захудалую картинешку нельзя показать на улице для просвещения темных людей. Ведь они, эти сектанты, наверное, никогда в жизни картины те видели!..

Она расходилась все больше, на нее уже стали обращать внимание прохожие.

— Перестань, Левитан! — одернула ее Вера, не во всем согласная с ее доводами. Да и не верила она в то, что сектанты станут смотреть кино. С фанатизмом этих людей она столкнулась вплотную.

Наконец выпал свободный от всех мероприятий день, и Вера пошла после работы к Симе. Та сидела у окна, держала на коленях девочку лет десяти и читала. Вера поздоровалась.

— Христос спасет! — ответила Сима.

— Христос спасет! — пролепетала вслед за ней девочка.

Сима похвалила:

— Умница. Навещает меня...

— Вот и я пришла, — сказала Вера. — Не ждала?

— Почему же! Господь положил мне на сердце, что ты придешь...

Вера улыбнулась, присела к столу.

— Ты что? — Сима насторожилась.

— Выдумщица ты! Как же я не приду к тебе? Я подруга твоя, товарищ по работе. Причем здесь господь? Да еще несуществующий.

— Для меня существует, Вера. Не говори так. И для Надюши тоже. Правда? — Она прижала девочку к груди, погладила по головке. — Умница, уже внимает святому слову. Мы вот читали с ней о праведном пустынножителе Варлааме.

Вера ее перебила:

— Не надо бы... Наденька маленькая, не смыслит. Это чья дочка?

— Брата Коли...

— Не следует отравлять ее сознание.

— Отравлять? А может быть, я проясняю! Ты вот послушай, что мы прочитали, а потом говори... — Раскрыв тетрадку, Сима начала читать, растягивая слова, как в песне. — Жил один пречестный человек по имени Варлаам. Он томим был душевным гладом, день и ночь пребывал в молитвах и псалмопениях. Однажды в келью Варлаама вошел престарый странник. Кто он был — неведомо, откуда взялся — никто не видел.

— Он с неба спустился, — прошептала Наденька, взглянув на Веру.

«Не первый раз читает ребенку», — подумала Вера, возмущаясь.

— И вот благословил пречистый странник пустынножителя Варлаама огненной смертью живот свой скончати, чтоб благочестные люди сходились поклониться святому пеплу Христа ради сожженного, — продолжала Сима. — Не бойся, говорит, отче Варлаам, сего временного огня, помышляй же о том, како бы вечного избежати. Малое время в земном пламени потерпи, вечного же царствия достигнешь. Егда же вступишь во огнь, самого Христа узришь и ангелов с ним. Емлют они, ангелы, душу из телес горящих и принесут ее к самому Христу, царю небесному...

Вера слушала, напрягая свою память, чтобы вспомнить, где она читала про этого пустынножителя Варлаама. Именно читала, потому что никто из ее друзей и подруг не мог рассказать такую историю.

— Варлаам догадался, что перед ним святой в образе странника, и пал ниц, — продолжала Сима. — А когда встал, странника нигде не было. Тогда пустынножитель Варлаам поджег свою келью, взошел на костер и сгорел телесами. Душу же его, блаженного страстотерпца, ангелы божий взяли и в небеса ко Христу понесли. Тако и обрел пречистый Варлаам царство вечное...

Сима закрыла тетрадку и положила на стол.

— Вот какая крепость веры была у людей! — воскликнула она.

— То было в далекие времена, когда человек очень мало знал. А теперь мы летаем вокруг земли, — ответила Вера. — Вместо того чтобы рассказать Надюше о полете Гагарина, ты ей рассказываешь басню о Варлааме...

Сима обиделась.

— Не басня это... Брат Иван привез из тюрьмы.

— Он был осужден?

— За веру.

— Какая наивная ты! В тюрьму попадают за преступления, а не за веру. Каждый человек может верить во что угодно. И вер этих не пересчитать. И так ведется издавна. Вот ты можешь верить в Христа, но нарушать законы не должна.

— Разве я нарушаю? — удивилась Сима.

— Внушаешь ребенку религиозные предрассудки. С малых лет втягиваешь в секту. Это — преступление. Пусть Надя вырастет и тогда решает сама: верить ей или нет. А сейчас она глупенькая...

— Я не глупая, — серьезно возразила девочка и, протянув ручонку, разжала кулачок. На ладони лежала звездочка.

— Ты октябренок?

— Да.

— А почему не носишь значок?

— Ношу. В школе. А дома снимаю. Папенька не велит. И еще тетя Сима.

— Вот! Твое влияние, — проговорила Вера.

Сима ссадила девочку с колен, подтолкнула к двери.

— Иди домой, Наденька. Тебя мама ищет.

Проводив девочку за дверь, Сима недовольно взглянула на Веру и спросила:

— Ты зачем ко мне?

— Пришла спросить, когда выйдешь на работу, — как можно дружелюбнее ответила Вера.

— Я решила не работать, посвятить себя Христу.

— А жить на что будешь? — удивилась Вера.

— Мне немного нужно... Главное — молитва. Хочу предстать перед Христом чистой и непорочной. Только тогда можно светить людям...

Сима зашла далеко. Убежденность, с которой она говорила это, поразила Веру. Вот до чего закрутили ей голову проповедники. В невесты Христа готовится! Срам! Уж не такая темная, не чета Сарре Бржесской. Все-таки восемь классов окончила. А блажь на себя напустила.

— И не верится, что вспоминали обо мне, — вдруг сказала Сима дрогнувшим голосом. — Поди, только рады. Особенно Левитан...

Вера принялась убеждать ее, что она ошибается. Девочки искренне обеспокоены ее судьбой.

— Обеспокоены? Наверное, нет. Все вы живете грешно: каждый для себя. А забота о других — на словах.

— Ты не справедлива, Сима, — решительно возразила Вера. — Откололась от людей, замкнулась, а говоришь...

— Ну ладно, не будем спорить... Ты рассказала девушкам о молении у нас?..

— Рассказала.

— Напрасно. Они же не поймут. Ведь и ты не поняла ничего.

— Не думай так, Сима. Я еще более убедилась, что ты и твои братья и сестры в страшном заблуждении. Вы сами себе уродуете жизнь. А ведь жить хорошо...