— Льюис работал на СУ, — сказал Уорнер. — Кстати, он был во Франции в то же время, что и ты. Только на юге, в Провансе.

— Вы были в СУ? — поразился Линд.

— А вас это удивляет? — улыбнулся Болдуин.

— Если честно, то да. Я считаю, что едва ли… не так уж много было… да, в то время…

— Льюис, между прочим, добрый друг семейства Колби, — продолжал Уорнер. — Один из бывших поклонников Кетрин Колби.

— Да? — Линд вновь повернулся к Болдуину. — И вы хорошо с ней знакомы?

Болдуин хихикнул:

— Лучше некуда. — Он достал пачку сигарет и предложил Линду закурить.

«Поддерживает имидж члена Лиги Плюща», — подумал Линд.

— Нет, спасибо, — сказал он громко. — Я не курю.

— С каких это пор? — поинтересовался Уорнер.

— С Франции, — усмехнулся Линд, — слишком уж это было опасно. Бросишь спичку или окурок и ненароком взорвешь что-нибудь.

— Колби понятия не имеют, что Льюис работает на нас, — пояснил Уорнер. — Они знают только, что он был в армии и воевал во Франции — уже после высадки в Нормандии.

— Я скажу им, что там мы и встретились, что воевали в одном батальоне, — подхватил Болдуин. — Представим Колби дело так, что мы добрые друзья, и потому нам следует обсудить, какие байки мы будем им рассказывать.

— Звучит довольно убедительно, — согласился Линд. — Пусть Гарри займется разработкой легенды.

— Давайте приступим к делу немедленно, — предложил Болдуин. — В конце концов у нас не так уж много времени.

— Когда и где вы меня представите? — спросил Линд.

— В следующую субботу. — Болдуин закурил. — Вам приходилось когда-нибудь бывать в загородном клубе «У лесного озера»?

— Нет, — покачал головой Линд.

— Это один из самых престижных частных клубов в Вашингтоне. Да и в Джорджтауне, — объяснил Болдуин. — Чтобы стать его членом, нужно по меньшей мере быть отпрыском одного из основателей клуба. Или жениться на его дочке.

— Тусовка высшего света, — заключил Линд.

— Точнее не скажешь, — со смешком кивнул Болдуин.

Линд уже ненавидел всю эту затею. Элитарный клуб… закрытые рестораны… сливки общества… все это было частью того мира, который он отверг давным-давно. Он глубоко вздохнул.

— Ладно, приятель, — взглянул он на Болдуина. — Считай, что мы начинаем прямо сейчас. Какие планы у тебя на сегодня?

— Я встречаюсь со старым другом, — усмехнулся Болдуин.

— Ты уверен, что сенатор Колби здесь? — спросил Линд у Болдуина, входя с ним в переполненный бальный зал загородного клуба «У лесного озера».

— Поверь мне, — доверительно шепнул ему Болдуин. — Он не пропустил ни одного субботнего вечера в клубе на протяжении тридцати лет. Каждый, кто хоть что-нибудь значит в этом городе, непременно бывает на этих балах. Коллин Колби, жена сенатора, можно сказать, помешана на аристократизме. Похоже, эта леди приходит сюда только затем, чтобы удостовериться, появится ли ее фотография в светской хронике местной прессы. Да и сенатор не из тех, кто позволит кому-то другому быть в центре внимания.

— И все политики таковы? — улыбнулся Линд.

— Может быть… но Гаррисон Колби в большей степени, чем другие. Он человек с амбициями. — Болдуин обвел комнату цепким взглядом, затем подтолкнул Линда: — Ну, что я тебе говорил? Они здесь, вон там.

Линд посмотрел в указанном направлении. Да, это Колби. Среднего роста, но подтянутый и крепкий, с густыми волосами, слегка тронутыми сединой, с живыми, умными глазами, он очень походил на свою фотографию.

Они пересекли зал, прокладывая себе путь сквозь толпу, пока не добрались до сенатора с супругой. Колби дружески поздоровался с Болдуином.

— Где это ты пропадал, Лью? — посетовал он. — Что-то тебя долго не было видно!

— Слишком долго, — согласился Болдуин и представил Линда. — Мы с Джимом вместе служили во Франции во время войны, — пояснил он и добавил: — Его фотографии были в газетах, ведь он награжден крестом «За выдающиеся боевые заслуги».

— А, да, да! — На лице сенатора появилось приветливое выражение. — Уверен, что я их видел. Приятно познакомиться, — улыбнулся он Линду.

— Прошу поверить, мне тоже, — ответил Линд.

— А где ваши очаровательные девочки? — спросил Болдуин у Коллин Колби. — Они сегодня здесь?

— Ну разумеется! Как это вы не заметили Кетрин за роялем? — Она кивнула в сторону рояля. Оркестр отдыхал, и пальчики Кетрин Колби, наклонившей хорошенькую темноволосую головку, бегали по клавишам, а вокруг нее клубился целый рой воздыхателей. — Я иногда не знаю, что мне делать с этой девчонкой.

— А где Фрэнни? — поинтересовался Болдуин.

— Отправилась поправить свой туалет — вы же знаете этих юных кокеток, Лью. — Она улыбнулась такой обворожительной улыбкой, что Линд невольно подумал, что эта женщина все делает превосходно. Вероятно, по-другому и не умеет. Она напомнила ему… о нет, это было слишком давно, оборвал он себя. Минуту он изучал Коллин Колби. Видимо, ей было чуть за пятьдесят. Туалет ее был продуман до мельчайших деталей: нитка жемчуга на шее, маленькие жемчужные сережки и на левой руке бриллиант таких размеров, что, пожалуй, им подавился бы даже слон. Она была словно создана быть женой политика.

— Льюис Болдуин! — прозвенел позади них нежный девичий голосок. Они обернулись. Кетрин Колби, увидевшая рядом с родителями Болдуина, подлетела к ним с противоположного конца зала и радостно бросилась ему на шею. — Где это, скажи на милость, ты прятался столько времени?

— Я не прятался, Кейт! Это ты была так занята своими почитателями, что не замечала меня, — улыбнулся Болдуин, освобождаясь из ее объятий. — Джим, это Кейт Колби — Кети, это Джим Линд, мой добрый друг.

Кейт тепло улыбнулась.

— Рада вас видеть, Джим Линд, — просто сказала она. — Друг Лью — мой друг.

— Кетрин, — понизив голос, укорила ее мать.

— Ой, мамочка, не будь занудой. Если бы еще и я вела себя, как другие, здесь было бы не веселее, чем в гробнице. — Она повернулась к Болдуину: — А Фрэнни знает, что ты здесь?

— Я еще не видел ее.

— Вот обрадуется!

Линд не мог без улыбки смотреть на эту маленькую, изящную, хотя и чуть полноватую девушку. У нее были мелкие, но правильные черты лица и бархатисто-карие глаза. Блестящие черные волосы были зачесаны наверх, а подпоясанное ремешком белое платье соблазнительно облегало фигуру. Линд надеялся, что и старшая сестра не хуже.

— Я не видел еще Фрэнни после ее возвращения из Вассара, — говорил тем временем Болдуин сенатору Колби. — Боюсь, что мужчины теперь вообще разнесут вам двери.

— Ну ты же знаешь Фрэнни, — улыбнулся сенатор. — Это не в ее вкусе. Она любит тишину и покой, манеры троглодитов больше прельщают Кейт.

— Папа!

— Мы же все знаем, что это так, малышка, — нежно проговорил сенатор. — Бог знает, почему ты предпочитаешь такие романы — если их, конечно, можно назвать романами…

— Гаррисон!.. — Коллин Колби положила руку ему на плечо, словно призывая его остановиться.

— Да, дорогая, — понял ее намек Колби.

— А вот и Фрэнни, — воскликнула Кетрин, увидев идущую к ним девушку. Фрэнни была совсем не похожа на свою сестру, хотя, решил Линд, и она по-своему хороша. Фрэнсис со своей вполне спортивной фигурой была выше и тоньше. Кейт была брюнетка, а Фрэнсис — яркая блондинка с бледно-голубыми глазами. Во всяком случае обе сестры могли прельстить любого.

— Джим, это Фрэнни Колби, — представил Болдуин. — Фрэнни, позволь познакомить тебя с моим старым другом, Джимом Линдом.

— Очень рада, — произнесла она тихим голосом.

Он взял ее руку, слегка пожал и поцеловал.

— И я тем более, — галантно отозвался он.

— Ну-ка иди сюда, Кейт! — Болдуин подхватил Кейт под руку. — Пойдем покажем, как надо танцевать.

Она взглянула на него с самой лукавой улыбкой.

— Вот это мне нравится!

Когда они шагнули в круг, рука об руку, Линд спросил с улыбкой у Фрэнсис:

— Не окажете ли честь? — и протянул ей руку.