Вскоре все закончилось. Поле боя выглядело ужасно: всюду лежали изломанные и обгоревшие тела, выжженные проплешины тут и там покрывали поляну, а геомант со жрецом были покрыты кровью. В том числе и своей.

— Славно повоевали, — усмехнулся Мэт, зажимая рукой рану.

— С чего они это вдруг? — Айвен поднялся с земли и посмотрел на ладонь. Печать была там, и это говорило о том, что угроза не миновала.

— Наш гоблин — жрец Спящего Змея. Змей крыслинги сильно недолюбливают, а последователей Моако так и вовсе ненавидят.

— Весело.

— Все веселье только впереди. Похоже, мы забрались в земли Вивисектора и наткнулись то ли на отряд охотников, то ли на разведчиков. В компании жреца Моако бродить по этим местам — чистое самоубийство.

— Хорошо. Хныга больше не жрец Моако. Теперь Хныга другой жрец, другой бог, — с этими словами гоблин закатал разорванный рукав своего одеяния и опустил руку к земле. Что-то темное и гибкое соскользнуло с его запястья и исчезло в траве.

— Что ты делаешь?

— Хныга отпустил свой к'хасс, — пояснил гоблин, одновременно стаскивая изорванную робу. Он подошел к своей люльке и вытащил из нее какую-то одежду.

— Ты думаешь, крыслинги не смогут разглядеть в тебе силу Спящего Змея? — Мэт с усмешкой посмотрел на переодевающегося жреца.

— Никто не искать силу Моако там, где есть сила Мишру.

Наконец, он переоделся. Это была тоже жреческая ряса, но уже темно-серого цвета с синим оттенком. Нижнюю ее часть и рукава украшал серебристый узор в виде паутины.

— Хныга теперь не слуга Моако, — заявил гоблин.

— Хм. Жрец богини Мишру, — на строгом лице мага отразилась тень удивления, — Разумный выбор, я слышал, что крысомордые твари почитают эту богиню судьбы. Но ты уверен, что сможешь их перехитрить и выдавать себя за жреца Паучихи?

— Хныга не хитрить. Хныга есть жрец Мишру!

Их проводник прикрыл лицо ладонями и что-то забормотал. Наконец, он убрал руки, и геомант восхищенно выдохнул:

— Истинный ткач нитей Судьбы! Друг мой, а ты полон сюрпризов, как я погляжу!

Айвен присмотрелся к лицу гоблина и заметил, что у него над переносицей появился символ: черный паук, ткущий паутину. Жрец вытянул вперед руку и пошевелил пальцами. Юноша был готов поклясться, что видел блеск серебряных нитей паутины, натянутой между ними, но наваждение тут же пропало.

— Хм. Любопытно. Крыслинги не любят Змея, зато поклоняются этой Паучихе. Есть у меня подозрение, что Моако и эта Мишру — далеко не самые лучшие друзья, — вор обернулся к Мэту, и тот утвердительно кивнул, — А наш славный Хныга служит обоим богам. Разве такое возможно?

— Теоретически да, — задумавшись, ответил геомант, — Змей спит вечным сном, а Паучиху не зря зовут Слепой Пряхой. Кстати, именно поэтому не рекомендую просить Хныгу сплести для тебя судьбу. Адепты слепой Мишру не те, кому я доверил бы нити своего будущего.

— Главное, чтобы эти крысы вели себя поспокойнее.

— Будут, — уверенно заявил маг. — Послушай, Хныга. А каким еще богам ты служишь?

— Хныга хороший жрец. Служит Великий Змей. Служит мудрый Пряха. Служит вечный бог с трудный имя. Который много-много ходит.

— Амангельер Вечный Странник? Который бродит непонятно где и непонятно зачем? Разумный выбор для проводника.

— Хныга умный гоблин, — согласно кивнул жрец трех богов. — Много бог — много хорошо. Только нада много молитва знать, много жертва давать, — вздохнул он.

— Ладно, нужно уже выдвигаться дальше. Уверен, что здесь полно патрулей крыслингов, и нам не удастся избежать встречи с ними.

Быстро свернув уцелевшие в сражении остатки лагеря, они двинулись в путь. Далеко уйти от поляны путникам не удалось. Первая попытка задержать их выглядела не просто смешной, но даже и оскорбительной: лежащее на пути дерево харуки перепрыгнули даже не ускоряя темпа. Зато вторая… Прямо на тропе росли несколько огромных растений, похожих на куст помидоров, вот только плоды на них были мерзкого бурого цвета. О том, что они оказались здесь совсем недавно и не случайно, говорили носилки, наполненные землей и валяющиеся в кустах неподалеку, и свежая земля у корней.

— Стоять наша! — закричал Хныга, — Это смерть!

Мэт осадил своего коня и Айвен последовал его примеру.

— А я думал, что пороховницы растут только на болотах, — заметил геомант.

— Так есть. Надо нам другой дорога искать.

— А почему мы не можем просто съехать с тропы и объехать их? — вмешался Айвен.

— Разбуженные пороховницы чувствуют движение за десять шагов. Но мы и на меньшее расстояние не можем сойти с тропы. Здесь всюду растет кинжальная трава, по ней даже наши кони не пройдут. Можно подождать, пока они уснут или уничтожить их магией на расстоянии, но это потребует времени. У меня нет наготове таких заклинаний.

Впрочем, как раз времени им и не дали. Слева и справа от тропы воздух вдруг пошел рябью и прямо из него начали выходить крыслинги.

— А я-то думал, что только мы с Хортом так засады устраивали, — вздохнул вор.

— Это с тем самым дарком, которого мы в Ереме встретили?

Юноша посмотрел на мага и восхитился его выдержке — лицо геоманта было спокойно, а взгляд прямой и твердый.

— Тогда он еще не принадлежал Тьме. Эй, что это с ними? — юноша уставился на зверолюдей, которые все, как один, окружили скакуна геоманта и опустились на колени.

— Они приветствуют Ткача судеб, нашего гоблина. Эй, хвостатые и мордатые, чего вам от нас надо?

Один из крыслингов поднялся с колен и смело уставился на людей.

— Ваша идти с нами.

— Куда? Зачем?

— Владыка. Хотеть видеть тс-с-селовеков. Идти с-с-с нами… Твоя сильно ранен, — зверочеловек указал на плечо геоманта, — Хозяин поможет.

— Надо же, какая неслыханная доброта, — скривился Мэт…

Ехали они долго, и солнце уже начало клониться к горизонту. Сначала юноша пытался запоминать, сколько раз они сворачивали в какую сторону — так его учил Гаррет — но очень быстро сбился со счета. То ли путь и впрямь был так не прост, то ли им сознательно морочили голову. Вскоре привычные стройные деревья сменялись приземистыми разлапистыми толстяками, а землю густо покрывал серебристый мох.

На протяжении всего пути никто не беспокоил их: звери, если так можно было назвать обитателей Муролокских лесов, боялись нападать на такой большой отряд, а чудовищ растительного происхождения крыслинги обходили стороной или пугали, зажигая обильно дымящиеся факелы. Однако, уже возле темного леса, к которому они направлялись, им встретился монстр, для которого не имело значение количество врагов.

О приближении твари путники узнали по оглушительному треску ломающегося под тяжестью ее тела орешнику — зверь бежал, не разбирая дороги, прямо на них. Крысолюди рассыпались полукругом и выставили копья, уперев их в землю. Зверь с ревом выбежал на открытое место. Опустив к земле увенчанную десятком рогов голову, он начал рыть копытом землю, злобно сопя. Похожий на огромного, с лошадь размером, кабана, монстр был закован в некое подобие костяной брони. Кривые и острые рога торчали во все стороны, надежно защищая голову от врага. Глаз видно не было.

— Предлагаю пустить коней вскачь, как только начнется заварушка, — шепотом предложил Айвен, — Им будет не до нас.

— Не советую. Во-первых, битвы не будет. Копья крыслингов зачарованы, и с легкостью пробьют броню. Даже если им не удастся задеть жизненно важные органы, то зверь истечет кровью довольно быстро. Ну и во-вторых, мне нанесли рану таким же копьем, так что без помощи этого их хозяина, могу и подохнуть.

— Ты же маг!

— Как только я касаюсь запасов маны, рана начинает кровоточить еще больше.

— А твоя геомантия?

— Мне удалось переодеться в заживляющую рубашку, но толку от нее немного, — только сейчас вор заметил, что на его приятеле рубашка другого цвета, — Похоже, тот кто зачаровывал эти копья разбирался в нанесении ран больше, чем я в их исцелении. Даже боль не могу унять. И, кажется, я догадываюсь, кто этот чародей.