— Помогите! — раздался вдруг крик слева. Второй уморыш уже отбросил в сторону высушенное тело Рорка и сейчас наступал на жмущегося к стене Рыжего.

— Смотрите, еще один, — испуганно прошептал лысый, указывая в начало переулка. Прямо к ним неторопливо шел третий уморыш.

— Да провалитесь вы назад в свою кабброву дыру, из которой выползли, — завизжал Айвен, нервы которого не выдержали. Наотмашь ударил он ножом по висящим в воздухе черным лентам. Щупальца отпрянули, но удалось уйти от удара не всем — две из них вдруг набухли и лопнули, разлетевшись в стороны чернильными каплями. Ободренный успехом, юноша врубился в сплетение щупалец, разя их налево и направо. С каждым ударом боль в его руке усиливалась, но он не обращал на это внимания в пылу боя. И вот он оказался на расстоянии вытянутой руки от порождения Тьмы. Морда твари была повернута прямо к нему, и вор заехал по этой бледной роже кулаком, вложив в этот удар все свои страхи, свой гнев, свою боль и страдания. Рука его вспыхнула розовым светом, и кулак свободно вошел в плоть, смяв голову уморыша как перезрелую мягкую грушу.

Тварь покачнулась и рухнула, поняв в воздух облако пыли. Едва существо коснулось земли, черные нити вздрогнули и втянулись в тело, которое пару раз дернулось и затихло, иссыхая прямо на глазах.

— Айвен, помоги Рыжему, а свеженьким мы сами займемся, — бросил ему Хорт. Он кивнул Бритве в сторону приближающегося монстра, — Ранить его нельзя, нужно сразу голову рубить или конечности. Возьми-ка ты топор у Гнебека, а он пусть тварюке зенки повышибает.

Стрелок отдал топор, а сам вскинул лук, накладывая стрелу. Тетива тренькнула, и между глаз наступающего уморыша вырос странный цветок из перьев.

— Пристреливаюсь, — пояснил Комар, снова натягивая лук.

"Пузырь" посмотрел на свою руку. На запястье его пульсировал розовый рисунок в виде круга, выписанного непонятными символами, внутри которого красовался какой-то сложный орнамент.

— Не знаю, что за художник меня разрисовал, но свечку я ему точно должен в храме Ио поставить. Вот еще только не пойму — во славу и долголетие, или за скорейший упокой его каббром проклятой души, — пробормотал юноша, подбирая выроненный кинжал и направляясь на выручку башмачнику.

Он подскочил к твари, наседающей на Рыжего, и одним махом отсек извивающееся щупальце Тьмы. Черная лента тут же набухла и лопнула. Воодушевленный успехом Айвен изо всех сил пнул уморыша сапогом промеж ног. Тварь даже не дернулась, увлеченная попытками ухватить разбойника, укрывшегося в узкой щели между поленниц с дровами.

— Тест на мальчика не прошел, — почесал затылок юноша, — А с виду вроде похож.

Одновременно он вонзил кинжал прямо в основание черепа монстра, перебивая шейные позвонки. Лезвие тускло засветилось розовым, и гомункул застыл, словно парализованный. Кожа его посерела и потрескалась, а сам он начал уменьшаться, словно высыхая. Юноша обернулся: не нужна ли помощь атаману? Но там, похоже, уже и без него справлялись. Хорт упал в ноги уморыша, подрубая мечом колено, а над его головой пролетел Комар, ударяя существо обеими ногами в грудь. Сильный удар швырнул тварь на землю, и подскочивший Бритва одним ударом отсек ему голову. Уморыш пару раз дернулся и затих, иссыхая на солнце. Все случилось так быстро, что щупальца Тьмы не успели даже появиться из ран твари.

— Как там у тебя? — повернулся атаман к вору.

— Сухо, — усмехнулся Айвен. — Как и у вас.

Он направился было к Хорту, но тот вскинул руку:

— Стой где стоишь, и не вздумай приближаться.

— Но это же я! Айвен!

— Может и так, а может и нет. В любом случае, они пришли именно за тобой.

— Откуда ты знаешь? Может они…

— Занятная у тебя татуировка, — перебил его атаман, — Вот только смысл ее от меня ускользает. Значит, не нашенская она, не воровского колера. И когда же это ты успел красотищу-то такую себе набить, а?

— Не знаю. Раньше ее не было, вот только сейчас вдруг появилась.

— Думаю, что ты ее в камере получил. И именно она была нужна уморышам или их хозяевам. А мне не нужны неприятности и ссориться с Даркилоном до животных коликов не хочется. Понял, к чему я клоню?

— Понял, — утвердительно кивнул вор.

— Здесь больше не появляйся. И вообще обходи нас стороною — за тобой следует смерть, и терять своих людей я больше не хочу. Хватит с нас Рорка. Увижу тебя поблизости — искалечу так, что ни одно зеркало не узнает и отражать побоится.

— Ты обещал помочь с обозом до Хеона…

— Обоза не будет. Зато будет тебе добрый совет. Последний атаманский, каббров ты сын. Отыщи своего учителя. Он тебя и укроет до поры до времени, и обоз найдет. Заодно и человека укажет, который татуировку твою посмотрит. На твоем месте я бы поскорее узнал что это такое, и как от нее избавиться. Не нравится мне эта картинка.

— Дай я его избавлю, в два удара управлюсь! — вскинул топор цирюльник, недружелюбно сощурившись.

— Эй-эй, мы же не звери, да и Айвен нам вроде не чужой. — Хорт сплюнул под ноги, — Уходи, и постарайся побыстрее покинуть город. На защиту банды больше не надейся и нас не ищи. И это… удачи. Думаю, она тебе ой как пригодится.

Развернувшись на каблуках, атаман направился к телу Рорка. Комар пошел за ним, не отставая.

— На глаза мне не попадайся. Убью, — прошипел Бритва и бросился догонять Хорта. С Рорком они были давние приятели и когда-то вместе пришли к Хорту.

— Спасибо, что выручил. Но и атамана понять можно — твари по твою душу пришли и не успокоятся, пока ее не получат. Так что извини… — развел руками Рыжий.

- Без вас обойдусь, трусы каббровы! — крикнул им в спины Айвен и пошел прочь.

А на месте сражения, скрываясь в тени телеги, сидела дымчато-серая крыса. Ее крохотные глаза-бусинки сверлили спину удаляющегося юноши…

Айвен сидел в низком кресле, неторопливо поднося к губам чашку с ароматным черничным чаем. Внешне спокойный, внутри он весь кипел и бурлил, готовый вскочить и бежать. Неважно куда, лишь бы не сидеть на одном месте, а делать хоть что-нибудь. Увы, чай в чашке был слишком горячий, чтобы его быстро пить, а стоящие позади охранники были слишком горячи и подозрительны, чтобы позволить ему сделать лишнее движение. Единственный, кто здесь был совершенно спокоен и сосредоточен, так это Гаррет Многорукий, король воров города Кияжа и глава воровской Гильдии вот уже десять лет.

— Ты уверен, что эти двое ничего не слышат? — кивнул юноша в сторону телохранителей.

— В самой комнате и в потайных нишах семеро. Но ты не беспокойся — заклинание никому не позволит подслушать нашу беседу. К тому же, их уши залиты воском, — старый вор кинул на стол восковую спираль.

— То есть эти мордатые идиоты, родившиеся на свет от бешеного быка и слабоумной макаки, не слышат ни единого слова? И этот усатый не услышит сейчас о том, что я стащил у него кошелек и поясной ремень?

— Совершенно верно. Но я потом могу передать им твои слова.

— Э-э-э… Ну так что ты скажешь насчет моей проблемы?

— Скажу, что влип ты хуже некуда. И даже твоя задница, с детства привыкшая принимать на себя последствия твоих безумных выходок и шалостей, может не выдержать такого пинка судьбы.

Гаррет прекрасно знал, о чем говорил, ведь это именно он растил Айвена, подобрав его шестилетним мальчонкой на улице. Отдал сорванца в сколярий, да и сам учил уму-разуму и хитрой воровской науке, став не только наставником мальчишки, но и заменив ему отца. Немало сил и золота потратил вор, который тогда еще не был главою Гильдии, чтобы отыскать папашу своего ученика, но не преуспел в этом. А потом и вовсе бросил поиски и вплотную занялся обучением Айвена.