— В Тайной Канцелярии никто даже не подозревает о твоем существовании. И никто не узнает, если ты сам этого не пожелаешь.
— Но… — Айвен был бы меньше удивлен, проснись он однажды утром русалкой.
— Я здесь нахожусь исключительно как частное лицо, по приглашению моего дяди, который решил тебе помочь по доброте своей душевной. И вожусь я с тобою только ради него. Ну так что, я удовлетворил твое любопытство?
— Более чем.
— Тогда я жду твоего решения. Ты согласен отдать себя в руки Тайной Канцелярии? Не бойся, там тебе не причинят вреда. Нигде больше ничего не знают о Печатях, да и защитить от даркилонцев мы сумеем.
— Не спеши. Я ведь говорил о двух условиях. Итак, вторая моя просьба. Прежде чем я отдам свою руку на растерзание вашим умникам, я хочу поговорить с одним человеком. И именно ты мне в этом поможешь…
— О нет, только не это, — наконец-то на бесстрастном лице молодого геоманта отразились какие-то эмоции…
— Первопечатник. Ты отведешь меня к нему. А потом делайте что хотите, хоть в банку со спиртом засовывайте.
— Но… это невозможно! Он ушел неизвестно куда, может, он уже давно спятил или помер? Соглашайся, у тебя нет другого выхода!
— Ну почему же? Я могу бежать в Хеон или на Острова. Или попытаться найти Первопечатника сам. В конце концов, яд или петля избавят меня от всех этих мучений!
— Ненадолго, — Мэт усмехнулся, — лишь до тех пор, пока тебя не коснется Тьма. Так что лично я тебе посоветую костер. Или позаботься о том, чтобы твое тело захоронили в каком-нибудь светлом храме.
— Я все сказал. Теперь дело за тобой.
— Мне нужно подумать. Так что я попрощаюсь с тобою до утра. Мой дядя присмотрит, чтобы с тобой ничего за это время не случилось.
— Интересно, а кто присмотрит за твоим дядей? — пробормотал юноша, но щеголь уже вышел за дверь…
Остаток дня Айвен и Ройбуш-старший провели как обычно: поужинали, перекинулись парой ничего не значащих слов перед сном и улеглись, предварительно обезопасив свои нервы и слух с помощью воска. По молчаливому и обоюдному согласию, никаких разговоров о Печати или о племяннике профессора они не вели, словно и не было ничего и никого.
А утром юношу разбудил чей-то шепот, чего в принципе не могло быть учитывая, сколько воску он затолкал себе в уши:
"Эй, лежебока, пора просыпаться! Только не шевелись, не открывай глаза и не разговаривай. Можешь обращаться ко мысленно. Точнее, к себе самому…"
"Кыш, галлюцинация, дай поспать перед смертью", — отмахнулся вор от второго Я.
"Ты даже не подозреваешь, насколько она близка, — хмыкнул внутренний голос, — Ну-ка, приоткрой левый глаз."
Юноша послушно открыл глаз и едва не завопил. Прямо у него на груди сидела крыса. Разумеется, это был не обычный грызун, а создание Тьмы. Внезапно появившееся ночное зрение позволило ему рассмотреть тварь во всех подробностях.
"И что мне делать?" — поинтересовался Айвен у незримого собеседника.
"Я откуда знаю? Это же не мне сейчас будут горло грызть…"
"Между прочим, это и твое тело тоже!"
"Увы, это так, и я не могу не считаться с этим прискорбным фактом, — согласился голос, — Но ты не волнуйся, сейчас явится принц на белоснежном коне, и спасет тебя."
"Принц? На белом коне?"
"Ну, не принц, а геомант, или геометр. И не на белом коне, а в белой рубахе…"
Внутренний диалог юноши прервал треск распахнувшейся от сильного удара двери. В дверном проеме стоял Матиуш Ройбуш, сжимая жезл золотого цвета. Он вытянул вперед руку, и из жезла ударил узкий луч, похожий на солнечный. Едва тонкая игла луча коснулась крысы, как та вспыхнула и истаяла облачком сизого дыма.
— Уф, спасибо. А то я уже… — Айвен открыл глаза и вытащил воск из ушей.
Но маг его не слушал. Еще дважды сверкнули магические лучи, сжигая притаившихся в тенях крыс, и лишь потом молодой геомант снизошел до спасенного:
— Я принял решение. Путь до Хеона неблизкий, так что советую уже собирать вещи.
— Значит, ты мне не поможешь? Укажи хотя бы, где искать Первопечатника…
— Разве я сказал, что не стану помогать? Я помогу тебе отыскать Первопечатника или то, что от него осталось. Но после этого доложу в Канцелярию по всей форме и с предъявлением улик. Не зря ведь за этой Печатью охотится Даркилон.
— Мэт? Что-то случилось? — завозился на своей кровати профессор.
— Да. Мы с Айвеном решили дальше отправиться вместе. Так что я избавлю вас от этой обузы.
— Прошу прощения, но мне было совсем не в тягость! К тому же, втроем нам будет веселее.
— Нет. Я не хочу больше подвергать вас опасности. Так что, здесь наши дороги расходятся. Но обещаю, что расскажу потом, чем все закончилось.
Старик попытался было что-то сказать, но умолк на полуслове и лишь кивнул, соглашаясь.
— Так будет лучше для нас всех. Значит, Хеон? Там укрылся ваш Первопечатник? — юноша повернулся к геометру.
— Если бы все было так просто, — вздохнул тот. — Ты слышал что-нибудь о Мурлокских Лесах?
— Мрель! — выругался юноша.
— Э-э-э… Что ты сказал?
— Это эльфийское ругательство.
— Ругательство? — хмыкнул геомант. — Уверен? Ты же теперь знаешь язык.
— Ну… Э… Сейчас попробую… Оно означает…
Оба чародея выжидающе смотрели на вора, и на их губах играла усмешка.
— Это значит "в моем супе муха"! Каббров Бритва наверняка просто подслушал его в каком-нибудь трактире и решил, что это эльфийское ругательство!
— Я тоже так думаю, — согласился Мэт, — Давай-ка спустимся вниз, и за завтраком я тебе все расскажу, — Мэт едва заметно кивнул в сторону своего дяди и покачал головой.
— Так и сделаем. Господин Ройбуш, я пришлю к вам слугу.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, юноша. Премного благодарен.
Айвен быстро натянул одежду и вскочил с кровати.
— Ну, я готов. Пошли.
Спустившись вниз, два молодых человека выбрали себе небольшой стол у стены. Точнее, его выбрал Мэт, и вору было решительно непонятно, какими соображениями тот при этом руководствовался — за каждым из соседних столов кто-нибудь сидел, и для секретной беседы это место решительно не подходило.
— Ты чего не присаживаешься? — слегка выгнул бровь щеголь. Сегодня он был в шелковой рубахе кремового цвета с кружевным воротником и в свободных штанах небесно-голубого цвета. На ногах модника красовались ажурно плетеные сандалии с позолоченными бубенцами. Слева на поясе висел уже знакомый светоносный жезл, а справа — небольшой кожаный мешочек.
— Если я не ошибаюсь, то мы с тобой собрались в долгое путешествие, так?
— Верно.
— В таком случае меня несколько смущает твой походный наряд. Или мы поедем в королевской карете на пуховых подушках?
— Это не походная одежда. Я ее одел специально, чтобы побеседовать с тобой. Сочетание материалов и цвета рубашки не дает постороннему человеку сосредоточиться на нашей внешности и том, что мы говорим. Правда лишь в том случае, если наблюдатель находится к западу от нас. Штаны же, в сочетании с этими сандалиями и пунктурным положением серебряных приборов на столе, убережет нас от сознательного прослушивания. Ну и кое-какие другие меры я тоже принял.
— Ага. Это и есть твоя геометрия, да? Твой дядюшка действовал несколько… иначе.
— Он просто неуклюжий старик, который больше полагается на свою интуицию. Да и что взять с выходца из Ружского Университета? Там и геометрическую мантику-то читают факультативно, — говоря все это, он переставлял на столе приборы, упорядочивая их по лишь ему известным правилам и законам. Обычные деревянные ложки и вилки маг заменил на серебряные, вытащив их из своей сумки.
— Угу. Значит он — рассеянный неуклюжий старикан, а ты здесь весь в белом лапаешь мои ложки грязными руками, да? Между прочим, он мне жизнь спас, и он твой дядя!
— Я в кремовом и голубом, — спокойно поправил его Мэт, — Зато теперь ты не сможешь отравиться чем-нибудь вроде несвежей рыбы или случайно попавшей в приправы скрут-травы. И, между прочим, я вымыл руки родниковой проточной водой, потом очистил их розовым маслом и второй выжимкой свежего чистотела. А вот чтобы ты мыл свои руки, я что-то не видел.
