Глаза Скотти были полны слез.

– Кап'тан Кирк, я знаю, что у нас были разногласия в прошлом. Но я всегда уважал вас. И мн' больно видеть то, чт' с вами происходит.

– А что происходит?

– Что-то произошло, раз эт' девушка так вами крутит.

– Скотти, Тейлани со мной ничего не делала. Я люблю ее.

– Но как вы мож'те, что вы об эт'м знаете?

Кирк не понял озабоченности Скотта.

– Я знаю вполне достаточно для того, чтобы оставить описания любви поэтам.

– Не в эт'м дело. Я имею в виду – чт' мы о ней знаем? Де'ствительно знаем? Ну да, она молода, привлекат'льна, и я не слепой, чтобы эт' не замечать. Но как вы могли подумать, что между вами может быть что-то больше, чем просто… чем эт' продолжающаяся связь?

Кирка позабавило определение Скотти.

– Серьезно, – продолжал инженер. – Я не ос'ждаю тот или иной способ флирта меж двумя взрослыми людьми, если эт' никому не вредит. Но для вас эт' не просто флирт. Вы отбросили свою жизнь, свою карьеру, свою…

С Кирка было достаточно.

– Скотти! Я изменился! У меня теперь другая жизнь. Новая миссия.

Скотт покачал головой с жалостью на лице.

– Мн' все равно, как вы себя сами оправдываете. Но я доверяю своим глазам. А они говорят мне, чт' она из вас веревки вьет.

Кирк сжал кулаки, чтобы не потерять терпения и не наброситься на Скотти так, как это бывало со Споком или Маккоем.

– Мистер Скотт, вы переходите границы.

– Пот'му что вы отказываетесь эт' сделать. Не знаю. Возм'жно, глубоко внутри вы отдаете себе отчет в том, чт' сами обманываете себя, на самом деле так не считая. Я на эт' надеюсь, потому чт' не очень приятно видеть, как вы делаете из себя дурака из-за нее.

Кирк глубоко вздохнул. Подумал о пляжах, джунглях, голубом небе Чала. И почувствовал, как успокаивается.

– Спустись туда вместе со мной, Скотти.

Но Скотт отступил.

– Я не буду изводить себя несб'точными мечтами. У нас был шанс на молодость. И мы его хорошо исп'льзовали. Мы действительно преодолели некоторые границы – и я признаю эт'. Но наше время почти ист'кло. Такова природа вещей, сэр. Мы должны принять это.

– Скотти, подумай обо всех чудесах, которые мы видели во времена наших странствий. Обо всех способах, которыми космос и время изменяли и старили плоть. Что плохого в том, чтобы продолжать переходить границы? Почему мы должны принимать все как данность?

Скотт с сочувствием посмотрел на Кирка. Он заговорил медленно, с жалостью в голосе.

– П'тому что иначе, сэр, мы сойдем с ума, вечно пытаясь д'стичь недостижимого.

Кирк не знал, что сказать. Между ними выросла стена.

– Похоже, чт' мне придется ост'ваться на корабле достаточно долго, – натянуто произнес Скотт. – И я сделаю все возможное, чтобы эт'т прекрасный корабль не развалился. Но я не буду участвовать в атаках. И не покину «Энтерпрайз». Пока вы не придете в себя.

Скотт повернулся, чтобы уйти.

– А т'перь, если вы м'ня извините, то я пойду к двигателям.

И дверь за ним захлопнулась.

Кирк стоял один посреди комнаты. Но слова Скотти висели в воздухе.

«Возможно, глубоко внутри вы отдаете себе отчет в том, что сами обманываете себя, на самом деле так не считая.»

Возможно ли это? Так ли это?

Кирк всегда считался мастером блефа и хорошо прикрытой лжи. Как еще смог бы он прожить так долго? Так долго обманывать смерть?

Но что если он слишком далеко зашел в этом понимании выживания?

Что если он зашел так далеко, сжег так много мостов в тщетной попытке получить то, чего не может вернуть?

Возможно, его друг прав?

Он столько раз лгал, чтобы обратить в победу поражение, что теперь просто врет сам себе?

Кирк пересек полсектора, чтобы решить загадку Чала. И теперь он боялся, что нашел еще более неразрешимую загадку.

Самого себя.

На расстоянии пяти световых лет от космических доков, на Дэйстине-8, «Эксельсиор» сбросил скорость и почти остановился.

След «Энтерпрайза» внезапно исчез.

На мостике «Эксельсиора» Чехов со Споком трудились над перекалибровкой главных сенсоров.

Сулу нетерпеливо ждал в капитанском кресле.

Но несмотря на возросшую суету на капитанском мостике, никто не был удивлен происшедшим.

Они все служили под началом капитана Кирка. Они видели, как он заметает следы, слишком много раз, чтобы решить, что выследить его будет легко.

Чехов закончил ввод данных на своей консоли.

– Перекалибровка сенсоров завершена, – объявил он.

– Начинаю сканирование, – сказал Спок от своего пульта.

Все ждали, пока системы слежения и сенсоры «Эксельсиора» осматривали окружающий вакуум в поисках каких-либо следов, оставшихся от использования искривляющего пространство двигателя «Энтерпрайза». Почти незаметные возмущения в подпространстве иногда остаются после прохождения звездного корабля на сверхсветовых скоростях, как остаются волны после прохождения морского лайнера на воде – иногда на несколько дней.

«Эксельсиор» следовал как раз по такому следу прямым курсом от Престора-5 к Дэйстину-8, куда, по словам барменши-клингонки, и направил Кирк свой корабль.

Любой другой командир не стал бы тратить время, постоянно до прибытия на место сканируя след «Энтерпрайза».

Но Сулу мудро решил сканировать не переставая, ожидая подвоха, который просто обязан был быть.

И как только он обнаружился, экипаж Кирка понял, что именно здесь «Энтерпрайз» сбросил скорость до импульса, поменял направление и продолжил свой путь.

Любой другой командир потерял бы след и прибыл на Дэйстин-8. Потом был бы потерян еще один день в бесплодных попытках найти «Энтерпрайз», чтобы в итоге убедиться, что он здесь и не появлялся. Тогда командиру пришлось бы идти назад. Медленно. Чтобы найти то место на предполагаемом пути «Энтерпрайза», где он неожиданно сменил курс.

А к этому времени след «Энтерпрайза» уже растаял бы без следа в окружающем пространстве, и его стало бы невозможно засечь.

Но Сулу не был любым другим.

– Сенсоры что-то зарегистрировали, – доложил Спок. – Возмущение в подпространстве на отметке один-четыре-четыре точка двадцать.

Чехов подтвердил.

– Это след сверхсветовых двигателей «Энтерпрайза».

Рулевой, молодой человек, спросил, следует ли ему проложить курс по новому следу.

Чехов увидел, как Сулу понимающе улыбнулся.

– Нет, мистер Кертис. Насколько я знаю капитана Кирка, мы должны обнаружить еще по крайней мере три следа из этой точки.

В конце концов они обнаружили четыре.

Кирк трижды поворачивал, чтобы замутить воду подпространства, прокладывая ложные следы.

Самым очевидным было бы лететь по следу, ведущему в глубь клингоно-ромуланской границы, к Чалу.

Сулу немедленно отверг этот след как слишком очевидный.

Один из других трех следов вел в Клингонскую Империю, другой – назад в Федерацию, а третий – из плоскости Галактики.

Сулу решил проследить курс на Клингонскую Империю, потому что кто же может поверить в то, что капитан Кирк когда-нибудь захочет туда вернуться? Никто, кроме его бывшей команды, которая знала, что от Кирка можно ждать чего угодно.

Чехов осознавал, что если Сулу не прав, то в течение ближайших шести часов след закончится разворотом на прежний курс, и это будет означать, что направление было не правильным. За это время настоящий след «Энтерпрайза» станет засечь еще труднее.

Но Сулу оказался прав.

Пятью часами позже след «Энтерпрайза» закончился вновь, но не петлей разворота – это означало, что Кирк вновь сбросил скорость и поменял курс.

На этот раз они обнаружили три возможных пути.

Чехов был потрясен усилиями капитана Кирка.

А доктор Маккой был скорее заинтересован.

– Интересно, кто, по его мнению, его преследует? – пробурчал он, сидя за постом Ухуры. – Моя бывшая жена?

– Чьей бы погони он ни опасался, – заметил Сулу, – он не мог предположить, что это будем мы. Мы его найдем.