Магнус сдержался. У него возникли собственные предположения относительно того, почему стражник донес на госпожу. Наверняка верность господину была далеко не единственной причиной. Дама только рыдала, стонала и качала головой.

   — Ага, — сказал он. — Так вот в чем дело, оказывается? Не хотите, чтобы дело дошло до суда?

   — Не унижайте меня перед всеми! — сквозь слезы прокричала дама.

   — Не стану — хотя имею на то все причины, — с каменным лицом произнес в ответ сэр Спенсер. — А ты неужто будешь так жесток, юнец?

   — Нет, — после небольшой паузы проговорил Магнус. Он выпрямился, вложил меч в ножны и встал так, чтобы краем глаза видеть стражников. — Наверное, вы желаете вызвать меня на дуэль?

Глаза старика сверкнули, но он со вздохом ответил:

   — Считай, что она уже состоялась. Ступай прочь.

   — Я уйду, — выдавил Магнус, — однако мне страшно оставлять даму на растерзание вам.

Она застонала и вцепилась пальцами в его рукав.

Сэр Спенсер с отвращением посмотрел на них обоих и выговорил:

   — Я не стану ее наказывать.

Дама, рыдая, опустилась на пол.

   — Но я не позволю ей более срамить меня, — добавил сэр Спенсер скрежещущим голосом. — Возвращайтесь к вашему отцу, леди! И не вздумайте лгать ему, ибо через два дня я с моими людьми встречусь с ним в Стерлинг Мэдоу и все расскажу ему о вашей неверности.

   — Не–е–е-ет! — простонала она. — Только не отцу! И как я посмотрю в глаза матери? Такой позор…

«И позор, и наказание, — подумал Магнус, — но в семейном кругу». Его это не касалось.

   — Для вас более нет места рядом со мной, — процедил сквозь зубы сэр Спенсер. — Разводиться с вами я не стану, ибо это для меня будет таким же позором, как и для вас. Вы получите свои наследные земли и будете жить там, как вам будет угодно, но мужем и женой мы более не будем, ибо вы нарушили обет верности. — Он стрельнул глазами в Магнуса, и его голос прозвучал, словно удар хлыста: — Уведи ее прочь отсюда! Желаю счастья!

Магнус хорошо понимал, что счастлив с такой женщиной не будет — он не смог бы ни секунды верить ей. С другой стороны, он не мог бросить ее одну в лесу. Выйдя из замка, они увидели двоих конюхов, державших под уздцы их лошадей. Грумы помогли даме сесть верхом. Они с Магнусом поехали к лесу. Он молчал, она горько рыдала.

Но как только ветви деревьев сомкнулись у них за спиной, она обрушилась на него с упреками:

   — Хорош странствующий рыцарь! Неужели ты не мог защитить меня от его гнева? Ты, который пытался соблазнить меня, который овладел бы мною, если бы мой супруг не явился столь внезапно и не напал на нас?

От такой наглой лжи Магнус на миг лишился дара речи. Он вытаращил глаза и молча уставился на свою спутницу.

   — Из–за твоих приставаний я лишилась дома и положения! — злобно вскричала она. — Теперь ты обязан заботиться обо мне, взять к себе в дом и кормить меня! Ты должен повести меня к алтарю!

Ужас такой перспективы вывел Магнуса из ступора.

   — Какая же ты наглая лгунья! — воскликнул он. — Это ты все сделала для того, чтобы соблазнить меня, и тем самым навлекла на себя гнев супруга!

   — Лжец! — вскричала она и, замахнувшись, влепила Магнусу пощечину. — Я урожденная леди! Никогда бы не унизилась до такого!

От холодной ярости Магнус отрезвел. Он прищурился и направил на даму поток сознания.

Видимо, она тоже до какой–то степени владела телепатией, потому что вскрикнула, сжала ладонями виски, и Магнус ощутил ее страх.

   — Ты колдун!

   — Чародей, — уточнил Магнус и успел прочесть ее воспоминания обо всем, что произошло. При этом он знал: дама понимает, что ее мысли читают.

   — Колдун ты или чародей, ты уж точно не благородный человек, если вот так выведываешь женские тайны! Нет, ты совсем недостоин рыцарского звания, в тебе нет ни капли чести и совести!

Она склонила голову и расплакалась — воплощенное страдание.

Но Магнус уже не верил внешним впечатлениям.

   — Я не рыцарь, я всего лишь сквайр, и я не искал более высокого титула. В этом вы правы, но не во всем прочем. И уж конечно, вы не правы в том, что теперь я обязан о вас заботиться — потому что до меня в эту игру вы играли со многими мужчинами.

   — Мой муж солгал, когда говорил, что… — Дама оборвала свои возражения, посмотрев Магнусу в глаза. — Ты снова заглянешь в мой разум, чтобы убедиться в своей правоте? — прошептала она.

   — Нет, — брезгливо скривив губы, ответил Магнус. — Однако не сомневаюсь, тому есть свидетели — слуги, а еще… хотя вы об этом скорее всего не догадывались, Маленький Народец. Вы чистили свои печи? Оставляли для фэйри миски с молоком? — Он помедлил и по лицу дамы понял, что ничего такого она не делала. — Им не за что вас благодарить, и они не станут вас выгораживать. Позвать их и спросить у них?

Она растерялась. Судя по всему, она поняла, что чародей способен и фэйри позвать, и попросить у них ответа, поэтому избрала лучшим способом защиты нападение:

   — Тебе не понять, какой стыд, какое принуждение — замужество без любви! Не понять, как это бывает, когда девичьи мечты о любви жестоко втаптывают в грязь, выдавая девушку замуж за ненавистного старика, который, кроме отвращения, не может пробудить иных чувств!

Магнусу стало немного жаль ее. Теперь у него имелся кое–какой собственный опыт.

   — Мне было всего шестнадцать! — воскликнула она. — Неужто для тебя удивительно, что я не испытывала радости в постели с этим старикашкой? Неужто странно, что я искала утешения на стороне?

Магнусу стало еще сильнее жаль женщину, но он понимал, что признаваться в этом сейчас было бы глупо.

   — Вы предавались радостям, не думая о том позоре, который навлекаете на своего супруга и даже на своих любовников.

   — Да какое мне до них дело? — фыркнула она. — А тебе какое, если на то пошло? Разве кого–то из них интересовало что–то, кроме моего тела? О нет, если бы у них — и тебя тоже — была хоть капля стыда, вы все бы не получили ничего, кроме того, чего заслуживаете! — Она посмотрела на него в упор. — Или ты хочешь сказать, что я вызываю у тебя искреннюю заботу?

   — Нет, — признался Магнус. — Но мне жаль вас. Поэтому я провожу вас до дома вашего отца — но не далее, и прослежу, чтобы по дороге с вами ничего не случилось.

   — О жестокий! — с горечью воскликнула дама. — О сквайр, не достойный рыцарского звания! Неужели ты не подумал о том, какой позор ожидает меня? Да, пожалуй, мой отец пожалует мне мои наследные владения, но позаботится о том, чтобы я там жила одна–одинешенька, чтобы меня ник- то–никто не навещал, чтобы я стала посмешищем для других женщин. Лучше умереть, нежели быть отвергнутой женой!

Магнус отлично знал, что это истинная правда. Средневековое общество было беспощадно к разведенным — особенно к женщинам.

   — А все из–за тебя, — рявкнула дама. — Ты стал последней каплей в чаше моего унижения. Ты и должен дать мне кров и положение среди равных мне! Это ты должен потребовать моего развода и жениться на мне! Ну же, увези меня! Укради! Мужчина обязан заботиться о женщине!

   — Но почему же именно я, а не кто–то другой из тех, с кем вы делили ложе? — возмутился Магнус.

   — Потому что все они разбежались!

   — Что ж, если так, то и мне пора. Леди, прощайте!

Магнус повернул коня и погнал галопом по подлеску.

Громко трещали сучья, но их треск не мог заглушить злобного вопля покинутой дамы. В конце концов она все–таки хлестнула свою лошадь кнутом и поскакала по тропе, рыдая так, словно ее сердце было разбито. В сердце Магнуса шевельнулась жалость, но он сурово напомнил себе, что это не его забота. Как бы то ни было, он ехал в стороне, стараясь не терять даму из виду, дабы в случае чего позаботиться о ее безопасности. До него доносились ее жалобные и жестокие речи. Она проклинала всех мужчин на свете, перечисляла их пороки, яростно вскрикивала. Магнус радовался тому, что покинул ее, но, учтя все обстоятельства, вскоре поймал себя на мысли о том, что в случившемся можно винить не только ее, но и его самого.