«Или заставляла крестьян поверить, что все это — ее рук дело», — мрачно подумал Род.

   — Понятно. Стало быть, вы боялись этого и платили дань исправно.

   — Да не только этого боялись! — вскричала какая–то женщина. — Она такое подстраивала, что от мужчин наших в постели никакого толку не было, а женщины становились бесплодными.

Некоторые мужчины покраснели от смущения и одарили женщину мстительными взглядами, но она смотрела на Рода, обуреваемая праведным гневом, и взглядов мужчин не заметила. Род понимающе кивнул. Он был готов поверить, что на такие пакости колдунья уж точно была способна.

   — Самые страшные из ее деяний вы небось видали, — мрачно пробурчал пожилой крестьянин. — А уж это самое она творила, платили мы ей дань или нет.

Женщина кивнула.

   — Наши сыновья.

   — То и дело, — добавил другой крестьянин, — она заманивала к себе парней и забавлялась с ними, как с игрушками. И когда кто–то из наших ребят не возвращался домой до темноты, мы уж точно знали — он совсем не вернется, хоть плачь, хоть рыдай.

Магнус сдвинул брови.

   — Она никого не отпускала?

   — Пара–тройка вернулись. Элбер, слышь–ка!

Крестьянка ткнула локтем в бок пожилого мужчину. Он

стоял посреди толпы с отсутствующим видом. Мужчина вздрогнул, повернул голову к женщине.

   — А? — рассеянно спросил он.

   — Вот такие они домой возвращались, — с состраданием объяснила женщина, — те немногие, кого нам довелось увидеть снова. Как бы и не сам человек, а труп ходячий.

Магнус взглянул в пустые глаза крестьянина и поежился.

   — Ну все, теперь она больше не станет вам докучать, — решительно проговорил Род. — Пожалуй, вы могли бы сорвать все то Холодное Железо, которым она обвешала свою башню, чтобы Маленький Народец мог войти туда и изгнать всякую нечисть. Требовать от вас уплаты дани колдунья уж точно не станет, и я сильно сомневаюсь, что вы еще услышите о ней.

Крестьяне возликовали, а женщина, стоявшая ближе других к Роду и Магнусу, крикнула:

   — Благослови тебя Бог, отважный рыцарь!

   — Не премину воспользоваться благословением, — ответил Род. — Но вы вот о чем не забудьте: теперь ваш господин наверняка станет чаще к вам наведываться. Ему подати платить вам придется.

Крестьяне испуганно переглянулись. Похоже, об этом они подумать не успели. Магнус насторожился, его взгляд стал сердитым.

Род понял, что пора сматывать удочки.

   — Вы уж постарайтесь, — посоветовал он крестьянам. — Удачи вам.

С этими словами он развернул Векса к лесу.

Крестьяне дружно вскричали в знак протеста и побежали за ним.

   — Да разве вы не останетесь, дабы мы отблагодарили вас честь по чести, сыр рыцарь? — воскликнул пожилой крестьянин — судя по всему, деревенский староста.

   — Сердечно благодарен, но у меня есть другие дела, — с улыбкой ответил Род и помахал рукой.

Магнус посмотрел на отца, оглянулся на жителей деревни, опять взглянул на Рода, натянуто улыбнулся, тоже помахал рукой и поехал следом за отцом.

Как только у них за спиной сомкнулись ветви деревьев, Магнус сердито спросил:

   — Почему ты не пожелал остаться? Я проголодался, жутко устал. А ты разве нет?

   — И голоден, и устал, — не стал спорить Род. — Но мы можем устроить привал в лесу.

   — Зачем, если можно было выспаться на сухой соломе, просушить плащи и поесть горячего?

   — Потому что за это пришлось бы платить потом, — ответил Род.

   — Мы и так заплатили немало!

   — Верно. А ты не заметил, как поглядывали на нас некоторые крестьяне? Они поглядывали расчетливо, что–то прикидывали. Еще немного — и нас бы попросили помочь избавиться от местного барона.

   — А что… Может, и стоило согласиться! — заносчиво отозвался Магнус. — Ведь вышло так, что эти люди просто сменили одного тирана на другого!

   — Откуда тебе знать, что их господин — тиран?

Магнус раздраженно запрокинул голову.

   — Какая разница? Он вполне может быть деспотом, а если так, то сама форма правления несправедливая! Ты сам мне говорил, а Веке твердил во время уроков: народ должен сам выбирать себе правителя и даже то, как он будет править!

   — Это называется правом на самоопределение. Это ты ему втолковал, Веке?

   — Да, Род, исключительно в соответствии с твоими инструкциями.

   — О которых я узнал, если уж на то пошло, из твоей учебной программы, — с сардонической ухмылкой буркнул Род. — А вообще смешно, если задуматься… Горстка аристократов, и при том все — либералы до мозга костей, убежденные в том, что народ должен сам править страной. Может быть, так вышло потому, что никакого «народа» не было.

   — Точно. Ты говорил, что у тебя на родине, на Максиме, жили одни аристократы.

   — Ну, они просто так себя именовали. Да пожалуй, по прошествии пяти столетий они имели на это право — но когда некем править, сам термин «аристократия» теряет значение.

   — Они–то по крайней мере были люди благородные.

   — С этим я вынужден согласиться, — рассудительно проговорил Род. — По крайней мере — их потомки. Конечно, они избрали собственную форму правления, и она — как минимум с функциональной точки зрения — была демократичной.

   — Палата Лордов, которая правила сплошными лордами? — Магнус весело улыбнулся. — Но если твои соотечественники сами выбрали для себя форму правления, почему же такого права лишены эти крестьяне?

   — Такое право у них есть. Другое дело — как они могут этого добиться. И помни: их право на самоопределение ограничено из–за общения с соседями. Если другая деревня изберет для себя иную форму правления, если две разные системы схлестнутся между собой, то те и другие обязаны помнить о чужих правах.

   — Им придется искать согласия. — Магнус нахмурился. — Задумаешься об одной деревне — а надо думать о десятках.

Род кивнул.

   — О сотнях, тысячах. Обо всем острове Грамерай.

   — А почему не сказать «обо всей Терранской Сфере»?

   — Потому что пока у грамерайцев, можно считать, почти нет контактов с другими планетами, а о существующих контактах они и не догадываются.

   — Но ведь настанет день, когда такие контакты начнут происходить, и что тогда?

   — К этому времени, если все пойдет так, как я планирую, в Грамерае воцарится действующая демократия, сдобренная как минимум одним столетием опыта. Тогда местное население будет готово к тому, чтобы стать частью более обширного демократического сообщества, правящего Терранской Сферой.

   — То есть Децентрализованного Демократического Трибунала. — Магнус сдвинул брови. — Дело всей твоей жизни — подготовить грамерайцев к тому, чтобы они заняли место в этой системе. А иначе мои соотечественники могут устроить настоящий переполох на других планетах, населенных людьми?

   — Еще какой переполох, — тихо отозвался Род. — Единственная коллекция эсперов во всей обозримой галактике… Больше, чем переполох.

   — Но кто ты такой, чтобы лишать нас возможности взять власть там, где мы могли бы ее взять?

Род резко повернул голову и посмотрел на сына. Как это Магнусу удалось вдруг все обернуть так, что они с отцом оказались по разные стороны баррикад?

   — Я — тот, кто, на мой взгляд, старается не забывать о понятии прав отдельного человека. Или ты полагаешь, что право грамерайцев взять власть над другими может отменить право остального человечества на самоопределение?

   — Нет. — Магнус насупился и стал, в свою очередь, гадать, каким образом отец сумел так повернуть спор. — Но тем, что ты желаешь обратить Грамерай в демократию, ты навязываешь свою волю. Народ Грамерая должен быть свободен в своем выборе формы правления.

   — Правильно. Но ты всерьез уверен в том, что жители той деревни вправду выбрали бы что–нибудь иное, кроме настоящей демократии?

Магнус задумался, прикинул в уме возможные варианты.

   — Может быть, и так, — в конце концов изрек он. — Но в тех книгах по истории, которые мне давал читать Веке, рассказывается о паре–тройке случаев, когда люди пожелали, чтобы ими правили другие.