Но я не умер, — Гас покачал головой, словно удивляясь этому, — а стою здесь и снова борюсь за жизнь, даже не успев погоревать о Нине. Странно… Не правда ли?

Наконец судья Маккарти предложил присяжным вынести вердикт, и они — семеро женщин и пятеро мужчин — удалились на совещание.

— Я нанял машину на завтра. Мы приедем в суд пораньше и подождем вынесения вердикта — Спасибо, что позвонил. Алекс. Я очень ценю твою заботу, — сказала Джуно.

— А сейчас я хочу принять душ, переодеться и пригласить тебя на ужин.

— Нет… прости, но… я хотела сегодня пораньше лечь спать. И мне, пожалуй, лучше побыть одной.

— Ты уверена? Я мог бы прийти к тебе и посидеть молча. Просто чтобы быть под рукой, если понадоблюсь.

— Ты всегда нужен мне, Алекс. — Джуно рассмеялась, стараясь придать словам легкомысленный оттенок. — Но сегодня я действительно предпочитаю побыть одна.

— Ладно, тогда я заеду за тобой около восьми утра.

Позавтракаем в Уайт-Плейнз.

Джуно съела йогурт и посмотрела теленовости. Завтра по делу Палленберга будет вынесен вердикт.

Завтра все кончится — так или иначе. Состояние мучительной неизвестности слишком затянулось. Но как бы плохо ни было ей, Гасу в сто раз хуже.

Джуно много думала о том, что делать дальше, не сомневаясь в одном: в клуб «Ночная жизнь» она никогда уже не вернется. В суде и в прессе ее изобразили расчетливой «владелицей ночного клуба». А ведь Джуно никогда не была любительницей ночных клубов.

Она ввязалась в эту авантюру только из-за Лидии. Ей казалось очень приятным и интересным заняться общим делом вместе с ближайшей подругой. А чем все кончилось? Они с Лидией даже не разговаривают друг с другом!

Одно Джуно твердо знала, что больше никогда не позволит себе отгородиться работой от решения личных проблем и отношений с людьми. Она не позволит честолюбивым мечтам возобладать над реальной жизнью.

Игра не стоит свеч.

Самым интимным, недоступным для непосвященных уголком в «Ночной жизни» был «Сад на крыше».

В зимнее время его закрывал стеклянный купол, стены были увиты жасмином, в огромных вазонах цвели гардении и орхидеи, из подвесных кашпо свешивались побеги цветущей бугенвиллеи. Наружную террасу украшали вечнозеленые хвойные деревца, увешанные маленькими белыми фонариками.

Лидия сама зажгла свечи в настенных канделябрах и снова переставила приборы на столике, накрытом на две персоны. В дверь постучали.

— Алекс! — Она поцеловала его.

— Извини, я опоздал.

— Я рада, что ты пришел. — Лидия наполнила бокалы и протянула ему один из них. — Помнишь это?

Алекс пригубил вино:

— «Шато Мурдуа Бургейль»… урожай 1943 года.

Лидия усмехнулась.

— Ты не перестаешь изумлять меня. — Приподнявшись на цыпочки, она снова поцеловала его, и он нежно ответил ей. Но Лидии показалось, что мысли его витают далеко отсюда.

— Ну проходи… садись. Я заказала телячье филеминьон. Сказать, чтобы принесли?

За ужином они разговорились о судебном процессе.

— Бедняжка Джуно! Мне очень жаль, что все так получилось. Не поможешь ли разобраться с этим, Алекс?

Я очень страдаю из-за разрыва с ней.

— Джуно тоже страдает. Наберись терпения, Лидия.

Слишком много выпало на ее долю.

— Как ты думаешь, она вернется сюда?

Алекс задумчиво покачал головой:

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Клуб мы создали вместе. Без Джуно он мне не нужен. Кстати, Джанни Корелли уже не раз спрашивал, не собираемся ли мы его продать. — Она нерешительно взглянула на Алекса. — Я хотела бы поговорить с тобой кое о чем еще.

— О чем?

— Помнишь последний сценарий Бернара «Время взаймы»? Бернар уговаривает меня сыграть в этом фильме .и просит скорее дать ответ… Он собирается приступить к съемкам в марте, на побережье.

— Сценарий отличный.

— Да, но видишь ли, я не уверена, что могу еще играть. Признаться, мне страшно появиться перед камерами. И к тому же… — Она заглянула Алексу в глаза. — Бернар сделал мне предложение.

— И как ты к этому относишься?

— Ну… — Лидия потупила взгляд. — А как к этому относишься ты?

Алекс откинулся на спинку кресла.

— Знаешь, я всю жизнь боялся принимать решения.

Даже на Тори женился потому, что она сама предложила мне это. В Йеле в течение трех лет я старался не влюбляться, и, как ни странно, это у меня получалось. Потом я влюбился, в двух девушек одновременно. Большинство парней в подобной ситуации быстро сделали бы свой выбор, но я колебался пятнадцать лет…

— А теперь ты сделал выбор?

— Да.

— Она об этом знает?

— Мы об этом не говорили.

Лидия улыбнулась:

— Мне тоже всю жизнь было трудно принимать решения. Я много думала о нашей ситуации. Я очень-очень люблю вас обоих, но вообрази себе «хозяйство на троих», когда каждому лет по шестьдесят… Едва ли из этого что-нибудь получится. Иногда я пыталась вообразить, что почувствовала бы, если бы ты остановил свой выбор на Джуно…

Алекс взял ее за руку:

— Прости!

— За что? Слава Богу, что наконец все встало на свои места. Вы с ней действительно созданы друг для друга.

Так же, как Бернар и я. — Лидия покрутила бокал. — Видно, пора признаться тебе, Алекс.

— В чем?

— У меня были особые причины пригласить тебя сегодня. Я люблю Бернара. Наверное, почти столько же лет, сколько тебя. — Она смущенно улыбнулась. — Господи, как же трудно разобраться в отношениях современных людей! Любовь к тебе очень долго составляла неотъемлемую часть моей жизни. Но когда Бернар появился вновь, мне пришлось раз и навсегда решить… Что ж, все к лучшему. Этот вечер мог бы закончиться полным фиаско, а нам, к счастью, удалось отпустить с миром призраки прошлого.

О Алекс! — Она распахнула ему объятия. — Не могу передать, как я этому рада… рада за всех нас.

Лидия поцеловала Алекса в губы и, нажав кнопку внутренней связи, сказала:

— Доминик, пришли наверх бутылку самого лучшего шампанского. Не за горами свадьбы!

Судья Маккарти призвал публику к порядку. Вошли присяжные. Гас Палленберг сидел за столом защиты, понурив голову.

— Господа присяжные заседатели, вы вынесли свой вердикт?

— Да, ваша честь.

— Подсудимый, прошу вас встать.

Гас медленно поднялся. Джуно стиснула руку Алекса.

— Огласите ваш вердикт: виновен этот человек или не виновен?

Старшина присяжных откашлялся.

— Мы считаем, что подсудимый не виновен.

В вестибюле Джуно попрощалась с Гасом. Им нечего было сказать друг другу. Обменявшись добрыми пожеланиями, они обнялись, и Джуно ушла, с состраданием думая о том, что Гас останется совсем один в огромном особняке.

Алекс, ожидавший Джуно на ступеньках, обнял ее и попытался уклониться от натиска репортеров, но они окружили их.

— Подождите, мисс Джонсон… Есть ли у вас с мистером Палленбергом планы на будущее?

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Вы с Гасом поженитесь?

Джуно остановилась. К ней тут же протянули микрофоны.

— Я очень рада за мистера Палленберга, но у нас с ним нет никаких планов.

Как только из здания суда вышел Гас, репортеры, оставив Джуно, бросились к нему.

— Ах как мимолетна слава!.. — Джуно улыбнулась.

Алекс взял ее за руку — Могла бы сказать им, что собираешься выйти замуж за другого.

— Могла бы, но теперь все позади. Зачем же лгать им?

— Просто я Подумал, вдруг ты захочешь выйти замуж за меня?

Джуно озадаченно взглянула на него:

— Ты что, Алекс?

Он притянул ее к себе и поцеловал:

— Джуно, я люблю тебя… Пора бы нам на что-то решиться. А как по-твоему?

У нее на глазах выступили слезы:

— Пора. Я так давно люблю тебя!

По пути в город они строили планы и сразу сошлись на том, что им понадобится просторная квартира, такая, где каждому из них будет место для работы. Они решили также поскорее завести ребенка. Джуно напишет декорации для новой пьесы Алекса. Поженятся же они в Санта-Фе. Джуно, так увлеченная составлением списка гостей, не заметила, куда они едут, и удивилась, когда Алекс остановил машину перед двумя домами-близнецами на Шестьдесят второй улице.