— Спасибо, — сказала она. Затем добавила: — Я отдам тебе свой позже. — Лишая его возможности поцеловать ее или обнять, быстро повернулась спиной. — Мой подарок наверху, в шкафу. А сейчас нам нужно поторопиться, иначе мы пропустим и одиннадцатичасовую мессу.

На следующий год, пообещала себе Кейти, спускаясь по лестнице церкви, она пойдет на раннюю мессу. Самую раннюю. Каждые несколько минут в разных концах церкви слышались посторонние звуки; то там, то здесь звенели мобильные телефоны, каждый раз заставляя ее вздрагивать.

Проходя через ворота церкви, они столкнулись с Джулией, шедшей в окружении женщин. И как только она их заметила, сразу же направилась к ним, не скрывая своей радости.

— Вот и вы. Я надеялась вас здесь встретить, — начала она, быстро поцеловав Кейти и Роберта. — Счастливого Рождества… счастливого Рождества. Как прекрасно, что выпал снег. — Переводя вопрос в утверждение, сказала: — Ты тоже выглядишь хорошо, хотя не стоило надевать эти брюки в такую погоду.

На Кейти были шерстяные брюки, на ногах ботинки с квадратными каблуками; несмотря на то, что в тяжелом темно-голубом пальто она выглядела коренастой, Кейти все равно его надела. Она боялась, что в церкви с высоким сводом могут быть сквозняки. Что касается Джулии, на ней было то, что, по мнению Кейти, делало ее похожей на сельскую жительницу: юбка из твида, грубые башмаки, длинный жакет и шляпа с небольшим пером. И эта женщина утверждала, что следит за модой! Чтобы сохранить серьезный вид и не расхохотаться, Кейти стала кусать щеку изнутри.

— Итак, насчет завтра, — начала Джулия, — мы собираемся сесть за стол…

— Мы не сможем прийти, — прервав ее, сказала Кейти.

Джулия посмотрела на нее непонимающим взглядом, затем, повернувшись к Роберту, посмотрела на него.

— Мы начнем около четырех…

— Я думаю, ты не расслышала, что сказала Кейти, — произнес Роберт с улыбкой. — Мы решили в этом году на обеде не присутствовать.

Джулия открыла от удивления рот.

— Но ведь это традиция, — сказала она.

— Мы решили ее нарушить, — ответил Роберт.

— Пора создавать новые традиции, — добавила Кейти. — Счастливого Рождества, Джулия. Поцелуй за нас Бена. — И, повернувшись, пошла прочь.

Роберт кивнул онемевшей своячнице и поспешил за Кейти.

— Спасибо, — сказала она.

— За что?

— За поддержку.

— Это уже давно следовало сделать, — медленно проговорил он.

— Ты прав. Настало время изменений, — сказала Кейти, взглянув на него искоса.

Роберт кивнул в ответ, но по его отсутствующему взгляду Кейти поняла, что мыслями он уже где-то очень далеко. Затем, моргнув, он попытался улыбнуться.

— А что было у нее на голове? Она выглядела так, как та домохозяйка из «Соблюдая приличия». Кажется, миссис Букет.

— Бакет, — поправила его Кейти и засмеялась. Роберт засмеялся вслед за ней. Садясь в машину, она попыталась вспомнить, когда в последний раз они вот так смеялись вместе.

Стоило телефону зазвонить, как маленький пузырек хорошего настроения, сидевший в ней с момента возвращения из церкви, тут же лопнул. Отходя от плиты, она слышала, как Брендан сказал:

— Пап, телефон!

— Подойди, — пробормотал сонным голосом Роберт.

— Все равно звонят тебе. Как всегда.

Вытирая руки о полосатый фартук, Кейти вышла в холл, чтобы ответить на звонок, но появился Роберт — осунувшийся, с затуманенным взглядом — и быстро снял трубку.

— Да?

«Интересно, кто может звонить в Рождество, да еще в это время», — подумала она и почему-то сразу решила, что это Джулия. Кейти была уверена, что за время, прошедшее с момента их встречи, сестра постаралась подавить в себе безграничное самодовольство и сейчас выдаст дюжину веских причин, по которым им надлежит завтра быть в ее доме. Несомненно, железным аргументом станет «наша мама этого бы очень хотела».

— Да? — вновь повторил Роберт, вопросительно приподняв брови.

Кейти видела, как, с трудом проглотив слюну и облизав пересохшие губы, он неожиданно улыбнулся.

— Конечно… конечно, — произнес он, затем добавил: — Вам тоже счастливого Рождества. — Вздохнул. — Одну минуту, я пройду в другую комнату, подальше от телевизора… — Это Джимми Моран, — сказал он Кейти, прижав трубку к груди. — Звонит, чтобы поздравить нас с Рождеством.

Кейти кивнула:

— Передай, что я тоже желаю ему счастливого Рождества. Не разговаривай долго. Скоро будем обедать.

— Вернусь через минуту, — сказал Роберт, выходя из холла.

Она услышала его шаги вверх по лестнице и поняла, что он вернется не скоро. Вздохнув, окинула взглядом кухонный стол, убедившись, что ничего не забыла. Каждый год в этот день она готовила обед, состоящий из нескольких блюд. Когда дети были маленькими, ей приходилось ночами готовить то, что она называла полноценным обедом; что-нибудь особенное — жаркое или ножку барашка — готовила только по выходным. Со временем, когда дети стали подрастать, а Роберт часто работал по воскресеньям, она перешла на блюда, приготовление которых не требовало большого количества времени. Да и дети-подростки вечно куда-то спешили. Кейти стала часто готовить только для себя и для Роберта. Но и ей все чаще и чаще приходилось есть в одиночестве. Роберт, как правило, приходил домой «не голодный» или «я уже поужинал». Теперь она понимала, почему он отказывался: наверное, часто ужинал с ней.

Кейти постаралась отогнать от себя эти мысли.

Если они решили завтра остаться дома и не ходить на обед к Джулии — а она не собиралась менять своего решения, — может быть, им пригласить в гости Джимми и Шейлу? Кейти резко выпрямилась: а что, если Шейла захочет прийти не одна, а вместе со своим бой-френдом? Затем глубоко вздохнула: пусть приходит. У нее нет никакого права судить чьи-то отношения, да она и не станет этого делать.

Она слышала, как за Робертом закрылась дверь кабинета.

Когда он спустился вниз, на него было страшно смотреть: мешки под глазами на мертвенно-бледном лице напоминали синяки.

— Все в порядке?

— Да, все хорошо, — ответил он, облизывая сухие губы.

— Не с ним — с тобой.

— Да-да, все в порядке. Я просто устал. Ты не будешь возражать, если после обеда я немного посплю?

— Именно это ты и делаешь каждый год, — ответила она.

В столовой раздвинули стол и постелили льняную скатерть, которую Кейти доставала только один раз в год — на Рождество. Брендан, помогая сестре сервировать стол, расставил тарелки; Тереза, разложив вилки и ножи, несколько раз обошла вокруг стола, желая убедиться, что все сделала правильно.

Роберт сел во главе стола, Кейти заняла место напротив, дети, как всегда, сели по обе стороны, напротив друг друга. Стараясь сохранить в памяти каждую деталь, Кейти медленно обвела взглядом стол. Возможно, это Рождество в этом доме станет для них последним. Каждый год, обычно в одно и то же время — на Рождество, — она решала, что на следующий праздник они обязательно куда-нибудь все вместе уедут. Как было бы замечательно оказаться там, где тепло и светит солнце. С того момента, когда ребенком она узнала, что если в одном полушарии зима, то в другом — лето, ей всегда хотелось зимой оказаться на побережье Австралии. На следующий год, пообещала она себе, на следующий год.

Есть совершенно не хотелось; она видела, что у Роберта тоже нет аппетита. Мысль о том, что ему так же плохо, как и ей, доставляла ей удовольствие. В отличие от них, дети быстро покончили с томатным супом-пюре, а Брендан успел съесть и суп Роберта, к которому тот даже не прикоснулся.

Кейти встала, чтобы собрать тарелки, когда вновь зазвонил телефон. Она успела заметить, что по лицу Роберта пробежала тень.

— Это один из тех редких случаев, когда вся семья собирается за столом. Пусть звонок перейдет на автоответчик, — сказала Кейти.

Роберт кивнул, хотя на лице отразилось сомнение.

— Лучше я подойду. Вернусь через минуту.