— Ща и ты встанешь буквой «зю»… — Сашка переключился на первого, всё ещё висевшего на спине Журавлёва, — Иди сюда, родной!..

Наташа, которая выбежала вслед за Говоровым, уже хотела повернуть назад, чтобы позвать остальных ребят, но тут же замерла, заметив, как второй, с трудом распрямившись, вынул из кармана небольшой, продолговатый предмет… Она не услышала щелчка, но увидела, как в свете уличного фонаря сверкнуло что-то металлическое…

— Женька!.. — она даже не подумала, как сможет защитить стоявшего спиной Журавлёва… всё произошло, скорее, инстинктивно: бросившись наперерез хулигану, она в последний момент встала как вкопанная — в его руке, и в самом деле, был нож. Он уже готовился броситься на Женьку, но, услышав её крик, резко повернулся в её сторону.

Парень с ножом был где-то в метре от неё, и Наташка ощутила, как внутри медленно разливается волна ледяного ужаса — от подбородка до груди… и дальше — по рукам и по ногам, до самых кончиков пальцев… Она почувствовала оцепенение, в то же время понимая, что любое её движение может спровоцировать пьяного парня на какой-нибудь поступок.

Увидев перед собой беззащитную девушку, тот какое-то время вглядывался в её лицо… Наташке было страшно, но она не могла отвести от него огромных от ужаса глаз…

— А!.. Подруга!.. — парень пьяно усмехнулся, — Настькина подруга…

— Здравствуйте, Вячеслав, — узнав в парне Настиного сожителя, Наташа дрожащим голосом выдавила из себя эти слова.

— Ты что… С ними? — ухмыльнувшись, тот кивнул в сторону Журавлёва и Говорова, которые, заломив его «подельнику» руки за спину, тоже тревожно наблюдали за таким неожиданным поворотом событий.

— Да… То есть, нет… — Наташа не знала, что было бы правильнее — сказать, что она «с ними» или не говорить, чтобы как можно меньше разозлить Вячеслава, — Вы бросьте, пожалуйста, нож… Пожалуйста…

— Нож брось… — Журавлёв отпустил руку парня и, распрямившись, сделал осторожный шаг вперёд.

— Слышь, Славян… — кажется, вмиг отрезвев, тот поднял голову, — Мы так не договаривались… Ты сказал, только поговорим по душам, на мокруху договора не было! Спрячь нахрен… Слышь?..

— Чё, испугались? — Славик снова ухмыльнулся и, кнопкой убрав лезвие выкидухи, обвёл взглядом всех присутствующих, — А зря… Славик баб не режет… Славик баб… сами знаете, что…

— Вы бросьте нож, пожалуйста… — Наташа уловила за своей спиной какие-то звуки — как будто, кто-то выбежал на крыльцо клуба, — Вячеслав…

Она понимала, что снова выкинуть лезвие и дотянуться до неё ему не составит никакого труда, и догнать, если она вздумает бежать — тоже, и поэтому стояла, обречённо ожидая развязки и дрожа от страха.

— А чё ты к Настьке больше не приходишь? Западло, да?.. — Славик скривил верхнюю губу и укоризненно качнул головой.

— Я приду… — Наташа охотно кивнула и попыталась отступить назад, — Обязательно! Вы нож спрячьте, хорошо?

— Куд-да?! — теперь всем был слышен характерный щелчок — снова «выкинув» лезвие, парень шагнул за ней следом, — Стоять!.. Я нож спрячу, а тут и менты налетят?

— Не налетят, — снова замерев, она замотала головой, — полицию никто не вызывал, правда! Вы спрячете нож и уйдёте.

— Слушай, Славик… — Журавлёв сделал ещё один осторожный шаг, — Отпусти девушку. Пусть она уйдёт.

— Это чё, твоя? — Вячеслав перевёл взгляд с Наташи на Женьку, — И как я сразу не догадался?

— Это не моя девушка. И поэтому пусть она сейчас спокойно уйдёт, — Журавлёв сделал ещё пол шага вперёд, — а мы с тобой сами закончим свой мужской разговор.

— Не свисти, — Славик фамильярно свободной рукой обхватил Наташу за шею и грубо притянул к себе, — твоя… Она к Настьке приходила… бабки приносила… ты же приносила бабки?..

— Приносила, — Наташа почувствовала, как во рту всё моментально пересохло, — и ещё принесу… вы только спрячьте нож…

— Вот видишь! — Славик удовлетворённо кивнул Женьке, — Говорит, принесёт. И это справедливо… Я на зоне парился, а ты с моей бабой жил… Жил, жил, а потом бросил. А теперь я с твоей поживу… И тоже брошу! — Наташа вздрогнула от его пьяного раскатистого хохота; развеселившись от собственной шутки, он не расслышал тихих шагов позади себя — кто-то осторожно вышел из-за угла здания…

…Сказать, что она тысячу раз пожалела, что так необдуманно кинулась навстречу Славику, вместо того, чтобы просто предупредить Журавлёва, значило бы не сказать ничего. С того момента, как она выбежала вслед за Говоровым, прошло не более пяти минут, но ей казалось, что прошёл час, а, может, и больше. Славик держал нож в правой руке, опущенной вниз, но Наташка всем своим существом ощущала холод, идущий от выпущенного на волю остро отточенного металлического жала. Страх, который она испытывала в эти минуты, не имел к ней самой никакого отношения. Все мысли были только о детях… и Димке… Ей было страшно за них… Страшно и больно за собственную глупость, которая в любую секунду могла обернуться трагедией.

…В первый момент она не поняла, что случилось. Хватка, с которой Славик сжимал её шею, внезапно ослабла… С каким-то непонятным рычанием, он странно изогнулся и присел на корточки…

— Наташа, быстро уходи!.. — она сразу узнала Димкин голос, но не могла понять, как он оказался здесь — навалившись на Славика, он завёл его руку за спину и теперь пытался вырвать из неё нож. Ещё мгновение — и Журавлёв с Говоровым помогли уложить вооружённого хулигана на асфальт.

— Ну, как всегда, вовремя, — увидев выбегающих из-за угла полицейских, пробурчал Сашка, — всё самим приходится… всё самим!..

Несмотря на Димкин окрик, Наташа лишь отступила на несколько шагов назад. Увидев, как «вяжут» пьяных парней, она перевела взгляд на мужа и ощутила новый прилив холодной волны: распрямившись, Морозов с удивлением рассматривал свою ладонь, из которой на землю в буквальном смысле стекала кровь.

— Дима!.. — решив, что удар ножа пришёлся куда-то в туловище, и что Димка просто разглядывает кровь, попавшую на руку из раны, она сломя голову кинулась к нему, — Куда он тебя ранил?! Ну, скажи!.. Димочка, не молчи!..

— Да никуда, — тот сжал ладонь, — нормально всё…

— Как нормально?! — она осторожно ощупывала его грудь, бока и живот, — А кровь?..

— Руку порезал, когда нож отнимал. Всё нормально.

— Ой, мамочки!.. — она с испугом разглядывала огромный, через всю ладонь, порез, — Нужно срочно обработать и перевязать!

— Как ты здесь оказалось?! — он вдруг вспомнил, что она должна быть дома.

— Я ждала, что ты вернёшься… Потом позвонила Журавлёву. Он привёз Милену, она осталась с детьми, а я поехала с ним в клуб, тебя искать. Больно? — она подставила свою ладошку под его кисть, — Очень больно?

— Не больно… Ты сама — как? — он здоровой рукой обхватил её за плечи и прижал к себе, — Испугалась?

— Угу… — Наташка часто закивала головой.

— Он тебе ничего не сделал?

— У-у…

— Наташа… пообещай мне, что ты больше никогда в жизни не полезешь в мужскую драку…

— Не полезу… — уткнувшись ему в грудь, она шмыгнула носом, — Больше — не полезу…

— Нужно было просто нас позвать, и всё.

— Я хотела… а он нож достал. Он бы Женьку в спину ударил. А кроме меня никто не видел…

Хоть и с опозданием, но выступление «Ночного патруля» в этот вечер всё же состоялось. К тому моменту, когда группа вышла на сцену, благодаря Маре с Ленкой и Птахой, многие в зале уже знали, что произошло на заднем дворе клуба и встретили ребят визгом и аплодисментами. Держать микрофон забинтованной рукой был неудобно, и Морозов прицепил его к стойке. Из-за этого он не передвигался, как обычно, по сцене, а стоял на одном месте. Наташка ловила себя на мысли, что, несмотря ни на что, толпа поклонниц, загородившая собой все подходы к сцене, вызывает у неё некую ревность… Девчонки танцевали, махали руками Морозову, выкрикивали его имя между песнями… Всё это было не в первый раз, но Наташа почему-то именно сегодня очень болезненно воспринимала его ответные жесты и улыбки своим фанаткам.