— Да, и дедушка Валера, и бабушка Света.

— Ула-а-а!.. — радостно закричал Валерка, подпрыгивая на месте, — Я есё никогда с дедуской Валелой не ездил!

— Вот и поедешь, — видя, что от сына помощи ждать придётся долго, Наташа сама начала поднимать с пола раскиданные игрушки, но, заглянув за корзинку, удивлённо уставилась на какой-то предмет, — а это — что такое?.. Валера, откуда у тебя эта бутылка?..

— Какая? — Валерик вприпрыжку приблизился к маме.

— Вот эта, — Наташа держала на весу пустую бутылку наклейкой «Велкопоповицкий козел», — откуда она у тебя?

— А я насол в скафу.

— В каком шкафу? — нахмурившись, Наташа подозрительно смотрела на сына.

— Там, в плихозей, — малыш выбежал из детской в прихожую и ручкой показал на встроенный шкаф для одежды, — я там сплятался и насол.

— То есть, бутылка была в шкафу?!

— Да! — судя по искреннему взгляду синих-пресиних глазёнок, Валерик не обманывал, и Наташа, пожав плечами, унесла бутылку в кухню, но решила пока не выбрасывать, а, дождавшись Димку, спросить его. Пивные бутылки в квартире Морозовых появлялись крайне редко, и Наташа не помнила, чтобы они когда-то покупали пиво этой марки.

— И когда это было?

— Давно, тли дня, а потом есё тли дня, и есё один день…

— Понятно, — Наташа понимающе кивнула, — значит, давно.

— Где ты взяла эту бутылку?! — уставившись на пустую тёмно-зелёную посуду, стоящую в раковине, удивлённо спросил Морозов, как только вошёл в кухню.

— Спроси у своего сына, — рассмеялась в ответ Наташа, — это его находка, которую он тщательно от нас прятал.

Выслушав ещё раз рассказ Валерика, Дима какое-то время вертел его странную «находку» в руках.

— Очень интересно, — усмехнувшись, он посмотрел на жену, — это точно такая же бутылка, как и та, что я отвозил на анализ. Но в той ничего не нашли…

— Может, ты привёз её назад?

— Нет, я оставил ту в лаборатории. Это — совершенно другая бутылка, — он понюхал горлышко, а потом посмотрел её на свет, — знаешь, у меня такой впечатление, что на дне какой-то белый налёт. Что-то вроде осадка…

— Может, это и есть именно т а бутылка?

— Не знаю… Но её появление в нашей квартире очень странно…

— А ты можешь договориться с лабораторией насчёт исследования ещё раз?

— Ну, в принципе… думаю, не откажут. Может быть, тогда ты мне окончательно поверишь? — посмотрев на Наташку, Дима улыбнулся краешком губ.

— Да ладно, не вози, — она подошла к нему, положила руки на плечи и, привстав на цыпочки, дотянулась до его губ, — Я тебе и так верю.

— Ну, уж нет, теперь это дело принципа, — целуя её в ответ, Морозов качнул головой, — правда, если всё подтвердится, ещё одной загадкой станет больше.

— Какой?

— Как эта бутылка попала в наш шкаф.

Вечер был свободным от выступлений, и Анна с Александром, как теперь это бывало чаще, коротали время в гостях у семьи сына. Всё внимание было приковано к маленькой Анечке — судя по всему, она вот-вот должна была пойти, и взрослые наперебой подбадривали девочку, пытающуюся встать самостоятельно на ножки. Получалось лишь отчасти — держась за край манежа, Анечка поднималась во весь рост, но, отпустив ручки, тут же шлёпалась на мягкий матрасик. Жалобно посматривая на родителей, малышка изображала искреннее горе, заранее рассчитывая на сочувствие в виде маминых или папиных ласковых объятий и поцелуев.

— Ну, совсем зацеловали ребёнка, — смеялся Александр Иванович, — так она у вас ходить никогда не научится!

— Дедуска, а я ведь не плакал? — Валерик, не дождавшись к себе внимания, вскарабкался на колени к дедушке, — Если падал?

— Ты-то? — тот ласково потрепал внука по белой макушке, — Ты никогда не плакал, ты у нас настоящий мужчина! Это Анютка — рёва!

— Не-е-е-т! Она не лёва! — заступаясь за сестрёнку, Валерка отчаянно замотал головой, — Она плосто маленькая!

Мелодии вызова то и дело раздавались в Димкином мобильнике, и он едва успевал выходить, чтобы ответить на очередной звонок.

— Наташа, — после очередного разговора он радостно заглянул в детскую, — только что звонили из Сочи. Помнишь, с тобой разговаривал Михаил, он там что-то вроде организатора концертов… Помнишь?

— Да, а что? — повернулась к нему Наташа.

— В общем, у них в конце августа будет проходить заключительная часть фестиваля «Песни нашего лета». В ней будут участвовать победители региональных туров.

— Да, я знаю, у нас в городе проходит такой конкурс… И — что?

— Да, конкурс проходит. Ты в нём не участвуешь, но по правилам фестиваля любой из спонсоров может выставить от себя внеконкурсного исполнителя, за отдельную плату. Этот исполнитель, по решению жюри, потом сможет принять участие в гала-концерте. Так вот, этот самый Михаил сказал, что Прохоров хочет оплатить твоё участие в финале… И спрашивает, сможешь ли ты приехать.

— И что ты ответил? — у Наташки аж дух перехватило от радости, — Ди-и-им?!

— Ну, а ты как думаешь? — рассмеялся тот, — Кстати, фестиваль по датам совпадает с нашими запланированными съёмками клипа… В общем, готовься!

— Дима-а-а!.. — тихонько визжа, Наташка повисла на шее у мужа.

— Господи, ну и лето у вас, — Анна Сергеевна покачала головой, — никакого продыху!

— Это же хорошо, мама, — прижимая к себе жену, улыбнулся Дима, — значит, мы чего-то достигли.

— Ничего себе, «чего-то», — Анна возмущённо подбоченилась, — насколько я понимаю, вы — настоящие звёзды эстрады!

— Сейчас это называется «шоу-бизнес», — Димка шутливо поднял указательный палец вверх.

— Да какая разница, — Анна Сергеевна нетерпеливо махнула рукой, — главное, что вы — известные артисты!

— Да не очень мы и известные.

— Как это?! И в Германии выступаете, и в Москве, и фильм о вас снимали, и радиопередача была… Дима, это же настоящая слава!

— Мам, тут всё намного сложнее. Настоящая слава приходит тогда, когда ты даёшь концерты на стадионах, и все места забиты, потому, что твоё имя на слуху. А мы не настолько на слуху. Во всяком случае, в Москве о нас не слышали.

— Как?! Димочка, но вы же выступали там в клубе!

— Ну, да, — усмехнулся Морозов, — выступали… Но на нас пришли не потому, что знали, а потому, что нужно было куда-то пойти в тот пятничный вечер. А настоящая слава, это когда идут только потому, что там выступает любимая группа. И день недели не имеет никакого значения.

— Но вас же сами пригласили…

— А вот тут ты права. И это — очень высокая ступенька на пути к настоящей славе, когда устроители начинают приглашать тебя на свои площадки, даже заведомо зная, что ты пока неизвестен, но будучи уверенным в том, что ты понравишься публике и уж в следующий раз эта публика пойдёт именно на тебя. И мы эту ступеньку преодолели! Вот, Наташа — подтверждение тому. За её участие в финале крупнейшая промышленная корпорация готова заплатить деньги, при чём, без наших просьб, а самостоятельно.

— Ты думаешь, это бескорыстно?.. — Анна как-то недоверчиво покрутила головой, — А меня именно это как-то настораживает.

— Почему?.. — Наташа растерянно смотрела на свекровь, — Они меня уже не в первый раз приглашают дать концерт, и моё участие в финале, возможно, имеет какое-то значение для них, как для спонсоров фестиваля.

— Ну, может быть, и так, — пожала плечами Анна Сергеевна, — я только переживаю, не придётся ли вам быть у них в долгу…

— Отработаем! — Наташа весело махнула рукой, — Лишь бы только работа была!

С тех пор, как Женька не звонил и не навещал Настю, прошло уже около двух недель. После того, как они чуть не поссорились с Миленой, он решил больше не испытывать судьбу, а принять всё, как есть. В конце концов, он будет помогать Насте и своему ребёнку, он постарается сделать так, чтобы они ни в чём не нуждались… Да, это будет его плата за своё счастье. За счастье, которое он когда-то потерял и снова обрёл. Он не собирается больше терять Милену… А Настя… ей он будет помогать.