Следует отметить, что обещаний было значительно больше, чем самих поставок, но эти обещания способствовали укреплению морального духа финнов²¹.

Помимо вооружения армии, важным, конечно, было и финансирование войны. До ее начала государственная экономика Финляндии находилась в отменном состоянии и иностранный долг был небольшим. Военные нужды удовлетворялись главным образом за счет внутреннего кредитования, хотя и иностранные займы имели, конечно, большое значение. Крупнейшими зарубежными заимодателями были США и Англия. Соединенные Штаты предоставили заем на сумму 30 млн. долл. (1380 млн. марок), что равнялось 1/3 государственного долга Финляндии в 1938 г. Заем из Англии составил 2 млн. ф.ст. (454 млн. марок). Размер внешнего долга страны в 1940 г. равнялся 3424 млн. марок, тогда как весь государственный долг к этому времени вырос до 17 031 млн. марок²². Этих данных достаточно, чтобы показать, что зимняя война не финансировалась заграницей бесплатно.

В Финляндию также прибыли иностранные добровольцы. Собственно, желавших принять участие в военных действиях было довольно много из разных стран, вплоть до Южной Америки, Австралии и Китая. Однако в Финляндию прибыло 11 663 человека. Из них в боевых действиях участвовал только отряд шведов численностью 8 тыс. человек, который занимал участок фронта в направлении Салла с 29 февраля 1940 г. Кроме того, у шведов в Северной Финляндии имелась авиаэскадрилья и зенитная артиллерия. Помимо шведов в боях участвовали некоторые зарубежные летчики, а в тылу действовали британские пожарные²³.

Наиболее крупными отрядами добровольцев, кроме шведского (8 680 человек), были датский (944), норвежский (693), американских финнов (364) и венгерский (346). Из западноевропейских государств прибыло сравнительно немного добровольцев: из Бельгии — 51 человек, Англии — 13 и из Франции — 2 человека. Были и немцы — 18 человек. Помимо шведов, все другие нуждались в специальной подготовке. Исключением являлся легион американских финнов, который, однако, прибыл на фронт, когда боевые действия уже прекратились²⁴. По поводу использования немецких добровольцев нужно заметить, что, по мнению Маннергейма, прежде чем воспользоваться их услугами, требовалось удостовериться, что они не являются сторонниками нацистской системы²⁵.

Записаться добровольцами в финскую армию предлагалось русским и другим эмигрантам из числа народов Советского Союза, так же как небольшому числу военнопленных. Но к этим предложениям проявлялось все же довольно осторожное отношение. Вместе с тем на завершающем этапе войны подумывали о том, чтобы привлечь русских добровольцев. Предложения со стороны известных противников большевиков, таких, как, например, Керенский, считали в принципе интересными с пропагандистской точки зрения²⁶.

Оценивая в общем те ресурсы, которые Финляндия получила из-за границы в ходе боевых действий, можно констатировать, что наиболее эффективным все же явилось оборонительное сотрудничество финнов и шведов. Оно наметилось уже начиная с 20-х годов и Финляндия пыталась ориентироваться на него, особенно в конце 30-х годов, несмотря на противодействие со стороны Советского Союза.

Влияние великих держав на ведение войны Финляндией в военно-политическом плане было весьма значительным. Обещанная и оказанная ими помощь явилась очень важным моральным стимулом для Финляндии, хотя она успела использовать в боях лишь небольшую часть полученного от них вооружения. Сочувствие и поддержка со стороны США также имели моральное и экономическое значение. Следует, однако, констатировать, что с военной точки зрения Финляндия сражалась самостоятельно и сама оснащала свою армию. Но это никак не принижает значение поставок из-за границы.

1 Правда. 1940. 30 марта.

2 Mannerheim C.G.E. Muistelmat. Hels., 1952. Osa 2. S. 244–245; Nevakivi J. Apu, jota ei pyydetty. Liittoutuneet ja suomentalvisota, 1939–1940. Hels., 1972. S. 270.

3 Mannerheim C.G.E. Op. cit. S. 246.

4 Seppinen J. Talvisodan talous. Kansakunta sodassa. Hels., 1989. Osa 1. S. 176.

5 Haikio M. Maaliskuusta maaliskuuhun: Suomi Englannin politiikassa, 1939–1940. Porvoo, 1976. S. 54–62; Tirronen E., Huhtaniemi P. Taloudelliset puolustusvalmistelut, 1920- ja 1930-luvulla i/ Talvisodan historia. Porvoo, 1979. Osa 4. S. 260–261.

6 Tirronen E., Huhtaniemi P. Op. cit. S. 254–255, 268–270, 273–277.

7 Ibid. S. 261.

8 Ibid. S. 263; Mannerheim C.G.E. Op. cit S. 128–140.

9 Tirronen E., Huhtaniemi P. Op. cit. S. 297.

10 Paulaharju J. Kenttatykkien hankinnat ja menetykset sota-aikana, 1939–1945 // Sotahistoriallinen Aikakauskirja. Hels., 1991. Osa 10. S. 74–75.

11 Tirronen E., Huhtaniemi P. Op. cit. S. 301–310.

12 Mannerheim C.G.E. Op. cit. S. 246.

13 Tirronen E., Huhtaniemi P. Op. cit. S. 297–300.

14 Ibid.

15 Paulaharju J. Op. cit. S. 71–90.

16 Tirronen E., Huhtaniemi P. Op. cit. S. 301–310.

17 Ibid.

18 Ibid. S. 321–326; Nevakivi J.S. Op. cit. 125. 241.

19 Tirronen?., Huhtaniemi P. Op. cit. 326–328.

20 Ibid. S. 289–291.

21 Nevakivi./. Euroopan suurvallat ja Suomen talvisota: Suomen turvallisuuspolitiikka. Hels. 1987. S. 62–63.

22 Seppinen J. Op. cit. S. 176; Suomen taloushistoria. Hels. 1983. Osa 3. S. 357–359.

23 Jarvela Т… Vourenmaa A. Ulkomaiset vapaaehtoiset // Talvisodan historia. Porvoo, 1979. Osa 4. S. 40–52.

24 Jarvela Т., Vuorenmaa A. Op. cit. S. 40–52. По этому вопросу см.: Brooke J. The Volunters: The Full Story of the Britsh Volunters in Finnland, 1939–1941. Worcester, 1990; Svenska frivilliga i Finland, 1939–1944 // Militarhistoriska Forlaget. 1989.

25 Ulkoasiainministerion arkisto. 109. C3. Kot. 12.

26 Ibid. Kot. 14.

© Г. Вихавайнен

После обретения независимости Финляндии утратила свою долю товарооборота на российском рынке, которая была для нее жизненно необходима, особенно в годы первой мировой войны. Однако эта потеря была возмещена за счет торговых связей с Западной Европой, которые прежде также были весьма важны для страны. В 1906–1910 гг. доля торгового оборота Финляндии с Россией составляла 29 %, тогда как доля Германии в ее внешней торговле равнялась 28 %, Великобритании — 20 %, 23 % приходилось на остальные страны¹.

В 20-е годы в Финляндии начался период устойчивого экономического роста. Страна имела твердую денежную систему и в 1925 г. перешла на золотой стандарт. Финляндская марка оставалась относительно стабильной вплоть до второй мировой войны. Если в 1921 г. фунт стерлингов равнялся 199 финским маркам, то в 1930 г. — 193, а в 1938 г. — 2272. Благодаря жесткой экономической политике размер государственного долга был весьма незначительным. В 1938 г. он не превышал 1 тыс. марок на душу населения, 2/3 из которых приходились на внутренний долг³. Великая депрессия коснулась и Финляндии. В начале 30-х годов ее валовой национальный продукт (ВНП) несколько уменьшился. Однако в целом финская экономика развивалась довольно быстрыми темпами. Среднегодовой рост промышленности в 1920–1938 гг. составил около 8 %, а в 1933–1937 гг. промышленное производство ежегодно увеличивалось примерно на 15 %. Едва ли какое-либо европейское государство было способно продемонстрировать столь же быстрые темпы развития промышленности⁴.

Структура той части индустрии Финляндии, которая работала на экспорт, носила, однако, односторонний характер. Она по большей части ориентировалась на сбыт лесоматериалов, древесной целлюлозы и бумаги. Развивавшаяся столь же высокими темпами промышленность, работавшая на внутренний рынок, имела многоотраслевую структуру и была способна производить почти все необходимое — от обуви и одежды до кораблей и локомотивов, в том числе различные типы оружия и всевозможные боеприпасы. Например, суда ВМС Финляндии, вплоть до броненосцев и подводных лодок, были отечественного производства.