Считалось, очевидно, что уступка Финляндии значительной территории Советской Карелии могла вызвать положительный резонанс у тех, кто выступал с идеей включения карел в единое финляндское государство, и оказала бы тем самым поддержку правительству Куусинена. Но реакция на это оказалась диаметрально противоположной. В Финляндии в подобном шаге усматривали своеобразную "уловку", направленную в перспективе на "лишение страны независимости".
В самой Карелии также, вероятно, не однозначно отнеслись к чисто административному решению вопроса о присоединении большой ее части к Финляндии. Относительно выяснения позиции всего населения, проживавшего там, речи тогда не было.
Весьма важное значение придавалось в договоре тем положениям, где говорилось об обязательстве взаимопомощи в случае угрозы или прямого нападения на Финляндию или через ее территорию на Советский Союз любой европейской державы. Договором предусматривалось, кроме того, не заключать каких-либо союзов и не участвовать в коалициях, направленных друг против друга. Иными словами, цели СССР не выходили за рамки решения проблемы безопасности северо-запада страны. В этом смысле здесь прослеживается определенная схожесть с аналогичными положениями советско-финляндского договора 1948 г. о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи23.
Заключенный 2 декабря 1939 г. договор имел секретное приложение — "Конфиденциальный протокол", подписанный одновременно. Содержание его остается пока не известным, поскольку в Архиве внешней политики России он еще не обнаружен, хотя в 1946 г. находился там24. Тем не менее можно высказать предположение относительно характера этого протокола. Оно основывается на анализе упоминавшегося проекта "Договора о взаимопомощи…", подготовленного Соболевым и Козыревым. В нем были положения, касавшиеся чисто военных вопросов, не включенные в подписанный затем 2 декабря договор, хотя остальной текст почти не претерпел изменений. Из текста договора оказались изъятыми следующие положения: о разрешении иметь Красной Армии в Печенгской губе и в Лапландии свои наземные и воздушные вооруженные силы"; о создании на трех островах в Финском заливе, которые передавались Советскому Союзу, баз ВМФ и ВВС; о предоставлении СССР права содержать войска, сооружать укрепления, иметь базы флота и авиации на территории выборгской губернии, о предоставлении права специальной советской контрольной комиссии посещать Аландские острова в случае необходимости25. Не исключено, что именно эти положения оказались включенными в "Конфиденциальный протокол", поскольку они могли вызвать негативную реакцию в Финляндии в случае придания их гласности.
Эти строки были написаны до того, как из Архива Президента России авторы получили текст "Конфиденциального протокола". Приводим его полностью.
"Подлинный Конфиденциальный Протокол от 2/ХП-39 г., являющийся приложением к Договору о взаимопомощи и дружбе между СССР и Финляндской Демократической Республикой.
1
Условлено, что СССР имеет право держать на арендованной у Финляндии территории полуострова Ханко и примыкающих островов до пятнадцати тысяч человек наземных и воздушных вооруженных сил.
2
Для наблюдения за проведением в жизнь настоящего договора и разрешения возникающих вопросов образуется Смешанная Комиссия на паритетных началах, которая вырабатывает правила своего делопроизводства.
Если по какому-либо вопросу, возникшему в связи с осуществлением настоящего договора, члены Комиссии не могли бы прийти к соглашению, то вопрос, по которому не состоялось соглашение, решается обычным дипломатическим путем. В случае, если этим путем соглашение не будет достигнуто, разногласие разрешается путем непосредственных переговоров между Правительствами обеих стран.
3
Настоящий Конфиденциальный протокол является приложением к договору о взаимопомощи и дружбе между Советским Союзом и Финляндской Демократической республикой, заключенному 2 декабря 1939 года.
В.Молотов О. Куусинен"
В качестве контрмеры в декабре 1939 г. на заседании Государственного Совета Финляндии обсуждался вопрос о формировании русского альтернативного правительства во главе с Керенским или Троцким. Правительство Куусинена не признавалось в мире как реальность. Уже вечером 2 декабря из Франции финские дипломаты сообщали, что в Париже, по их словам, "во всех кругах смеются над Куусиненом"27. Что же касается Германии, то ее позиция была своеобразной. Не желая осложнять отношений с Советским Союзом, Берлин официально не осуждал его действия, но правительство Куусинена не признавал. Правда, в Хельсинки поступила информация о том, что если советским войскам "удастся овладеть Выборгом и переместить туда Куусинена, то Германия признает его"28. Как сообщал в Берлин; германский посланник из Хельсинки, в Финляндии выражалось "всеобщее удивление, что немецкое радиовещание серьезно воспринимает это правительство"29.
Вместе с тем в Москву поступила обширная информация об отрицательном отношении различных стран к "правительству Куусинена". По каналам НКВД передавалось, в частности, что в скандинавских странах вообще не принимают всерьез "народное правительство" и его внешнеполитические акты. "Никто в Швеции — говорилось в одном из донесений, — не считает и не принимает всерьез демократическое правительство Куусинена, в Стокгольме даже говорят, что его уже нет в живых"30. В те дни полпред в Швеции А. Коллонтай писала в своем дневнике: "Наш договор с Куусиненом… логичен для нас, но совершенно непонятен здесь, в Швеции, да и в других странах. Куусинен популярен среди коммунистов, но поддержки в народе он не имеет"31.
Но в кругах советского руководства не видели возможности сделать поворот к возобновлению отношений с Хельсинки. По свидетельству германского посла в Москве Ф. Шуленбурга, Молотов еще до объявления о сформировании терийокского "правительства" категорически заявил, что "с нынешним финским правительством было бы невозможно найти взаимопонимание"32. Наркомат иностранных дел решительно отверг попытку США выполнить посредническую роль между Москвой и Хельсинки сразу же в первый день войны. Затем, когда 4 декабря шведский посланник в СССР В. Винтер предложил советскому правительству посредничество для достижения мира с Финляндией, от Молотова последовал категорический отказ: "Советский Союз не признает так называемого финляндского правительства, которое находилось в Хельсинки… Советское правительство признает только Правительство демократической Финляндии, во главе которого находится Куусинен". На последовавшее затем со стороны Винтера предложение представлять дипломатическим путем интересы Финляндии в СССР, Молотов ответил так: "Как же может в этих условиях представлять Финляндию шведский посланник, если он говорит от имени так называемого Финляндского правительства?"33. Важнейшие дипломатические вопросы решались теперь наркоматом иностранных дел непосредственно с "правительством" Куусинена. 7 декабря, в частности, ему официально сообщалось об установлении Военно-Морским флотом СССР блокады побережья Финляндии34.
Отклоняя 14 декабря предложение Лиги наций об участии СССР в заседаниях ее Ассамблеи и Совета для обсуждения финляндского вопроса, Молотов сообщал, что "отношения между Советским Союзом и Финляндией урегулированы Договором о взаимопомощи и дружбе, заключенном 2 декабря с.г. между Народным правительством Финляндской Демократической Республики и Правительством СССР"35.
Реально "правительство" в Терийоки не было дееспособным. Куусинен, возвратившись из Москвы, пытался в первое время развернуть его работу. Однако из-за того, что почти отсутствовало население в тех районах, куда вступили части Красной Армии (оно заблаговременно эвакуировалось в глубь Финляндии), не с кем ее было вести. На заседаниях "правительства" речь шла главным образом о войсках "народной армии", о пропагандистско-издательских делах и некоторых общих вопросах. Ни о какой конкретной деятельности большинства "министров" по их прямому предназначению не могло быть и речи.
