Перед войной один из красноармейцев выразил в своем дневнике следующие сомнения: "Есть такие мысли, что если мы окажемся в войне с Финляндией, то нашу часть разобьют, так как у наших командиров совершенно нет реального представления, как надо вести войну в горах и в лесу"81.
В частях возникали также проблемы, связанные с двойным руководством (командир и комиссар). Такое положение являлось причиной излишней осторожности и пассивности командного состава. Комиссар мог отменить приказ командира еще до его исполнения. Это проявлялось на всех уровнях, но особенно острая ситуация возникла в 9-й армии, где членом военного совета был начальник Главного политического управления Красной Армии Мехлис. Он часто отменял решения командующего, как только они принимались82.
Мужество и упорство красноармейцев, стойко удерживавших занимаемый рубеж, не вызывали ничего иного, кроме похвалы. Финны, со своей стороны, отмечали это как устами главнокомандующего, так и фронтовиков, воевавших против войск, находившихся в "котлах". Вместе с тем подъем боевого духа путем политической работы являлся трудной задачей в этой войне. Утверждения относительно финской угрозы Советскому Союзу и Ленинграду воспринимались как преувеличение. Кроме того, среди сельского населения, большая часть которого составляла ряды красноармейцев, были по-прежнему те, кто оставался недоволен насильственной коллективизацией сельского хозяйства и относился с предубеждением к утверждениям правительства83.
В тех войсках, которые в предвоенной тревожной обстановке сосредоточивались у финляндской границы, проявлялся упадок духа, вызванный длительным пребыванием в неустроенных бытовых условиях. Один командир роты писал 21 ноября в своем дневнике: "Политико-моральное состояние падает. Слышу такие разговоры, что якобы советская держава всегда говорила, что мы своей земли не отдадим никому, но и пяди чужой не хотим, а теперь начали войну с Финляндией, как же это понимать? Если разъяснять, что необходимо укреплять границы, возразят, что ведь никто на нас не нападал… Я и сам считаю, что противоречий с Финляндией можно было избежать"84.
Руководству Красной Армии приходилось обращать внимание на неопытность политруков и на проблемы с разъяснением указаний и инструкций. Войскам объясняли, что финны могут внезапно обстрелять с тыла, что они минируют местность и что везде имеются ловушки. Об особых чертах ведения финнами боевых действий предупреждалось перед отправлением в действующую армию, в частности, в ноябрьских указаниях командования Ленинградского военного округа по боевой подготовке85. В первые дни войны, в ходе ведения финнами сдерживающих боев, Красная Армия действительно встретилась с фактами использования ловушек, минирования и внезапного применения огня. Эти примеры составили львиную долю того, что послужило созданию у красноармейцев обобщенного представления о коварстве противника. Неудивительно, что они, продвигаясь вперед, проявляли осторожность, просматривали и просвечивали окружавший лес и даже устанавливали небольшие заграждения перед оборонительной позицией. Установку на молниеносную войну стремились забыть.
Устойчиво сохраняющейся выдумкой зимней войны, связанной с ведением финнами военных действий, является история с "кукушками". О них много рассказывалось в издававшейся в Советском Союзе литературе. Под данным термином пропагандисты Красной Армии имели в виду финнов, которые, как уверялось, забирались на деревья и скрытно оттуда вели огонь по тылам наступавших советских войск. Финнам неизвестно о таком способе ведения войны. На приграничной территории были, по-видимому, перед войной наблюдательные вышки пограничников, а в отдельных случаях сооруженные на деревьях позиции стрелков могли все же использоваться во время боевых действий. Относительно воспоминаний красноармейцев о множестве "кукушек" выдвинуто объяснение, что, непривычные к ведению войны в лесу, они не могли определить местонахождения противника, когда неизвестно откуда раздавались выстрелы86.
Леса являлись серьезным препятствием для наступавших войск, а у восточной границы их было в изобилии, так же как и бесчисленных озер. На поверхности озер возникала "шуга", когда вода поднималась из-подо льда на поверхность и покрывалась снегом. Это становилось ловушкой для всех, кто пытался пройти или проехать через озеро. В таком случае неосведомленный солдат, орудие или танк неизбежно проваливались под лед.
Дороги проходили по нескончаемым, непроглядным лесам, через болота или возвышенности. Такая местность часто не позволяла выставить охрану на флангах. К тому же из-за снежных заносов движение транспорта на многих дорогах прекращалось. Поскольку дороги были узкими, организовать двустороннее движение по ним не представлялось возможным. На дорогах образовались "пробки".
В первой половине декабря снега было еще мало и погода стояла мягкая. Постепенно зима становилась холоднее и снега прибавилось. Местами его глубина достигла метра, ограничивая боевые действия и передвижение пехоты. Метель заметала землянки и хвойные шалаши. Облачность и туман, магнитные бури и обледенение затрудняли использование авиации или делали это полностью невозможным.
К рождеству морозы усилились до 20–30. Ночлег на снегу под открытым небом или в снежных сугробах был для солдат и офицеров тяжелым испытанием. Зачастую им приходилось бороться за выживание не столько в боях с противником, сколько преодолевая суровые погодные условия87. Красной Армии необходимо было устранить упущения и тщательно подготовиться к новой попытке разбить финскую армию.
1 Arimo R. Suomen puolustussuunnitelmat, 1918–1939. Sotatieteen laitoksen julkaisuja XXIII. Hels., 1986. Osa III. S. 19. Passim.
2 Arimo R. Suomen linnoittamisen historia, 1918–1944. Keuruu, 1981. S. 114.
3 Arimo R. Suomen puolustussuunnitelmat. S. 198. Passim.
4 Talvisodan historia. Porvoo etc., 1978. Osa 1. S. 145–149, 161–162.
5 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat Suomen suunnalla, 1939–1941 // Sotahistoriallinen Aikakauskirja. Jyvaskyla, 1993. Osa II. S. 78.
6 Ibid. S. 78–80.
7 Ibid. S. 79, 85; Мерецков К.А. На службе народу. M., 1968. С. 178.
8 Manninen O. Op. cit. S. 24–25.
9 Ibid. S. 80–85.
10 Ibid. S. 83.
11 Ibid. S. 83–84.
12 Ibid. S. 84.
13 Ibid. S. 85–86.
14 Ibid. S. 87.
15 Российский государственный военный архив. Ф. 25888. On. 15. Д. 458. Л. 70–72. (Далее: РГВА).
16 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. М, 1946. Т. II. С. 17; Manninen О. Op. cit. S. 88.
17 Manninen О. Op. cit. S. 88–89.
18 Ibid. S. 91–92. S. 92.
19 Ibid.
20 Ibid.
21 Ibid. S. 92–94.
22 Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., 1989. С. 442–443; Manninen О. Ор. cit. S. 94.
23 Manninen O. Op. cit. S. 94.
24 РГВА. Ф. 34980. On. 5. Д. 269. Л. 15.
25 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa // Suomen historia. Espoo, 1987. Osa 7. S. 285.
26 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 133–162; РГВА. Ф. 37977. On. 1. Д. 595. Л. 78; Ф. 34980. On. 14. Д. 57. Л. 6.
27 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 134.
28 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. M., 1945. Т. I, ч. 2. С. 20; Т. П. С. 14.
29 РГВА. Ф. 34980. Оп. 14. Д. 46. Л. 13.
30 Manninen O. Vodkan hinta ja talvisota // Sotilasaikakauslehti. 1995. № 12. S. 68; Molotovin cocktail — Hitlerin sateenvarjo. Toisen maailmansodan historian uudelleen kirjoitusta. Hels., 1994. S. 52.
31 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. I, ч. 2. С. 6.
