Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Рядом с этим нечасто посещаемым, но уютным и тихим постоялым двором находился еще один пруд, использовавшийся для домашних и хозяйственных нужд; сейчас к нему после вечерней дойки пришло на водопой стадо коров, прежде чем вернуться на пастбище. Медленные и даже ленивые движения животных создавали ощущение сонного идиллического спокойствия. Чтобы поскорее выбраться на дорогу, пролегавшую мимо постоялого двора, Руфь и мистер Беллингем пошли напрямик. Цепляясь за колючие ветки утесника, утопая по щиколотку в песке, приминая мягкий вереск, который к осени покроет здесь все своим роскошным толстым ковром, пробираясь через заросли тимьяна и других ароматных полевых трав, они шли вперед, взявшись за руки и весело смеясь. Взойдя на вершину холма, Руфь замерла, восторженно любуясь открывшимся отсюда видом. Склон, поросший темными соснами, которые четко вырисовывались на фоне закатного неба, круто уходил в долину, протянувшуюся на десяток миль или даже больше. Лесистая местность перед ними была расцвечена всеми оттенками молодой весенней зелени, поскольку на деревьях уже появилась первая листва, за исключением осмотрительных ясеней, вносивших в пейзаж нежные серые мазки. Вдали на этом просторе были видны остроконечные крыши и башенки какой-то спрятавшейся за деревьями фермы, которую можно было отследить по тянувшимся из труб столбам голубоватого дыма. Чуть дальше, ближе к горизонту, раскинулись холмы, казавшиеся темно-фиолетовыми на фоне вечерней зари. Руфь и мистер Беллингем стояли, ошеломленные этой картиной; воздух был наполнен чарующими звуками, еще больше усиливавшими впечатление, – далекий колокольный звон в сочетании с пением птиц вокруг. Эту гармонию не нарушало ни мычание скота, ни покрикивания пастухов, словно приглушенные величавым спокойствием воскресного вечера. Часы на постоялом дворе пробили восемь раз, и этот звук в тишине прозвучал резко и пугающе отчетливо.

– Неужели уже так поздно? – растерянно удивилась Руфь.

– Я и сам не заметил, – отозвался мистер Беллингем. – Но не волнуйтесь, вы все равно попадете домой до девяти. Я знаю, что здесь есть более короткий путь, через поля. Подождите меня здесь, я пойду узнаю, куда нам идти. – С этими словами он отпустил руку Руфи и зашел на постоялый двор.

Они прежде не заметили медленно взбиравшуюся на песчаный холм позади них двуколку, которая выбралась на ровную дорогу и подкатила к ним, как раз когда они расставались перед постоялым двором. Руфь обернулась, услышав топот копыт уже совсем рядом. И оказалась лицом к лицу с миссис Мейсон!

Их разделяло каких-то десять… нет, всего-то пять ярдов. Они узнали друг друга мгновенно. Но хуже всего было то, что миссис Мейсон успела своим острым, как швейная игла, взглядом заметить, как именно Руфь стояла рядом с молодым человеком: ее рука лежала у него на одной руке, а другой рукой он нежно придерживал ее.

Миссис Мейсон не было дела до тех искушений, которым подвергались девушки, доверенные ей в качестве учениц, однако совершенно нетерпимо относилась к тому, чтобы искушения эти хоть в какой-то степени влияли на их поведение. Сама она называла такое отношение «поддержанием репутации заведения». Хотя лучше было бы ей попытаться воспитывать характер своих девушек деликатным вниманием и материнской заботой – это больше бы соответствовало духу христианства.

К тому же в тот вечер миссис Мейсон пребывала в раздражении. Ее брат взял на себя смелость повезти ее кружным путем через Хенбери, чтобы по дороге сообщить о дурном поведении ее старшого сына, работавшего продавцом в суконной лавке в соседнем городке. В итоге она не на шутку рассердилась, но не на свое беспутное дитя, заслуживающее этого, а на своеволие брата, который принялся защищать хозяина лавки и его компаньонов от ее нападок. Она все еще кипела от гнева, когда вдруг увидела Руфь, стоявшую со своим ухажером поздним вечером, да еще так далеко от дома. Тут уж ее прорвало окончательно.

– Немедленно подойдите сюда, мисс Хилтон! – резко воскликнула она, а затем, понизив голос, обрушила на несчастную и трепещущую от страха Руфь все свое негодование.

– Чтоб духу вашего не было в моем доме после такого! Я видела вас с вашим кавалером и не позволю вам запятнать репутацию моих учениц! Ни слова больше. Я видела предостаточно. Вашего опекуна я завтра же извещу о своем решении письмом.

Застоявшаяся лошадь нетерпеливо тронула с места, и двуколка уехала. А Руфь осталась на месте, ошеломленная, бледная, пораженная неожиданным приговором, точно ударом молнии. Земля уходила из-под ног, голова кружилась, она не могла больше стоять. Шатающейся походкой она отошла к песчаному берегу и тяжело опустилась на землю, закрыв лицо руками.

– Руфь, милая! Что с вами? Вам плохо? Скажите хоть что-нибудь! Ответьте мне, прошу вас, любовь моя!

Как нежно после жестокой резкости хозяйки прозвучали эти слова! Они мгновенно вызвали у Руфи поток слез, и она с горечью воскликнула:

– Вы видели ее? Слышали, что она мне сказала?

– Ее? Кого «ее», дорогая? Не плачьте, расскажите, что произошло. Кто был с вами? Чьи слова заставили вас так безудержно рыдать?

– О, это была миссис Мейсон, – простонала Руфь и вновь залилась слезами.

– Не может быть! Вы в этом уверены?

– О да, сэр, совершенно уверена. Она ужасно разозлилась и сказала, чтобы я больше никогда не появлялась в ее доме. О господи! Что же мне теперь делать?

Бедное дитя! Ей казалось, что слова миссис Мейсон – это окончательный вердикт и что теперь для нее будут закрыты все двери. Руфь поняла, как предосудительно она поступила, только теперь, когда что-то исправить было уже слишком поздно. Вспомнилось, как строго миссис Мейсон выговаривала ей за прежние проступки, мелкие и неумышленные; теперь же, осознавая, что она совершила по-настоящему серьезное прегрешение, девушка сжалась от ужаса перед грядущими последствиями. Из-за слез, застилавших глаза, она не видела, как изменилось выражение лица мистера Беллингема, который стоял и молча следил за ней. Его молчание так затянулось, что она даже в таком состоянии заметила это, и ей снова мучительно захотелось услышать от него слова утешения.

– Как неудачно получилось… – начал было он и запнулся. – Я говорю «неудачно», потому что, видите ли… не хотел вам до этого говорить, но… В общем, у меня есть дела, которые вынуждают меня завтра уехать в другой город… в Лондон, собственно говоря. И я даже не знаю точно, когда смогу вернуться.

– В Лондон! – в ужасе воскликнула Руфь. – Так вы уезжаете? О, мистер Беллингем!

Она зарыдала с новой силой, давая выход своему горю, заглушавшему даже ее страх перед воспоминаниями о разгневанной миссис Мейсон. В тот миг ей казалось, что она смогла бы вынести все, что угодно, но только не его отъезд. Она молчала уже несколько минут, и тогда наконец заговорил он – но не своим обычным беспечным тоном, а как-то скованно и натянуто.

– Руфь, мне самому ненавистна мысль, что я вынужден вас покинуть, да еще в таком состоянии. Я совершенно не представляю, куда вы могли бы сейчас податься. Судя по тому, что вы рассказывали мне о миссис Мейсон, не думаю, чтобы в этом случае она могла сменить гнев на милость.

Руфь ничего не ответила, лишь слезы продолжали тихо литься по ее щекам. Разгневанная хозяйка уже казалась чем-то из отдаленного прошлого, а на передний план вышел грядущий отъезд мистера Беллингема. Он между тем продолжал:

– Руфь, дорогая, поехали со мной в Лондон. Я не могу бросить вас здесь, на улице, без дома. Даже мысль о том, что я оставляю вас, мучительна для меня сама по себе, а тем более при сложившихся обстоятельствах. Без друзей, без крыши над головой – нет, это решительно невозможно. Вы должны поехать со мной, милая. Доверьтесь мне.

Она по-прежнему молчала. Не забывайте, что она была совсем юной невинной девушкой, сиротой. Ей казалось, что счастье для нее будет заключаться уже в том, чтобы быть с мистером Беллингемом. Что же касается ее будущего, то он обязательно о нем позаботится и все устроит. Будущее ее было окутано золотистым туманом, который она не собиралась развеивать. Но если он, ее солнце, вдруг пропадет, скроется из виду, этот золотистый туман тут же обернется плотным тяжелым мраком, через который уже не пробиться лучику надежды. Он взял ее за руку:

14
{"b":"226961","o":1}