Может, надо поболтать с мальчишкой? Может, если я объясню ситуацию, он слегка расслабится?

Ну конечно! Повернувшись на сиденье, я одарил его широкой приятной улыбкой… восхищаясь формой его черепа.

– Между прочим, – сказал я, – есть одна штука, которую ты, вероятно, поймешь.

Он уставился на меня не мигая. Заскрежетал зубами?

– Ты меня слышишь? – заорал я. Он кивнул.

– Это хорошо. Я ведь хочу, чтобы ты знал: мы на пути в Лас-Вегас, ищем Американскую мечту. – Я улыбнулся. – Вот почему мы взяли напрокат эту тачку. Только так можно" сделать все путем. Сечешь?

Парень снова кивнул, но взгляд у него был затравленный.

– Я хочу, чтобы ты понял первопричину, – продолжал я. -Ведь это очень опасное предприятие. Можно так вляпаться, что костей не соберешь… Черт, я совсем забыл про пиво. Хочешь?

Он мотнул головой.

– А эфирчику? – не унимался я. -Чего?

– Да так, к слову пришлось. Давай я тебе суть объясню. Понимаешь, еще сутки назад мы сидели в Поло-Лондж при отеле «Беверли-Хиллс», во внутреннем дворике, конечно, просто сидели под пальмой, как вдруг карлик в гостиничной униформе подбежал ко мне с розовым телефоном и сказал: «Вы, наверное, этого звонка все это время ждали, сэр?» – рассмеявшись, я открыл банку пива и, забрызгав пеной все заднее сиденье, продолжил: – И ты знаешь? Он был прав! Я ожидал этого звонка, но понятия не имел, от кого он. Ты слушаешь?

На лице паренька застыла маска откровенного страха и растерянности.

Но я наобум гнул свое:

– Я хочу, чтобы ты понял. Тот тип за рулем – мой адвокат! Не какой-то там псих, которого я подобрал на бульваре Сан-сет. Хрена лысого, да ты взгляни на него! Он не похож на нас, верно? А все потому, что он иностранец. Я думаю, скорее всего, самоанец. Но это ведь неважно, так? Имеешь что-нибудь против самоанцев?

– Черт, да нет же! – выпалил он.

– Так я и думал, – заявил я. – Потому что, несмотря на его происхождение, этот человек чрезвычайно для меня ценен. – Тут я посмотрел на моего адвоката, который явно пребывал в ином мире.

Я с силой бухнул кулаком по спинке водительского сиденья.

– Это важно, черт побери! Это истинная правда! Машину тошнотворно занесло, затем она выровнялась.

– Убери руки с моей шеи, мать твою! – взвизгнул адвокат, выворачивая руль.

Парень сзади, кажется, был готов попытаться сделать ноги и выпрыгнуть из машины прямо на ходу.

Атмосфера становилась все гнуснее, но почему? Я был озадачен, расстроен. Неужели в этой тачке нет и намека на человеческое общение? Или же мы опустились до уровня бессловесных скотов?

А ведь моя история была правдивой. Я был в этом уверен. И мне казалось, чтобы наша поездка обрела хоть какой-то смысл, надо с этой правдой до всех достучаться. Мы действительно сидели в Поло-Лондж, много часов сидели и пили коктейли «Сингапурский слинг», догоняясь мескалем и заливая все пивом. И когда раздался звонок, я был готов.

Коротышка, помнится, буквально подкрался к нашему столику и протянул мне розовый телефон. Я не произнес ни слова, только слушал. Затем повесил трубку и повернулся к моему адвокату.

– Звонили из штаб-квартиры, – сказал я. – Хотят, чтобы я немедленно ехал в Лас-Вегас и встретился там с португальским фотографом по имени Ласерда. Он введет меня в курс дела. Мне надо только зарегистрироваться в отеле, а он сам со мной свяжется.

Адвокат с минуту молчал, потом внезапно оживился.

– Адский боже! – воскликнул он. – Кажется, я понял схему. Сдается, нас ждет серьезное дерьмо!

Заправив нижнюю рубашку цвета хаки в белые трикотажные клеша, он крикнул, чтобы принесли еще выпить.

– Похоже, пока буча не уляжется, тебе понадобится уйма консультаций юриста, – заметил он. – И первый мой тебе совет: надо взять напрокат быструю тачку без верха и хотя бы на ближайшие двое суток убраться к чертям из Лос-Анджелеса. – Он печально покачал головой. – Короче, мой уик-энд накрылся, потому что я, естественно, отправлюсь с тобой, а еще нам придется вооружиться.

– Почему бы и нет? – отозвался я. – Если овчинка стоит выделки, то нужно все сделать грамотно. Нам потребуется пристойное снаряжение и достаточно наличности – хотя бы на наркоту и сверхчувствительный кассетник, чтобы непрерывно вести запись.

– Что за репортаж? – спросил он.

– Про «Минт 400», – отозвался я. – Старт богатейшей за всю историю организованного спорта гонки по бездорожью для мотоциклов и багги. Фантастический спектакль в честь придурка-толстосума Дэла Уэбба, владельца роскошного отеля «Минт» в центре Лас-Вегаса. По крайней мере, так сказано в пресс-релизе. Его мне мой человек в Нью-Йорке зачитал.

– Ну, – протянул он, – как твой адвокат, советую тебе купить мотоцикл. Как иначе ты напишешь репортаж без фальши?

– Не выйдет. Где мы сможем раздобыть «Черную тень»?

– Что это?

– Роскошный байк, – объяснил я. – У новой модели двигатель – две тысячи кубических дюймов, развивает тормозную мощность двести лошадиных сил на четырех тысячах оборотах в минуту, магниевая рама, два сиденья из пенорезины, и общий вес ровно двести фунтов.

– Для такой тусовки звучит подходяще.

– А то. Эта скотина не слишком хороша на поворотах, но по прямой – сущий дьявол. F-III на взлете обгонит.

– На взлете? – переспросил он. – А мы с такой реактивной штуковиной управимся?

– А то, – убежденно сказал я. – Позвоню в Нью-Йорк

Странное лекарство в пустыне… Кризис веры в себя

Мне не давал покоя возглас нашего автостопщика, дескать, он «никогда не ездил в тачке с откидным верхом».

Живет себе бедолага в мире, где мимо него свистят по трассе тачки с откидным верхом, а сам на такой ни разу не катался. При этой мысли я почувствовал себя королем Фарухом. Меня подмывало заставить адвоката заскочить в ближайший аэропорт и оформить простенький общеправовой контракт, согласно которому мы сможем отдать машину этому горемыке. Просто скажем: «Вот здесь подпиши, и машина твоя». Дадим ему ключи, с помощью кредитки улетим на реактивнике куда-нибудь вроде Майами, возьмем напрокат другой большущий яблочно-красный «шеви» – для скоростной наркогонки через мост до самой последней остановки в Ки-Уэст, а там махнем тачку на лодку. Ни на секунду не останавливайся.

Но эта маниакальная идея быстро развеялась. Нет смысла засаживать безобидного мальчишку в тюрьму, а кроме того, у меня были свои виды на эту машину. Я предвкушал, как блесну монстром в Лас-Вегасе. Может, еще погоняю за лидером по Бульвару, заторможу у большого светофора перед «Фламинго» и начину орать на проезжающие машины:

– Ну вы, нытики, цыплячий кал! Мальчики-одуванчики! Когда дадут хренов зеленый, я врублю на полную и всех вас, трусливых подонков, сдует с дороги!

Вот так! Бросить вызов ублюдкам на их же собственной территории. С визгом тормозов стопорнуть у перехода, чтоб машину подергивало и заносило, в одной руке у тебя бутылка рома, а другой жмешь на гудок, заглушая музыку. Взгляд стеклянный, зрачки сужены в черную точку, а на глазах жлобские черные очечки в золотой оправе… пьян в хлам, несет от тебя эфиром и клиническим психозом. Движок вздрючил до жуткого, пронзительного с дребезгом скулежа, и ждешь, когда загорится зеленый…

Как часто предоставляется такой шанс? Встряхнуть ублюдков до самого костного мозга. Старые слоны хромают умирать на холмы; старые американцы встают на трассу и укатываются до смерти на огромных тачках.

* * *

Но наше путешествие было иным. Оно было классическим подтверждением всего правильного, порядочного и истинного, что есть в национальном характере. Это был грубый физиологичный салют фантастическим возможностям жизни в этой стране – но только для тех, у кого истинной выдержки хватит. А у нас такого добра навалом.

Несмотря на свою расовую неполноценность, мой адвокат концепцию понял, а вот до нашего автостопщика достучаться было непросто. Он твердил, мол, врубается, но по его глазам я бы сказал, что он лжет.

Неожиданно машину занесло к обочине, и мы плавно съехали на гравий. Меня швырнуло на приборную доску. Адвокат обмяк на руле.