– Все отлично, – мельком глянув на предложенный текст, сказал Тимофей Христофорович. – Все просто замечательно – вы специалист. Но… мы имеем предложить вам кое-что еще.

– Так… – Саглара отодвинула десерт и взяла с коленей сумочку. – Сколько я должна за ужин?

– Да господь с вами, голубушка! – обиженно воскликнул Тимофей Христофорович. – Ну какая вы, право… Это, опять же, сугубо деловое предложение! Просто оно… эм-м…

– Просто оно выходит за рамки вашей производственной сферы, – перехватил инициативу Кириллов. – Никакого интима – вас же предупредили. Родину тоже предавать не надо, будьте покойны.

– Вы уверены? – Саглара кокетливо поправила челку и стрельнула глазками в проем между кавалерами – Шепелев подумал вдруг: а прав, пожалуй, Кириллов! Не в том, что все они одинаковые, а по поводу «набивания цены». Не будь в данном контексте господина Бакланова, можно было бы, пожалуй, и побороться!

– Абсолютно! – патетически воскликнул Кириллов. – Предложение касается неких информационных мероприятий, скажем так… конфиденциального характера.

– Я так и думала. – Саглара вновь придвинула к себе десерт. – Чтобы только обсудить пресс-конференцию, в ресторан приглашать не обязательно… Ну что ж…

– А раз «ну что ж» – тогда потрудитесь подписать. – Кириллов ловко щелкнул замками кейса и шлепнул на стол два формализованных бланка.

– Это что у нас? – поинтересовалась Саглара, не делая попытки прочесть написанное на бланках и глядя прямо в глаза бумагодателю.

– Расписка о неразглашении государственной тайны и договор о конфиденциальном сотрудничестве. – Кириллов девичью пристальность выдержал легко – знала бы ты, голубушка, с какими фруктами доводилось дело иметь! – Расписку – сразу. Договор – по ознакомлении с обстоятельствами дела. Почему так – понятно или разъяснить?

– Государственной?! – мгновенно посуровела Саглара. – Так вы что – не археологи?

– Ну почему сразу – «не археологи»? – Кириллов сладко разулыбался и как-то особо двусмысленно подмигнул даме. – Недра нашей Родины хранят много тайн, которые запросто можно отнести к разряду государственных. Так что не надо драматизировать – все проще, чем вы думаете.

– А что я думаю?

– А думаете вы нехорошо. По личику вашему видно. Объясняю: чтобы подписать вторую бумагу, вы должны знать предмет договора. Суть предельно проста, но от этого конфиденциальность ее не становится меньшей. А ну как вы передумаете сотрудничать? Получится, что мы вам, грубо говоря, «вломили» секретную информацию, не заручившись никакими гарантиями ее неразглашения. Это понятно?

– Так… Сколько с меня за ужин? – опять нахмурила бровки Саглара, отодвигая на треть съеденный десерт.

– Голубушка! – встрял было Шепелев.

– Три тысячи долларов, – невозмутимо сообщил Кириллов.

– ???!!!

– Вам не надо никого убивать. Предавать Родину. Заниматься непосильным трудом. Извините – проституировать. Переступать через себя, ломая свою гордыню… В общем, ничего этого не надо. Дело очень легкое и не требует никаких затрат с вашей стороны – ни моральных, ни физических. За это дело мы даем вам три тысячи долларов. Прямо сейчас. Не понравится – откажетесь, никто не неволит. Но расписку – обязательно. Иначе мы просто не сможем раскрыть вам суть дела.

– Вы меня интригуете… – Саглара внимательно просмотрела бланк расписки, ненадолго задумалась, затем поставила красивую «министерскую» подпись и, вновь придвинув к себе дважды отвергнутый десерт, милостиво взмахнула пушистыми ресницами: – Ну, рассказывайте…

А тут, в общем, и рассказывать нечего. Вот у вас, голубушка, есть друг – некий господин Бакланов.

– Бакланов – мое личное дело! И не следует вмешивать это в наши производственные сферы! – последовало торопливое заявление.

Да нет, голубушка, Бакланов вашим личным делом стал от силы три дня как. А до этого момента он тридцать пять лет ходил сам по себе. Из этих тридцати пяти лет двенадцать господин Бакланов таковым (господином) не являлся, а был просто товарищем и всецело принадлежал некой структуре, что прилежно служила интересам Родины и служит по сей день. Что за структура? Да не суть важно – дело в другом.

А сейчас вопрос встал так, что господин Бакланов попал в сферу интересов, скажем так, не очень хороших товарищей, которым убить человека – раз плюнуть. И в принципе, черт бы с ним – попал так попал… Но беда в том, что данный господин мнит себя этаким залихватским суперменом, якобы полностью независимым буквально от всего, и полагает, бедолага, что может справиться с любыми проблемами сам. Без чьей-либо помощи.

– А это не так?

Да, голубушка, – это далеко не так. Товарищи не те, в сферу интересов которых господин Бакланов угодил. А Родина по-прежнему имеет на господина некие виды и очень обеспокоена как просто его личной беспечностью, так и сложившейся ситуацией в целом. Вот, собственно, и вся тайна, за которой неразглашение вы только что расписались.

– И все?

– Все. Вы ожидали чего-то большего?

– Нет, я вообще ничего такого… и что я теперь должна сделать?

– Передать вот это господину Бакланову. – Кириллов извлек из кейса «заряженный» амулет и передал его Сагларе. – И желательно предпринять некие хитрые женские уловки, чтобы данный господин носил амулет постоянно. Ну, вы понимаете, о чем я, – если сообщить в подходящий момент, что оберег хранил вас всю жизнь, а теперь вы стали частичкой его жизни…

– Это понятно. – Саглара повертела оберег, взвесила его в руке и надолго задумалась. – Так… И что здесь?

– Здесь радиомаячок, – признался Кириллов. – Что еще можно засунуть в такой маленький амулет?

– Это как-то ему повредит?

– Ему? Бакланову, в смысле? Нет, как раз это ему не повредит. Мы в любое время будем знать, где он находится, и сможем контролировать развитие событий. И это, вполне возможно, в самом ближайшем будущем спасет ему жизнь. И не думайте, что я преувеличиваю. Ситуация складывается гораздо серьезнее, чем нам хотелось бы…

– Значит, вы беспокоитесь исключительно о безопасности этого человека. – Саглара лукаво улыбнулась. – В таком случае что вам мешает встретиться с ним и вручить этот маячок лично?

– Это категорически противопоказано. Он просто… эмм… в грубой форме откажется от нашей помощи, и… И, вполне возможно, постарается форсировать события. А вы, наверно, знаете – когда человек торопится, он неизбежно допускает ошибки. В том числе и летального свойства. Я понятно излагаю?

– Чем же он таким занимается? – не на шутку заинтересовалась Саглара. – Он что – шпион?

– А вот это уже не наша тайна. – Кириллов сделал страшные глаза и зачем-то потыкал большим пальцем вверх, очевидно, намекая, что тайна родом оттуда. – И мой вам совет: если хотите еще немного пожить, не задавайте господину Бакланову никаких вопросов подобного плана. И ни в коем случае не показывайте, что вы осведомлены более, чем подобает праздной даме.

– Вот даже как?! – Красивые бровки праздной дамы, выражая крайнюю степень удивления, сломались буквой Г. – Вы… вы шутите?

– Ничуть. – Кириллов достал из кейса конверт с деньгами и положил его рядом с десертом. – Итак?

– «Итак»! Наговорили черт знает что, а потом – «итак»! – передразнила Саглара. – В принципе, я согласна… со всем, кроме условий оплаты.

– Если вас не устраивает сумма, мы готовы… – вмешался было Шепелев.

– Мне не нужны ваши деньги, – ровным тоном произнесла Саглара, отодвигая от себя конверт. – Точнее, не то чтобы совсем не нужны, но… У меня есть другое предложение.

– Мы вас слушаем, – несколько напрягся Шепелев. – Что вы хотите?

– Если я правильно поняла, вы не совсем те, за кого себя выдаете, – предположила Саглара. – В таком случае я могу вам пригодиться не только как разовый исполнитель.

– Очень возможно, что мы вновь вынуждены будем воспользоваться вашими услугами, – поощрительно кивнул Шепелев. – Плату за каждую новую услугу мы рассмотрим дополнительно…

– Что вы все о деньгах! – недовольно сморщила носик дама. – Деньги я сама заработаю! Рыба мне не нужна – дайте мне удочку!