– Промахнулся ты маленько, земляк. Надо было сразу на посту бабки снять с этих лихачей. Теперь уже все – так выпускай…

Проводив посетителей, Валера Эрдниевич растерянно потоптался у окна, вспомнил – кассета!

Метнулся в комнату отдыха, извлек кассету из деки, оценил – запись вышла минут на двадцать. Приподнял шторку, глянул в окно – министр уже уехал, майор-предатель топает обратно. Сунул подполковник кассету в карман, решив про себя – потом отдам…

О том, что начальство за проявленную ретивость его невзлюбило, Валера Эрдниевич стал догадываться уже утром. После пересменки выяснилось, что служебную машину вместо угробленной на посту ему не выделили и домой придется добираться своим ходом.

Но всю глубину этой начальственной нелюбви наш бравый борец с ночными нарушителями ощутил спустя минут сорок – когда вышел из маршрутки и неторопливо направился к своему дому по пустынной непроездной улочке пригорода.

«Ву-уу!» – злобно взвыл здоровенный черный джип, чертом выворачиваясь откуда-то сзади и с первой космической скоростью устремляясь к отдежурившему подполу.

Спасибо армейской реакции, не успевшей окончательно ожиреть на спокойной штабной работе, – не подвела, родная!

– Ать! – Валера Эрдниевич за сотую долю секунды успел сообразить, что отскочить в сторону не успевает, и с ходу, как шел, рухнул ничком на дорогу, пребольно ткнувшись личиком в асфальт.

«Щух-ххх!» – джип упругим фантомом просвистел над Валерой Эрдниевичем, задев днищем вставшие дыбом волосы на его макушке, и в мгновение ока исчез за поворотом. Словно бы его и не было вовсе.

У попавшего в опалу штабиста хватило ума не поверить в случайное совпадение, и он быстро принял меры: немного полежал на дороге, пошел домой и экстренно отправил жену с сыном в село – под охрану родственников. А сам, выписав замысловатую загогулину по дворам, прогулялся на Главпочтамт и позвонил в приемную МВД России.

– Если вы не пришлете комиссию немедленно, меня убьют, – так он начал свое сообщение. – Тут у нас такое творится…

Надо отдать должное высшим чинам МВД, правильно отреагировавшим на сумбурный звонок из глубинки, – комиссия прилетела послеобеденным рейсом следующего дня и с ходу взялась за дело.

Однако за Валеру Эрдниевича взялись раньше.

После посещения почтамта домой он не пошел, опасаясь, что начальственная нелюбовь одним лишь джипом не ограничится, а отправился ночевать к приятелю. Тут его и повязали: то ли приятель оказался некачественным, то ли те, кто искал, проявили недюжинную смекалку.

Убивать опального подпола не стали – видимо, просекли, что ситуация несколько обострилась и нужно менять тактику. Сутки напролет методично накачивали водкой, мелкими порциями вливая через воронку, затем перетащили в гостиничный номер, подбросили изнасилованную малолетку и в таком вот мерзком виде сдали патрульному наряду. С оформлением всех сопутствующих бумаг, в присутствии многочисленных свидетелей и рвущих на себе волосы, крепко пьяных по случаю горя родителей изнасилованной…

– Я потом справки наводил – вокзальная минетчица со стажем, – горько вздохнул Валера Эрдниевич. – Но это уже потом, когда все утихло, – а в тот момент мне как-то не до того было…

Можете себе представить, в каком омерзительном облике явили комиссии возмутителя спокойствия. Явить-то явили, но к делу приспособить сразу не смогли – еще сутки понадобились, чтобы более-менее вывести товарища из запоя.

– Мы проверили все факты, которые вы изложили по телефону, – брезгливо глядя на опухшего Валеру Эрдниевича, сообщил ему председатель комиссии – дородный полковник с солидным брюшком. – Давайте начистоту. Вы… все выдумали, да?

– Ничего я не выдумал… – едва ворочая распухшим языком, сказал Валера Эрдниевич, с тоской глядя в окно.

Панорама раздваивалась, голова была невыносимо тяжелой и все время клонилась на грудь – но не это беспокоило опального подпола. В настоящий момент его больше всего занимала мысль о невесть откуда свалившейся на него изнасилованной малолетке. Он даже не помнил, как она выглядит, – просто знал, что изнасилованная, и все тут.

Обещали минимум «трояк» – при определенной уступчивости родителей. Родители готовы были на компромисс – за десять штук баксов. А за двадцать штук вообще соглашались закрыть дело. Все это поведал ему следователь прокуратуры за полчаса до аудиенции с московским полковником. А еще следователь сообщил, приятно улыбаясь, что после аудиенции подполковника домой не отпустят – ждет его отдельная камера ИВС, поскольку мерой пресечения избрали содержание под стражей. Ввиду социальной опасности совершенного деяния. А при определенных условиях камера может оказаться вовсе не отдельной. Переполненность, знаете ли…

– Ничего я не выдумал. Неужели вы не видите – меня подставили!

– Может, вам еще сутки дать? – с сомнением рассматривая своего визави, предложил полковник. – Вы уверены, что в таком состоянии можете адекватно воспринимать действительность?

– Могу я, могу. – Валера Эрдниевич медленно помотал головой, пытаясь обрести ясность взора, – получилось с трудом. – Меня подпоили… Подставили… Но давайте рассмотрим факты – там же все ясно! Все шито белыми нитками…

– Хорошо, давайте – к фактам. – Тяжело вздохнув, полковник распахнул пухлую папку, лежавшую перед ним на столе, и приступил к ознакомлению возмутителя спокойствия с собранным за время его алковывертов материалом…

Уже потом, анализируя ход событий, Валера Эрдниевич заострил внимание на одной характерной детали, которая в тот момент ускользнула от его расстроенного внимания.

Вопрос ведь не в том, что руководство МВД России правильно отреагировало на тревожный сигнал, а в том, что комиссии вообще позволили выехать на место! Даже будучи поверхностно ориентированным в хитросплетениях большой политики, подполковник был в курсе, что таковые сигналы с небывалой легкостью дезавуируются одним коротеньким звонком с самого верха. Суть такого звонка проста и исключает превратные толкования, она по-военному лаконично заключается в емкой команде «Отставить!». То есть не лезьте куда не надо, все это бредни иглокожего павиана и вообще происки вредных врагов прогрессивного режима.

Вопрос в том, что хан по каким-то соображениям постеснялся подключать свою высокую «крышу» для решения внезапно возникшей проблемы…

Комиссия работала в ординарном порядке, а проблему решали на месте, с характерной для тоталитарного режима незамысловатостью используемых методов и надежной грациозностью асфальтного катка.

Увы, в пухлой папке, лежавшей на столе перед полковником, хранились лишь объяснительные опрошенных комиссией сотрудников да разнообразные справки рабочей группы.

Дела не было… Можете загибать пальцы в порядке поступления составляющих: гаишники, омоновцы, джип, зверски изнасилованная служебная «Волга», задержанные, оружие-гранаты, пакет с «пудрой», протоколы-акты-объяснения – за сутки с начала работы комиссии все это чудесным образом кануло в небытие.

Служебная «Волга» с теми же номерами – ни царапинки. Эксперт руками разводит – нет, не заезжал, ничего не привозил. Ежели бы привозил – было бы направление и соответствующая проводка в документах.

– Правильно – проводки нет, поскольку личная просьба была – в порядке оперативной разработки, так сказать! Вы что – не верите?

Верим, конечно, верим… Но факты, факты…

По базе ГАИ пробили: джипа такого в природе не существует.

Оружие, гранаты, наркота? Министр чуть в обморок не упал, когда ему такой дурной вопрос задали. За сердце хвататься стал – хотя ведет здоровый образ жизни, спортом занимается.

Ладно, это проехали. А люди?

– А подать сюда товарищей, дежуривших в тот день!

Нате. Гляньте в окно – на линейке стоят.

– Позвольте – так это же не те!

Как не те? Вот книга службы, лист нарядов, ведомости, график. Все сходится.

– Да не те – я вам говорю! Что ж у меня – совсем память отшибло? Те были совсем другие!