— Да разве я хотел тебя обидеть?
— Вот же старый дьявол!
— Ты это о ком?
— Да не о вас, конечно.
Препираясь и расталкивая изумленных постояльцев, которые сбежались послушать их перебранку, они вошли в просторный зал.
— Вам отдельную комнату, сэр? — спросил хозяин постоялого двора.
— Зачем она нам? — с ухмылкой начал Джек. Но адмирал оборвал его:
— Тишина на палубе! Да, я хочу отдельную комнату и кувшин грога.
— Покрепче! Чтобы слезу выжимало! — добавил моряк.
— Будет исполнено, — залебезил владелец заведения. — У нас хорошее вино и свежие постели…
— Мы это уже слышали, — оборвал его Джек и угол трактирщика еще одним тычком под ребра.
— Эй, любезный! — крикнул адмирал. — Пошли кого-нибудь за этим адвокатом.
— За мистером Кринклсом, сэр?
— А то за кем же?!
— И как мне вас представить, Ваша честь?
— Адмиралом Беллом!
— Конечно, адмирал. Мы в один миг исполним. А мистер Кринклс — очень милый и приятный человек.
— Скажи ему, что Джек Прингл не любит ждать, — добавил задиристый моряк.
— Да, да, конечно, — ответил владелец двора.
Он был в таком смущении от полученных ударов и того переполоха, который устроили в его заведении приехавшие гости, что уже почти не разбирал, кто из них слуга, а кто — хозяин.
— Неужели мы проехали весь этот путь, чтобы встретиться с каким-то адвокатом? — посетовал адмирал.
— И не говорите, сэр.
— Если бы он сразу признался в своей профессии, то мы бы знали, что делать. Не так ли, Джек?
— Я вот, о чем думаю, — ответил моряк. — Кем бы он там ни был, мы поймем, что это за тип, когда увидим его.
— Определенно поймем.
— Может быть, он действительно что-то знает о мастере Чарльзе. Господь, не дай в обиду нашего мальчика. Помните, как однажды он поднялся к нам на борт, когда приехал в Портсмут повидаться с вами?
— Конечно, помню.
— Боже, как он ненавидел тогда французов! А сам был еще ребенок. Но какая настойчивость! Какая сила воли! "Дядя, — сказал он вам, — когда я стану взрослым, то вызову на бой всех французов!" А вы решили, что он скоро забудет о своих словах и ответили: "Да мы сами их перебьем, паренек". И тут он произнес: "Не говорите глупостей, адмирал. Мы не всегда одерживаем победы — особенно над ними".
Адмирал захохотал и потер ладони:
— Да! Так оно и было! Я тогда сморозил глупость.
— Мне в тот момент тоже подумалось: "Вот же старый козел!"
— Что ты сказал? Повтори, мерзавец!
— А нечего вам было говорить, что я не моряк!
— Джек, ты злопамятен как солдат морской пехоты.
— Вы снова начинаете? Хорошо! Прощайте! Я вижу, вы забыли, как мы были нок-рея к нок-рее с теми двумя фрегатами янки. И вы не называли меня солдатом морской пехоты, когда шпигаты окрасились кровью! В ту пору я был для вас моряком, не так ли?
— Ты был им, Джек! И им остался. Я помню, как ты спас мою жизнь.
— Ну, это была ерунда.
— Не ерунда!
— А я говорю, ерунда! Всего лишь острие марлиня.
— Да что ты мне баки паришь, подлец? Я сказал, не ерунда, и точка! И я не потерплю возражений на своем корабле!
— И вы называете эту дыру своим кораблем?
— Ну, может быть сравнение не слишком точное…
— Мистер Кринклс, — доложил трактирщик, распахивая дверь.
Его появление положило конец очередному спору, который мог бы превратиться в жаркую дискуссию.
— У ватерлинии акула! — завопил моряк. В дверном проеме появился маленький, опрятно одетый человек. Он застенчиво вошел в комнату. Очевидно, хозяин постоялого двора уже успел рассказать ему о грубости странной пары, которая послала за ним.
— Так это вы, мистер Кринклс? — вскричал адмирал. — Можете присаживаться, хотя вы и адвокат.
— Спасибо, сэр. Я поверенный в делах, и меня действительно зовут Кринклс.
— Взгляните на это.
Адмирал вложил в руки юриста мятое письмо, и тот робко спросил:
— Мне его прочитать?
— Да, читайте.
— Вслух?
— Да хоть свинячьим шепотом! Хоть ревом дикаря с островов Вест-Индии! Читайте! Живо!
— Как скажете, сэр. Буду рад вам угодить. Если вы так хотите, я прочитаю его вслух.
Он развернул бумажный лист и начал читать письмо:
"Адмиралу Беллу.
Сэр, узнав из достоверных источников о том, что вы принимаете живое и похвальное участие в судьбе вашего племянника, Чарльза Голланда, я отважился написать вам о беде, из которой вы можете спасти его, если будете действовать решительно и без промедлений. Как показывают обстоятельства, данная ситуация может сделать вашего племянника окончательно несчастным и нанести ему огромный вред.
Посему осведомляю вас, что он, Чарльз Голланд, вернулся в Англию намного раньше срока, отведенного ему. И целью его возвращения является заключение брачных уз в семействе, связь с которым весьма нежелательна и вызовет у вас оправданные возражения.
Адмирал, вы являетесь его ближайшим и почти единственным родственником. Более того, вы опекун Чарльза Голланда и поэтому должны вмешаться в текущие события, чтобы спасти племянника от губительных последствий брака, который принесет большие беды не только ему, но и всем, кто печется о его благополучии.
Он хочет связать свою жизнь с семейством Баннервортов, а юную леди, на которой ваш племянник решил жениться, зовут Флорой. Однако я должен информировать вас, что она — вампир, и если юноша возьмет ее в жены, то их дети тоже станут вампирами. Вот, почему я заклинаю вас, не теряя времени, исправить эту ситуацию.
Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется только послать за мной, и я расскажу об остальном.
Ваш преданный Джозиа Кринклс.
Р.S. В письме я использую слово "вампир", определенное доктором Джонсоном следующим образом: "Вампир" — это английская версия немецкого термина "кровосос". Чтобы понять, сколько вампиров существовало в прежние времена, стоит обратиться к отчету Джона Булла. В нем утверждается, что при Сент-Джеймсском дворе почти каждый вельможа был кровососом".
Адвокат закончил читать письмо и с удивлением взглянул на собеседника. При других обстоятельствах такое выражение лица смутило бы отставного адмирала. Но в данную минуту старик был слишком озабочен опасностью, которая грозила его племяннику, и поэтому он, осознав, что адвокат не прибавил к письму ничего нового, взревел:
— А дальше, сэр?
— Что дальше? — спросил адвокат.
— Я послал за вами! Вы здесь — со мной и Джеком Принглом. Разве вы не хотите нам что-то сказать?
— Хочу, — оправившись от изумления, ответил мистер Кринклс. — Я действительно хочу разобраться в ситуации, потому что никогда не писал вам этого письма.
— Вы его… не писали?
— Я вижу его впервые.
— Впервые?
— Даю вам слово чести, сэр, что это не мое письмо.
Джек Прингл присвистнул, а старый адмирал зловеще почесал затылок. Заметив его недовольство, мистер Кринклс добавил:
— Я даже не представляю, кто мог бы подделать мою подпись на этом документе. Сэр, поверьте, я не писал его. Мне известно о вашем существовании только по газетам, хотя, конечно, я рад нашей встрече, потому что вы один из тех бравых офицеров, которые всю жизнь проводят в славных морских сражениях, вызывая тем самым восхищение и обожание у каждого истинного англичанина.
Джек и адмирал переглянулись.
— Но письмо! — воскликнул старик. — Оно от адвоката?
— Адвокаты, сэр, знают, как ценятся дела порядочных людей, коих, смею вам сказать, не так уж много. Это письмо — подделка. Я ничем не могу вам помочь, хотя благодарен судьбе за подобную ошибку, которая дала мне возможность повстречаться с джентльменом, чье имя навеки останется в истории моей страны. Прошу прощения, сэр. Желаю вам приятного отдыха.
— Нет, подождите! — выкрикнул Джек и, прыгнув к двери, заслонил ее собой. — Если вы попытаетесь уйти, ваши близкие об этом пожалеют. Давайте-ка лучше поднимем бокалы с вином за деревянные стены Старой Англии. И не отказывайтесь, сэр, иначе я сделаю из вас двенадцать маленьких адвокатов.
