Мы рассказываем эту историю нашим детям. Мы говорим им, что сирота сделал правильный выбор, отказавшись принять дар филина, ночного бродяги, существа проклятого. Мальчик выиграл, оказав помощь соколу. Но… – Красные Мокасины сделал многозначительную паузу. – Кто знает, в чем заключался дар филина?

– Ты знаешь, – ответила Горе.

Он улыбнулся:

– Да. Люди, подобные мне, с раннего детства слышат голос и откликаются на его призыв. Я очень хорошо помню, как это было со мной. Явился маленький человечек, Куанакаша, – его еще называют бохполи, метатель. Он предложил мне на выбор мешок с травами и военную дубинку. Но на самом деле выбора не было, в любом случае я бы стал проклятым, чумой для людей.

Но мой дядя был человеком чутким. Он заметил то, чего никто не видел, – как я разговаривал с карликом. Мой дядя был мудрый и сильный. Людям нашего племени – самым мудрым из них, тем, кто зажигает сакральный огонь, пророкам, – известно, что некоторые дети привлекают внимание духов. Но вначале дух должен усыпить бдительность матери и немного изменить ребенка, сделать его восприимчивым к словам духа. После этого они начинают тайно, не отнимая ребенка у семьи, воспитывать его на свой манер. Но эти же самые изменения дают возможность ребенку сопротивляться духам, освободиться от их влияния и власти над ним, более того, пользоваться ими, чтобы творить детей Тени из собственной души и совершать магические действия независимо от них. С помощью моего дяди я подчинил себе духов. Я отказался от малой силы, чтобы получить большую. Можно сказать, я выбрал сокола.

– Я так не думаю. Я думаю, ты с самого начала выбрал филина, но только сейчас узнал об этом.

– Я не проклятый, Горе. Я всегда поступал справедливо.

– Но сейчас, Красные Мокасины, ты уже не тот, кем был раньше.

– Ты так хорошо меня знаешь? – Красные Мокасины чуть улыбнулся.

– Я наблюдала за тобой.

– Зачем?

Девушка не ответила.

– Возможно, я не тот, кем был, – продолжал Красные Мокасины, – и не тот, кем мне предстоит стать. Это новая проверка, которую устроил Куанакаша. Вновь духи пытаются заставить меня служить им, даровав мне еще большую силу. И снова я сорвал их планы, украл их огонь, чтобы использовать его для своих целей.

– Скальпированный воин назвал тебя своим братом.

– Он боится меня, он хочет подчинить меня своей воле. Силой не получается, так он пробует обманом и хитростью. Но я смеюсь над ним.

– Ты уничтожил целую деревню.

– Если потребуется, я могу уничтожить еще много таких деревень, чтобы защитить свой народ и остановить железных людей.

Казалось, Горе задумалась:

– Люди моего племени говорят, что шаман величайшей силы может ходить по земле без сердца, – произнесла она после минутного молчания. – Люди твоего племени говорят так же?

– Да.

– Ты думаешь, у тебя есть сердце?

– Может быть, и нет. Может быть, именно это ты и заметила. Если это так, то я без него чувствую себя лучше.

Горе опустила в воду руку.

– Когда весь мои народ погиб, я очень хотела, чтобы у меня не было сердца. Если бы я знала, как стать шаманом, как вырвать сердце и запрятать его подальше, я бы это сделала, чтобы получить силу для мщения. Мое желание со мной. Ты покажешь мне, как стать шаманом?

– Нет, хочу сохранить тебе жизнь.

Она печально кивнула.

– В таком случае ты – моя последняя надежда отомстить. Ты убьешь тех, кто убил мой народ?

– Да.

– Ты напугал меня, – продолжала девушка, – и я хотела убежать. Больше я не буду этого делать. – Она тряхнула рукой, и капли воды упали на зеркальную поверхность реки. – Куда мы держим путь?

Красные Мокасины кивком указал вперед.

– Эта река приведет нас к Окахина, Великому Водному Пути.

– Я слышала об этом пути.

– Там, за Окахина, живет мой народ, туда мы и направляемся.

– Что ты будешь делать там?

– Мы с моим народом уничтожим армию железных людей. Они все падут, как осенью падают с деревьев листья. Воды Великого Пути станут красными, и люди дадут реке другое имя. И я встану лицом к лицу с Солнечным Мальчиком, и если у него есть сердце, то я его вырву. А что я буду делать потом, я не знаю. Возможно, железные люди отчасти и правы. Возможно, мы должны уничтожить всех белых и черных, что пришли на наши земли. Или, – он сомневался, говорить ей или нет, но все же решился, – или пришло время конца мира, чаша небес расколется, и мир будет сотворен заново.

– Что это значит? – спросила Горе каким-то особенным голосом.

– Я не знаю, – пожал плечами Красные Мокасины и вспомнил наводнение. Кто-то раньше уже смывал жизнь с поверхности земли. – Просто я где-то однажды слышал, что такое возможно. Но угрожает ли нам это, я сказать не могу.

– Мой народ тоже рассказывал много разных историй, – сказала Горе. – Одна история была о человеке, которому выпало биться со змеем, с рогатым змеем. Чтобы победить его, он взял силу у Гром-птиц, которые жили в горах. Человек нашел их, и они дали ему силу. Он победил змея, но магическая сила Гром-птиц осталось внутри его, и она прорывалась наружу, поэтому из его глаз вылетали молнии. Вначале это происходило только иногда, а потом всегда. Он смотрел на какого-нибудь человека, – родителей, друзей, возлюбленных – молнии вылетали, и люди умирали. Он был слишком сильный.

– И что с ним стало потом?

– Он не умер. Он бродил по земле с завязанными глазами.

Красные Мокасины задумался:

– Поучительная история. И красивая в каком-то смысле. Спасибо, что рассказала. Но не бойся, я свои молнии буду метать только тогда, когда в том будет нужда. Вот смотри. – И он, расширив глаза, уставился на нее.

– Ты только получил эту силу, – заметила девушка.

Вскоре они причалили к берегу и разожгли костер Он смотрел на ее лицо, освещенное огнем.

– Ты так и не ответила. Почему ты наблюдала за мной?

Она взглянула ему прямо в глаза:

– Потому что ты наблюдал за мной.

– Разве?

– Да.

– Как ты думаешь, зачем я это делал?

Вместо того чтобы ответить, она встала и развязала завязки юбки, затем сняла через голову рубаху. Отблески костра заиграли на ее стройном теле, и на мгновение ему показалось, что он снова в Венеции, где его так поразило мраморное изваяние обнаженной женщины, и это в городе, жители которого прикладывали массу усилий, чтобы скрыть свои тела. Воспоминания и реальность странным образом сошлись в одной точке.

Не вставая, он смотрел, как она приближалась. Она подошла так близко, что они почти касались друг друга.

Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела. От мускусного запаха ее кожи, смешавшегося с дымом костра, у него закружилась голова. Медленно, словно влекомый неведомой силой, он тянулся к ней, и вот уже его щека коснулась ее бедра, но неведомая сила толкала их друг к другу, и удовлетворение не могло наступить, пока их тела не сольются в единое целое.

– Я не только этого от тебя хочу, – выдохнул он.

– Я знаю, – ответила она и опустилась рядом с ним.

Его щека скользнула по ее животу, груди и остановилась во впадинке у шеи. А она продолжала увлекать его и топить в запахе своей кожи, в огне своего тела.

Утро встретило Франклина и его товарищей густым туманом, поднимавшимся от широкого и быстрого речного потока. Они подождали, пока он рассеется, и наконец Франклин увидел лица своих спасителей.

Их было двенадцать, присутствие Вольтера и тем более Улера поразило Франклина.

– Вольтер? – вырвалось у него. – Мне казалось, я поручил тебе важное дело.

– Доброе утро, друг. Не надо так нервничать, я захватил с собой перо, чернила и бумагу. Мне показалось, что ничто не может вдохновить на написание воззвания к независимости, как общение с природой, что является царством первозданной свободы.

– Так ты организовал эту экспедицию для собственного вдохновения?

– Нет, ты же знаешь, я никогда ничего не организовываю – всегда плетусь в хвосте.

– Тогда я не понимаю, как ты здесь оказался, хотя я невероятно благодарен всем.