— Нет, — возразил Франклин, — мы не можем оставаться в роли наблюдателей. Мы должны действовать.

— У вас есть план?

— Нет. — У Франклина перехватило дыхание. — У вас есть сведения о погружающихся под воду кораблях?

— Да. Но в наших водах они не показывались, хотя их можно ждать в любой момент, если Восточное побережье сейчас для них безопасно…

— Да. — Перед глазами Франклина мгновенно нарисовалась картина. — Да, черт возьми. Они пошлют их на юг в обход Флориды. Возможно, поэтому Нейрн решил покинуть земли аппалачей, у них нет прибрежных фортов. Как вы думаете, когда они будут здесь?

— У вас созрел план?

— Тянуть время, играть на любви короля к науке. Хотя вряд ли мне это удастся, я сам себе помешал. Сегодня за ужином я, конечно же, убедил Стерна, что ему не удастся повлиять на короля. И он предпримет иной маневр. С нашей помощью переворот совершен, и король лежит мертвый в своей постели.

— Вы слишком дали волю воображению, — хрипло урезонил Франклина Андре Пениго. — Разве мы не сказали, что следим за развитием событий? Сегодня ночью король не умрет.

— Хорошо, — сказал Франклин. — Тогда завтра ночью может что-то случиться.

— Это предвидение?

— Скорее обещание.

— Из этого следует, что у вас есть план.

У Франклина вырвался звук, похожий на жалкий смех:

— Пока нет, но будет. Возможно, он окажется таким же безуспешным, как мои последние планы, но я не стану сидеть, сложа руки.

— Браво, — сказал Роберт.

К удивлению Франклина, в его голосе не слышалось привычного сарказма.

На третий день, что Адриана провела в постели, к ней явился Уриэль.

— А я думала, тебя нет в живых, — призналась Адриана.

Серафим раскрывал и складывал крылья, многочисленные глаза на крыльях моргали.

— Едва уцелел. Битва тяжелая. Солнечный Мальчик очень силен. Мне удалось ускользнуть от них и спрятаться, но боюсь, что моя следующая встреча с врагом будет последней. Все великие нашего мира начали активные действия, момент приближается.

— Какой момент? Что они задумали?

Уриэль помолчал.

— Ты видела машину тьмы. С ее помощью они уничтожат человечество.

— Судьба человечества для вас не повод, чтобы затевать междоусобную войну. Есть что-то еще. Вы чего-то сильно боитесь и чего-то страстно желаете.

— Гнева Бога и Его прощения.

— Ты лжешь. Что они делают с моим сыном?

— Я сказал тебе то, что мне известно. Как и у тебя, у него есть сила, связующая два мира, мир духа и мир материи. Через него сильнейшие моего мира могут действовать в вашем мире.

— Действовать так, как во времена творения материи, пока Бог не изменил мир?

Серафим замялся.

— Послушай, — продолжала Адриана, — ты же сам мне говорил: чтобы создать конечный материальный мир, Бог должен был его покинуть. Он создал себе подобных, чтобы действовать там, где Он сам не мог, а вы подняли мятеж. Но материальный мир подчиняется природному закону, и Бог, даже находясь вне его, способен был изменить этот закон, не так ли? Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы лишить вас способности взаимодействовать с материей. Он лишил этой способности вас, но не людей.

— Все это верно, но не представляет особой важности, — ответил Уриэль. — Сейчас важно то, что мы лишили твоего сына возможности вновь пустить в ход машины тьмы.

— Неужели? — скептически бросила Адриана.

— Тебя пытались убить и тяжело ранили, — напомнил Уриэль.

— Да, не ты один подвергаешься смертельной опасности. Уриэль, почему ты не сказал мне, что все вы — потомки всего лишь двух архангелов?

И снова Уриэль замялся:

— А это имеет какое-то значение?

— Возможно. Ты вредишь мне, когда утаиваешь от меня всю правду.

— У меня нет времени, чтобы рассказать тебе всю правду. Я говорю тебе самое главное из того, что, мне кажется, ты должна знать.

— А если тебя страшит то, что я могу узнать, ты мне этого не говоришь. Да, понимаю.

— Вот и хорошо, что понимаешь.

— Что-то еще хочешь мне сказать? Что-нибудь о моем сыне?

— Нет.

— Тогда оставь меня.

Уриэль исчез, по крайней мере, стал невидимым для Адрианы.

Через час к ней вошла Креси.

— Как хорошо, что ты пришла, Вероника, помоги мне подняться, мне надо походить.

— Ты еще очень слаба для таких подвигов.

— Рана быстро заживает.

— Это правда, — согласилась Креси. — Ты поправляешься так же быстро, как я когда-то.

— Ты меня в этом обвиняешь?

— Нет, констатирую факт.

— Мне помогли, дали силы выздоравливать так быстро, — сказала Адриана.

Креси кивнула и больше не стала продолжать тему.

— А сейчас мне нужно найти Эркюля.

— Хорошо, я приведу его.

— Нет, не надо. После нападения он избегает меня. Поскольку смерть Ирины на самом деле…

— Ты заблуждаешься. Когда ты спала, он приходил. Но если ты притворялась спящей…

— Все, хватит. Пошли искать его. Дай мне руку опереться.

Креси вздохнула и помогла Адриане подняться.

Ходьба, вместо того чтобы утомить Адриану, казалось, придала ей силы. Внизу по-прежнему простиралась голая равнина, и только по берегам рек то там, то здесь кучками теснились деревья, жались поближе друг к другу, словно боялись бескрайних просторов.

— Вот мы его и нашли, — сказала Креси.

— Остановись, — прошептала Адриана, — подожди.

На плечах у Эркюля сидел мальчик лет пяти, маленький Эркюль. Они догоняли девочку лет трех, и все смеялись.

— Иди сюда, малышка, или великан съест тебя! — кричал мальчик. — Я великан с двумя головами, меня послал Кощей Бессмертный, чтобы изловить тебя!

Девочка завизжала, когда руки Эркюля обхватили ее.

— Ай, спасите меня! — кричала девочка.

У Адрианы комок подкатил к горлу.

— В другой раз, — пробормотала она, — поговорю с ним в другой раз.

— Поздно, — сказала Креси.

Эркюль посмотрел на них и спустил мальчика вниз.

— Ну, папа! — заныл мальчик. — Ты же обещал поиграть!

Эркюль поцеловал сына в лоб:

— Мы поиграем, Стефан, только позже, хорошо? А сейчас мне надо поговорить с мадемуазель Адрианой.

Дети повернулись и с присущей им непосредственностью начали ее рассматривать. Адриана ожидала негодования малышей, но вместо этого у них округлились глаза.

— Святая Адриана! — воскликнул мальчик.

— Я не святая, дорогой мой, — сказала Адриана. — Я просто женщина.

— Они называют тебя святой, — возразил Стефан.

— Ты знаешь, что случилось с моей мамой? — спросила девочка. — Ты можешь говорить с ангелами. А ты можешь сказать ей, что я по ней скучаю?

— Я, я по… — едва смогла выговорить Адриана.

— Она попробует, Ивонна, — закончила за Адриану Креси. — Я обещаю.

— Спасибо, тетя Никки.

— Ну, дети, бегите. Стив, держи сестру за руку, пока вы не придете к няне.

Эркюль смотрел вслед детям, когда они скрылись из виду, он повернулся к Адриане и Креси.

— Тебе еще рано подниматься, — сказал Эркюль.

— Но как в таком случае я могла увидеть тебя, Эркюль?

— Ты могла послать за мной, — сказал он холодно. — Я твой слуга и должен повиноваться твоим приказам.

— Ты мой друг, и я не хочу тобою командовать. Я хочу, чтобы ты поговорил со мной.

Креси кашлянула:

— Пойду, проверю караул. Эркюль, а ты смени меня на этом посту.

Эркюль замялся, затем кивнул.

— Я присяду. — С этими словами Адриана опустилась на скамейку.

Эркюль неловко топтался на месте, давая Адриане возможность прийти в себя: у нее вдруг перехватило дыхание.

— Я снизил скорость, — сказал он. — Если бы я этого не сделал, то мы бы их уже догнали. Но я боялся, что в твоем состоянии…

— Ты правильно сделал Эркюль. Мне действительно нужно собраться с силами. — Она посмотрела на него многозначительно. — Собрать все, что у меня есть.