В окнах домов ярко горел свет, и улицы уже начали заполняться теми, кто искал радости и успокоения в вине и прочих человеческих грехах и пороках. Злачные места в городе, некогда считавшемся столицей владений Черной Бороды, долго искать не приходилось. Молодые мужчины в одеждах из яркого венецианского шелка прогуливались по улицам под руку со своими подругами, девушками всех цветов и национальностей. Продавцы оленьей кожи, поплевав на ладони и утерев ими физиономии, надеялись, что какая-нибудь девчонка в питейном заведении будет настолько пьяна, что сочтет их за приличных ухажеров. Матросы, охваченные безрассудной смелостью, искали таверны подальше от порта. Они нетвердо держались на ногах – возможно, оттого, что отвыкли ходить по суше, возможно, оттого, что уже напились огненной воды, а от нее пошатывало сильнее, чем от качки.

Франклин целеустремленно шел по недавно вымощенным улицам, чувствуя себя вполне уверенно: за поясом магический пистолет, на боку – шпага, поверх рубашки, скрытая камзолом и жилетом, эгида.

У входа в "Свиную голову" он встретил Роберта.

– Мы держим его на крючке, – сообщил Роберт. Его зеленые глаза, обычно озорные, сейчас казались особенно серьезными. Он нервно теребил длинный золоченый галун, в соответствии с модой свисающий у него с правого плеча. – Думаю, он знает, что мы за ним следим, но виду не подает.

– Это уже интересно. Обычно они пускаются в бегство, стоит нам их обнаружить. Бояться нас они, по крайней мере, научились.

Роберт пожал плечами:

– Возможно, он не в курсе того, какие тут у нас в последнее время установились порядки. Что будем делать?

– Думаю, надо познакомиться с этим парнем.

– А ты разве знаешь, чего он хочет? Намереваешься поболтать с ним на расстоянии длины шпаги?

– Ну, таким образом у него будет возможность показать нам, чего он хочет.

– Ты что, решил взять на себя роль джинна, исполняющего чужие желания?

Франклин подмигнул:

– Знаешь, роль эльфа мне больше нравится.

Он развернулся и вошел внутрь "Свиной головы". Роберт, не отставая ни на шаг, следовал за ним.

– Я сам разберусь, – попытался остановить его Франклин.

Роберт упрямо покачал головой.

– Лучше я женюсь на самой страшной девчонке Чарльз-Тауна, нежели позволю своему другу приблизиться к пропасти, у которой нет дна, – сказал Роберт. – Пусть я буду похож на квакера[3], но я пойду с тобой – и точка. Я свободный человек, на том и стою.

– Я не хочу, чтобы он счел меня трусом, – сказал Франклин.

– Ты знаешь, что он колдун, и, возможно, он знает, что тебе это известно. Ты что, забыл? Чтобы утихомирить колдуна, с которым мы столкнулись в последний раз, нам пришлось всадить в него семь пуль, а потом еще и голову снести с плеч. И какое нам дело до того, будет ли этот считать нас трусами или нет.

– В твоих словах есть смысл, – согласился Франклин.

– И в этом тоже. – Роберт похлопал рукой по шпаге.

– Да и здесь не пусто. – Франклин указал на голову Роберта. – Пойдем.

Найти парня оказалось не сложно. Народ еще не начал собираться, и он сидел один в пустом зале, в свете фонаря его глаза горели красным огнем. На мгновение Франклином овладела такая ненависть и ярость, что он готов был выхватить пистолет и уложить эту тварь на месте. Он уже встречал подобных; первым было чудовище в человеческом обличье по имени Брейсуэл, он убил его брата Джеймса, хотел убить и его. Прошло уже более десяти лет, а Бен все никак не мог забыть тот ужас, что застыл в мертвых глазах Джеймса, и пламенеющий красный глаз – неизменный компаньон Брейсуэла, сопровождавший его по ночам.

Но он взял себя в руки, подошел к столу и сел напротив этого адского отродья.

Сейчас колдун посмотрел на него голубыми глазами обычного, на вид даже добродушного человека. У парня были высокий лоб и немного безвольный подбородок, и он был совсем молод, не более двадцати лет.

– Думаю, передо мной Бенджамин Франклин, – сказал парень с легким немецким акцентом.

– Это имя дал мне мой отец, добрый человек, и я был бы вам признателен, если бы вы не оскверняли моего имени своим языком.

– Разве я вас чем-то оскорбил, сэр?

– Ты знаешь, кто ты есть. Уже само твое существование и присутствие здесь оскорбительно.

Парень растерянно заморгал:

– Сэр, в том, что человек родился на свет, нет его вины, он в ответе только за то, что делает, став взрослым.

– Ну и что же ты сделал, став взрослым?

– Я пришел сюда, чтобы встретиться с вами.

– Многие из твоих собратьев так делали, – тихо произнес Франклин. – И всех их мы изгоняли отсюда. Советую и тебе убираться назад в Старый Свет. Живи там. В Америке тебе нет места.

Парень улыбнулся:

– Да, Бенджамин Франклин, недаром в высших сферах так много о вас говорят. Должен признаться, вы доставляете им массу хлопот. Им известно все до мельчайших подробностей из того, что происходит даже в самых удаленных уголках мира, кроме вашего. И вы тому причиной.

Франклин не стал спорить с ним. Члены Тайного союза были в каждом городе Британских колоний, равно как и в других местах. И везде у них была одна и та же миссия – находить и убивать агентов malakim. И все это затеял и организовал он, Бенджамин Франклин, и этот процесс был уже ему неподвластен. Умри он сейчас, дело, начатое им, будет продолжаться.

Однако колдуну говорить об этом не имеет смысла.

– Без глаз и ушей человека или животного malakim не могут видеть или иным образом воспринимать материальный мир, – сказал Франклин. – Они не могут нанести удар тому, кого не видят.

– Разумеется, трудно нанести удар тому, кого не видишь, но возможно. Вы разозлили malakim, но не победили их. – Колдун поднял кружку и сделал несколько больших глотков. – Вы владеете методом, который позволяет обнаруживать нас, не так ли?

– Дружище, тебе лучше было бы убраться отсюда и не задавать лишних вопросов. Подобных тебе, прибывающих сюда живыми, назад мы отсылаем мертвыми. Но поскольку я питаю искреннее отвращение к убийству, то не стану отправлять тебя на съедение трупным червям немедленно, если у тебя найдется хоть малейшее оправдание своего визита. Ты, кажется, искал со мной встречи. Выкладывай, что хотел сказать?

– Только то, что все не так просто, как вам, возможно, представляется. Вы знаете, кто я на самом деле?

Франклин пожал плечами:

– Ну и как же ты мне прикажешь себя называть? Мы используем разные слова – и "колдун", и "маг", и "демон". Насколько мне известно, тебе подобные могут быть и феями, и домовыми, и всякой прочей нечистью, что оживает по ночам. Одно я знаю наверняка: ты предал человечество, и поэтому я могу назвать тебя только одним словом – враг.

Парень вздохнул и снова приложился ненадолго к кружке пива. Он уперся локтями в стол, подался вперед и пристально посмотрел в глаза Франклину.

– Они приходят к нам, когда мы молоды, очень молоды. Мне кажется, что уже во чреве матери я слышал их голоса. Как ребенок может со всем этим разобраться? Знаете, сколько лет мне потребовалось, чтобы узнать, у всех ли детей звучит в голове этот голос, голос тайной матери и друга? Она, моя мать из мира ангелов, учила и направляла меня и сделала из меня то, что хотела. И когда я вырос и мог уже держать в руках шпагу, она отправила меня в большой мир, в котором я должен был служить тайному властелину. И я гордился, что мне выпала такая честь.

Сказав это, парень откинулся назад.

– Скажите мне, Франклин, почему вы, человек не бедный и, насколько я слышал, занимающий довольно-таки значительное положение в обществе, одеты в камзол из простого сукна, а не в одежду из шелка и кружев?

– А разве между моей личностью и моей одеждой есть какая-то связь?

– Если вы собираетесь убить меня, то могли бы по крайней мере ответить на один совершенно безобидный вопрос.