– Вы хотите сказать, что завоевали их?

– Завоевали? Нет. С меня хватит войн. Я хотел наладить с ними торговлю. Ключик, который мы к ним подобрали, как раз и заключался в том, чтобы предотвратить войну. Первоначально они относились к нам как к варварам, примерно так же, как и к коренному населению Сибири. Но затем мы узнали о монголах. Они завоевали Китай еще до того, как это пыталась сделать Россия, правда на короткое время, но все с той же целью – вести торговлю. Маньчжуры, которые сейчас правят Китаем[31], сами еще несколько поколений назад были как монголы. И хотя они сейчас считают себя китайцами и ведут себя как китайцы, они понимают, что точно так же, как они когда-то отняли Китай у китайцев, так же и монголы могут отнять у них Китай. Вам известно, что на Англию упала комета?

– Я собственными глазами видел яму, оставшуюся от падения, – ответил Красные Мокасины.

Царь удивленно вздернул брови:

– Ты обязательно должен рассказать мне о себе. Это естественно, что мои агенты видели следы падения кометы. Но чтобы индеец побывал и в Англии, и в Венеции – это что-то невероятное.

– Расскажу, – пообещал ему Красные Мокасины.

– Должен заметить, что этой кометой французский король не только уничтожил Англию, но и нарушил равновесие во всем мире. Мои философы объяснили мне, что комета была очень низких температур и остудила воздух на Земле. Что бы ни было тому причиной, но в течение первых пяти лет зимы значительно удлинились, и сейчас, особенно в Сибири и Монголии, они суровее тех, что были раньше.

– Правда?

– Да. И монголы, и мои казаки ясно понимали, что есть только два пути: либо погибнуть от холода, либо завоевывать Китай. Мои агенты донесли мне, что у маньчжуров на юге возникли неприятности по каким-то своим причинам. И тогда мы спасли их от несчастья в обмен на торговлю и дружеское расположение.

– И каким образом?

– Десять лет назад мой капитан Беринг перелетел на воздушном корабле через всю Сибирь, устремился дальше и открыл Западное побережье Америки. Он сообщил мне, что там много земли, и на следующий год мы основали там маленькую колонию. Я предложил переселить туда монголов при условии, что они примут российское покровительство, а Пекин возьмет на себя большую часть затрат по переселению. Китаю пришлось забыть о своей спеси и согласиться. И мы получили все, чего добивались, – торговлю с Китаем, новые территории и мир с монголами.

– А потом что-то пошло не так?

– Да, там, где меня нет, все начинает идти не так. Я всегда это знал, но, кажется, с возрастом я стал слишком доверчив. Я любил путешествовать и по морю, и по воздуху. Я не принадлежу к тем царственным особам, которые сидят в тепле своих дворцов. Я человек движения, познания, действия. Я чуть не заболел, засидевшись во дворце, и сказал себе: "Хватить гнить от безделья". И сразу же снарядил корабль и отправился сюда посмотреть, как идут дела в моей колонии, как тут живется.

Глаза Петра засверкали.

– Но здесь я столкнулся с коварным предательством. Назначенных мной губернаторов кого убили, кого настроили против меня, И все сплотились вокруг этого Солнечного Мальчика. В центре всех этих событий стоят староверы, они давно имеют на меня зуб. Они переманили на свою сторону монголов, и индейцев тоже.

Они попытались захватить меня в плен и вывести из строя мой воздушный корабль. Мы сбежали, но они пустились в погоню. Нам не удалось найти дорогу назад в Россию. Нас загоняли все дальше и дальше вглубь страны, и в конце концов я решил облететь вокруг Земли и таким образом вернуться домой. Это было бы первым в мире кругосветным путешествием на воздушном корабле. И тогда ангел, который направлял мои действия, восстал против меня. Он начал уговаривать меня присоединиться к этой армии, возглавить ее и вести на завоевание новых земель.

Царь замолчал, но Красные Мокасины не торопил его. Люди говорят только тогда, когда томящееся в душе просится наружу.

– Моя Катенька была со мной, – выдохнул Петр, и Красные Мокасины заметил, что на глазах сурового царя блеснули слезы. – Она никогда не желала со мной разлучаться. Однажды в Персии ей пришлось остричь свои роскошные волосы, там было невыносимо жарко, но она хотела остаться со мной… – Он снова замолчал, а затем продолжил: – Я похоронил ее. Если ты видел мой корабль, то ты видел и могилу рядом. Когда я отказался подчиняться ангелу, то сразу понял, кто кем управлял. Они искусно играют роль наших слуг: великий царь сделал то, великий царь сделал это; на самом деле мы им служим, и все по причине собственной глупости. Я должен был догадаться об этом, когда они помогли мне одержать верх над староверами. У них и в мыслях никогда не было помогать нам, они желали только одного – использовать нас. – Он повернулся к Красным Мокасинам. – Когда я отказался повиноваться ангелу, он попытался убить меня. Но один из моих философов – женщина – сделала мне подарок. Она им тоже полностью никогда не доверяла. И я смог убить ангела, ну, или, по крайней мере, от него избавиться. Но он отомстил мне. Он отпустил ифритов, которые поддерживали мой корабль в воздухе, и корабль упал на землю. – По щекам царя продолжали бежать слезы, но голос звучал ровно. – Это было такое падение… Но я остался жив, к сожалению, и они захватили меня в плен, и как у нас таскают по ярмаркам для потехи медведей, закованных в цепи, так и из меня сделали игрушку, – с горечью произнес царь. – Я покажу им, какую глупость они допустили, не убив меня. Я на своем веку подавил не один бунт. Головы стрельцов падали, как яблоки с яблони, если ее хорошо тряхнуть. А их кровью пропиталась земля. А сейчас вода в реках Америки станет красной от их крови.

Красные Мокасины криво усмехнулся:

– Вы расправитесь с бунтовщиками с помощью армии в пять человек, имеющей в запасе всего одну свежую лошадь?

На мгновение лицо царя сделалось пунцовым, но он тут же рассмеялся, да так громко и с такой мукой в голосе, что все обратили в его сторону встревоженные взгляды.

– Да, да, верно. Небольшое затруднение, как-то я о нем не подумал, – сквозь смех произнес он, но тут же взял себя в руки. – Мой бедный, бедный сын, он был прав… Благослови Господь его душу и покарай меня. Эти существа в ангельском обличье на самом деле дьявольские отродья, и я разгадал их планы. Они хотят уничтожить нас всех – русских, французов и индейцев в том числе. Они стравливают нас, чтобы наступил Апокалипсис, и, да простит меня Господь, я так долго был орудием для осуществления их планов. Мы подошли к самому краю пропасти, мой друг, и Господь отвернулся от нас.

Боль пронзила Красные Мокасины, и он стиснул зубы, затем пристально посмотрел на царя.

– Я думаю точно так же, как и вы. Я забрался сюда, так далеко от моего родного дома, чтобы удостовериться, действительно ли на нас надвигается великая смерть.

– В таком случае прими мои поздравления, – сказал царь. – Ты нашел доказательства.

Пик грозы миновал, но Франклин и Вольтер все же успели насквозь промокнуть, пока добирались до частокола. Роберт уже стоял на сторожевой площадке, вперив взгляд в отряд из примерно пятидесяти конных воинов. Их возглавлял высокий и стройный человек, чуть старше тридцати пяти лет. Он восседал на низкорослой лошади чикасо и, несмотря на потоки воды, лившиеся с полей его шляпы, невозмутимо рассматривал стоящих на стене. Весь отряд был в одежде темно-коричневого цвета.

Всадник снял шляпу.

– Делегация маркграфства Азилия по вашему приглашению прибыла на переговоры, – прозвучал его сильный и властный голос.

Роберт тихо присвистнул:

– Это сам маркграф Оглторп.

– Знаю. Что на это скажешь?

– Я думаю, он якобит до мозга костей.

– Но в первую очередь он человек чести, – послышался другой голос. Франклин обернулся и увидел Томаса Нейрна. – Если он говорит, что прибыл для переговоров, то, значит, для переговоров.