— Но, сир, в этой лаборатории спасение от многих ваших бед! Я могу сделать вам машину, дающую манну, например, и вы сможете накормить всех голодных. Честно говоря, я удивлен, много лет назад я послал такую машину Бьенвилю в знак нашей дружбы.

— Да, у нас она есть, но со временем машина вышла из строя. И никто не смог ее починить, а я был слишком горд, чтобы признаться в этом англичанам. А вы действительно можете сделать для нас новую?

— Управлюсь за несколько дней, если вы дадите мне пару помощников.

— Буду вам очень признателен. — Король задумался. Франклин видел, как он взвешивал все «за» и «против». — Я дам вам и вашим людям свободу передвижения по дворцу и прилегающим территориям. Вы также можете распоряжаться лабораторией. Молю вас, не злоупотребляйте моим гостеприимством.

— Уверяю вас, ваше величество, мы будем предельно деликатны. Но могу ли я вас спросить, означает ли это…

— Я еще не решил, присоединюсь ли я к вашему мятежу или нет, мсье Франклин. Меня одолевают сомнения. Более того, я слышал, что дела у ваших сторонников совсем не блестящие.

— А что именно вы слышали, ваше величество? Я лишился эфирографа, когда ковета захватили нашу делегацию.

— Вы получите один в ваше распоряжение, вы же имеете право пользоваться плодами своего труда. А что касается положения англичан, то Стерн сказал, что ваша армия полностью разбита, уцелевшие разбежались и плутают где-то по землям индейцев.

Франклин ждал, что еще скажет король, но, похоже, его сведения были исчерпаны. Он не знал, что остатки армии маршем движутся к Нью-Пэрису, надеясь на дружеский прием. Или, может быть, знал?

В любом случае если король молчал, то и Франклин не собирался об этом ничего говорить. Не пришло время рассказывать о Тайном союзе, при сложившихся обстоятельствах его легко сочтут за шпионскую организацию.

После паузы король продолжал, но уже в ином духе:

— Если вы в итоге решите искать здесь убежище, я с удовольствием вам его предоставлю, независимо от того, совпадает это с желаниями моего кузена или нет. Если ничего экстраординарного не случится, то мое обещание будет исполнено.

Франклин увидел шанс и решил им воспользоваться:

— Сир, если бы дело было только в этом, но, к сожалению, победа Джеймса несет несчастья нам всем, и мое благоденствие зависит от победы Джеймса в той же степени, что и ваше. Вы позволите, ваше величество, высказать несколько предложений?

— Разумеется.

— Ваши оборонительные сооружения, сир, боюсь, они не достаточно крепкие, чтобы выдержать серьезный удар со стороны военной силы вашего кузена. Вы, несомненно, слышали о подводных кораблях, которые он привел в Каролину. А вы уверены, что один из таких кораблей не лежит на дне вашей гавани?

— Ну что вы, нет, конечно.

— А воздушные корабли? У вас нет никакой от них защиты, равно как и от других видов дьявольского оружия, изобретенного в России за последнее десятилетие. Я могу помочь вам с этим.

— Действительно можете?

— Да, ваше величество. Я думаю, вы понимаете, это не война между странами, это битва за свободу и жизнь каждого человека. Случится трагедия, если Британские колонии будут разбиты, но это не остановит войну, она будет продолжаться.

Король раздраженно нахмурился:

— Я же сказал вам…

— Я понимаю, ваше величество, вы пока не считаете, что война касается и вас. Я также знаю, что вы не располагаете всеми фактами и привыкли подозревать во лжи тех, с кем ведете дело. Я готов биться об заклад, ваше величество, что когда время придет — а оно обязательно придет, — то эта битва станет и вашей битвой. И я хочу, чтобы у вас к тому моменту были средства защищаться. Даже если я окажусь не прав, вы и в этом случае выиграете, вокруг и без Джеймса достаточно врагов. Насколько мне известно, у вас есть разногласия с Мексикой, Кубой и Флоридой.

Король задумчиво кивнул и вдруг подозрительно прищурил глаза:

— А что, если сделанное вами оружие обратится против вас? Что, если я встану на сторону кузена в борьбе за Новый Свет?

— Сир, я не могу похвастаться нашим с вами давним знакомством, но позволю себе нахальство заявить, что это не в вашем характере. Когда вы ясно увидите, за что мы боремся, вы согласитесь со мной и примете мою сторону. Но… мое оружие станет вашей защитой. Вы можете использовать его, как вам заблагорассудится.

— Стерн обещал мне механических людей и воздушные корабли. А то оружие, что вы хотите для меня сделать, будет более мощным?

— Я хочу напомнить вам, ваше величество, я был с Исааком Ньютоном, когда он изобрел talos. Механические люди, о которых вы говорите, сделаны по его образцу. Думаю, вы слышали эту историю, она сейчас широко известна.

— Как одна из таких штук набросилась на него?

— Да. Оружие, предложенное Стерном, необычайной мощности, но… ненадежное. Существа, управляющие воздушными кораблями и taloi, не будут служить вам верой и правдой. Как не служат они Стерну, королю Джеймсу и даже русскому царю. Они преданные слуги невидимым существам, населяющим эфир, их истинным повелителям, у которых только одна цель — стереть человечество с лица земли. Если вы захотите вступить в контакт с такими существами и впустить их в свой дом, я не смогу вам в этом помешать. Я могу лишь предупредить, насколько это опасно.

Филипп прошелся по лаборатории.

— Говорят, — задумчиво сказал он, — что моим дядей, Людовиком Четырнадцатым, в последние годы жизни овладел демон. Вы же знаете, он был слепой, но при этом он все видел. Этот демон спустился к нему с небес. — Король возвел глаза к потолку. — Я наслышан об этих существах. Священники много спорят об их природе, большинство иезуитов считают их демонами. А каково ваше мнение?

— Я склонен согласиться с иезуитами. Выражаясь точнее, это существа огромной силы, и они желают нам зла. Я предпочитаю споры об их месте в божественной иерархии оставить теологам. Со своей стороны, я не думаю, что Бог питает такую ненависть к человечеству.

Король пришел в беспокойное состояние:

— Мне не нравятся подобные разговоры. Я вообще не люблю говорить на эту тему. Но я должен смотреть правде в глаза. И все же, хотя Стерн ведет себя невоспитанно и грубо — простите, но, кажется, это свойственно всем англичанам, — я не вижу доказательств тому, что он вступил в союз с демоном. То же самое он говорит и о вас, и я не знаю, кому верить. — Филипп оперся руками о стол и стал похож на старого, сильно уставшего человека.

Франклин прекрасно понимал, что чувствовал король в этот момент.

— Ваше величество, предлагаю сменить тему нашего разговора. Сегодня вечером за ужином я намереваюсь продемонстрировать некоторые опыты с атмосферой. Думаю, это будет и занятно, и познавательно.

Король мгновенно оживился, его настроение все больше поднималось по мере того, как они обсуждали детали. Филипп уже не столько походил на короля, сколько на мальчишку, очарованного загадкой мира. Его задор передался и Франклину, и тот искренне увлекся темой.

Когда король удалился, а Франклин, подняв вверх руки, потянулся, он вдруг, нет, не услышал, почувствовал, что в лабораторию кто-то вошел.

В дверном проеме стояла Василиса, облаченная в темно-лиловое платье.

— Здравствуй, Бенджамин. Ты во дворце просто фурор произвел.

— Неужели? Меня удивило твое отсутствие за ужином. Ты, кажется, тоже ведешь здесь свою игру. Мне остается лишь гадать, в какую предательскую интригу ты вовлечена.

— Я была приглашена на ужин, но сочла нужным не ходить. Но сегодня вечером я обязательно буду. Король выразил желание, чтобы я посмотрела на его опыты.

— Вы с королем на дружеской ноге?

— Не стесняйся в выражениях, Бен, если хочешь сделать мне больно. Нет, я не любовница короля. У него и без меня их две, и обе — довольно злобные особы. Ограничусь теми врагами, что у меня уже есть.

— И у меня, их достаточно, так что твои враги мне не нужны.

Наконец он добился, по ее лицу скользнула легкая досада.