Здесь было не так голо, как в комнате Фуртига. Посреди комнаты стояли два больших стола, заваленные вещами, которые Фуртиг не сумел бы распознать ни с первого взгляда, ни со второго. Между тем Фоскот усадил его на кровать, сам придвинул стул и вытащил откуда-то небольшую коробку. По размерам коробка была как два сложенных вместе кулака. Фоскот направил её торцом в стену. Так же, как при работе с обучающими устройствами, на стене возникло изображение. Но это была не реальная картинка, а только ряды линий. Однако через некоторое время Фуртиг различил в этих линиях подобие рисунка, сделанного Фоскотом.

Тот положил коробку на кровать рядом с Фуртигом, подошёл к стене и, показывая на чертёж, заговорил:

— Смотри! Мы — вот здесь, — он царапнул когтем по стене, так что от оставленного следа картинка немного исказилась. Фоскота это не остановило. Он стал показывать, где расположены нижние и верхние коридоры.

Фуртиг уточнил:

— Но если у тебя есть такая штука, указывающая место, зачем искать что-то, беря персональный след?

— Потому что, — Фоскот, приблизившись к столу, шлёпнул по коробочке, и изображение исчезло, — каждая такая штука показывает ограниченное место, маленькую часть Логовищ. К тому же, если ты не нашёл нужной коробочки, показывающей ту часть Логова, какая тебе нужна, ты всё равно не сможешь ориентироваться.

— А что у тебя здесь? — Фуртиг указал на предметы, грудами сложенные на столах.

— О, эти вещи стоят того, чтобы их поискать. Вот эта сохраняет пищу горячей. Кладёшь горячую еду и спокойно идёшь на разведку. Потом открываешь эту штуку, а еда по-прежнему горячая.

При этом Фоскот продемонстрировал толстенный круглый кусок металла, который легко разделился на две половинки.

— Зачем это нужно, чтобы еда была горячей?

— Подожди, увидишь.

Фоскот соединил две части металлического цилиндра и подошёл к большому ящику, значительно превосходящему по размерам коробку, показывающую картинки. Он достал откуда-то сосуд, в котором Фуртиг рассмотрел куски мяса. Фоскот вынул один кусок, поместил его в полость ящика и накрепко закрыл дверцу.

Прошло несколько секунд и до Фуртига донёсся запах, какого он до сих пор ещё никогда не обонял. Пахло так вкусно, что рот сам собой наполнился слюной. А горло непроизвольно издало восторженное мяуканье, каким дети приветствуют кормушку с едой. Фуртигу стало стыдно от собственной несдержанности.

Но Фоскот сделал вид, что ничего не слышал. Он приоткрыл дверцу ящика и вынул мясо. Оно стало коричневым и пахло так, что Фуртигу пришлось сделать усилие, чтобы усидеть на месте, дожидаясь, пока Фоскот не угостит его. Мясо стало непохожим по виду ни на одно из кушаний, когда либо пробованных Фуртигом. Но вкус был очень даже неплох.

— Отлично приготовлено, да? — Фоскот снова взялся за цилиндр. — Демоны всегда готовили пищу, а потом складывали в такие вот штуки. В них еда не портится. Можно целый день ходить, взяв эту вещь с собой. Еда в ней остаётся горячей, как будто только что вынута из варочного устройства.

Потом Фоскот показал на широкую полосу, обвивавшуюся вокруг его талии наподобие пояса, подогнанного по фигуре, правда, не слишком точно. Спереди на этом псевдо-поясе покачивался кружок непонятного материала. От прикосновения Фоскота кружок засветился.

— А вот это предназначено для тёмных мест, — пояснил Фоскот. — Это лампа для освещения.

Казалось, запасы сокровищ, найденных Фоскотом у Демонов, были неисчерпаемы. Тонкие заострённые пики, которые можно применять для чего угодно. Очень острый кривой нож, с лезвием как прямой коготь, разрезающий всё. Фуртиг увидел столько нового, что голова его пошла кругом, потеряв счёт увлекательным предметам.

— Где ты раздобыл всё это?

— Я приношу из разведок лишь то, что могу донести. Польза от этих найденных вещей иногда бывает понятна сразу. А некоторые находки приходится отдавать на изучение. А вот взгляни на это! — и Фоскот достал новую коробочку, наподобие той, которая рисует картинки. Но даже после нажатия на кнопку на стене не появилось изображения, хотя выходивший из коробочки луч начал перемещаться.

Фуртиг, не скрывая удивления, зашипел. Он увидел картинку, возникшую из луча. Словно он сам стоял на вершине самого высокого Логова и смотрел на местность неподалёку от Пещер. Там двигались какие-то животные — Фуртиг различил оленей. Словно эти крошечные существа жили внутри коробочки. Фуртиг протянул руку к изображению, но не смог дотронуться. Невидимая преграда отделяла его от картинки. А казалось, что всё на этой картинке настоящее.

— Они, там — живые, правда? — спросил он Фоскота. Невозможно было поверить в то, что изображение нереально.

— Нет. Порой картинка меняется и становится видно… Подожди-ка!.. — Фоскот внезапно умолк, потому что картинку внутри коробочки заслонил плотный туман. Однако он быстро рассеялся и…

Фуртиг закричал:

— Это же Пещеры! Вон там, Фал-Кан, Сан-Ло! Это Пещеры!

Фуртиг поднял глаза, отрываясь от изображения, и понял, что Фоскот так же завороженно, в немом изумлении, смотрит внутрь коробочки.

Наконец Фоскот коснулся руки Фуртига и приказал:

— Думай! Думай о каком-нибудь конкретном месте или о каком-нибудь конкретном человеке. Посмотрим, что получится.

Фуртиг не мог понять, зачем Фоскот вдруг принялся отдавать такие странные приказы. Но он почуял по голосу друга, что это важно. Глядя на коробочку, он послушно подумал о том, о чём ему было приказано думать. И снова изумился.

В коробочке опять всё заволокло туманом, Пещеры исчезли. Но едва Фуртиг подумал, появилось новое изображение.

— Ю-ла!

Она была как живая, будто пришла посмотреть, что же поделывает Фуртиг. Впрочем, конечно, это была не настоящая Ю-ла, а лишь её мысленное изображение.

Туман окончательно исчез и стала видна местность близ Пещер, небольшая возвышенность. Но это была не совсем та местность, которую помнил Фуртиг. Что-то переменилось. Листья вовсю падали с деревьев, а на траве виднелись оставленные заморозками седые проплешины.

И снова возникла фигура, обратив к ним лицо. Ю-Ла, но не такая, какой он видел её в последний раз, а такая, какой она, наверное, стала теперь, когда прошло время. Фуртиг вспомнил, как она просила передать свои слова Предку, и почувствовал себя виноватым, потому что до сих пор ничего не сделал. Надо будет сказать Предку как можно скорее.

Ю-Ла прикрыла глаза ладонью, будто заслоняя их от солнца. Нет, картинка не была воспоминанием, ожившим по волшебству. Происходившее внутри коробочки не являлось чьей-либо памятью, это была отдельная самостоятельная жизнь, не зависящая от чьих-либо воспоминаний.

— Кто она? — спросил Фоскот.

— Ю-Ла из Пещеры Предка. Она — дочь сестры моей матери, так что между нами родство. Но Ю-Ла намного моложе меня. На следующих Состязаниях, может статься, она покинет нашу Пещеру и уйдёт в другой клан. Среди всех наших Людей она одна по-доброму отнеслась к моему уходу, когда я отправился к Гаммажу.

И снова наполз туман, закрыв лицо Ю-ла. Больше в коробочке не появилось никаких картинок, настала темнота. Фуртиг обернулся к Фоскоту. Он ничего не понимал, но ощущал себя так, словно вступил в какую-то игру, правил которой не знает, и сделал что-то не так, показав себя полным идиотом.

— Что же это за штука такая? Почему она показывает то место, которое далеко отсюда, почему там появилась Ю-Ла?

Фоскот шагал взад-вперёд, размахивая хвостом и демонстрируя работу мысли.

— Ты снова показал, братец, что обладаешь новыми интересными способностями. В Логовах имеется множество вещей, которые действуют непонятно как. Эта коробочка всегда показывала множество картинок. Или бывала тёмной и пустой, вот как сейчас. Я сам видел в ней Пещеры, мой клан, который далеко, но который я помню. Но теперь ты показал, что умеешь видеть отдельную персону так, как она живёт и двигается в этот же момент. Я думаю, это часть твоего умения брать мысленный след, того умения, которое привело тебя к Предку. Понимаешь, что это значит? Если мы сможем видеть человека, который нам нужен, просто думая о нём… — Фоскот указал на коробочку. Фуртиг и сам понял идею, а Фоскот с сияющими глазами продолжал: