Фуртиг судорожно сглотнул. Так вот почему ничего не слышно про Гаммажа! Он оказался способен на такое! Фуртиг не знал этого раньше. Никто из Людей не доходил в грехе до того, чтобы делить оружие с врагами, даже если это потребуется для защиты. И если бы заблуждения Гаммажа не были столь ужасны, Фал-Кан не рассказал бы о них.

— Гаммажу донесли наши слова, — продолжал Фал-Кан, мотая хвостом, — и он понял их правильно. От него больше не приходили посланцы. Но от западных союзников мы знаем: среди нескольких Логовищ установлены флаги перемирия. Там собираются Люди, пришедшие неизвестно откуда. Мы не знаем, кто они. Но вполне возможно, когда Люди родного клана отвернули свои умы от безумных идей Гаммажа, он принялся кормить плодами своих измышлений других. Это позор для нас. И мы никогда не говорили о нём, даже между собой. Только если этого требует великая необходимость, вот как сейчас, — и Фал-Кан совершенно искренне добавил: — Что касается отметины чужака, о ней следует рассказать всем воинам. Мы не столь богаты, чтобы позволять чужим пользоваться нашей территорией. Эту же весть надо сообщить западным союзникам. Они скоро прибудут на Состязания. Иди поешь, воин Фуртиг. А я донесу твои слова до Старейшин клана.

О появлении гостей разведчики доложили после полудня. Однако до Пещер делегация добралась только к темноте. В этот сезон Состязания проводились в Пещерах, и гости должны были добираться сюда. На следующий сезон Состязаний Народ Фуртига должен будет пересечь большое расстояние, чтобы добраться до места проведения турнира.

Все молодые воины и те, кого не выбрали в прошлые сезоны, выстроились в ожидании начала испытаний. Несколько воинов не пришли, потому что Старейшины поручили им неотложные дела.

Рассматривать гостей в упор считалось неприличным, но воины оглядывали друг друга, оценивая способности предполагаемых противников, сравнивая прошлогодних чемпионов и нынешних претендентов, шагающих рядом с малышами и женщинами, и бросая взгляды на кружок Выбирающих.

По мнению Фуртига, среди Выбирающих не было никого красивее Фас-Тан, девушки из пещеры Формура. Правда, соперники Фуртига были тоже интересны и сильны. Так что Фуртиг лишь вздохнул: у него не было почти никаких шансов привлечь внимание Фас-Тан.

Благодаря неким странным законам наследственности, которые явно прослеживались в линии её родственников, Фас-Тан обладала особым цветом и особой длиной волос, что только придавало девушке красоты. Мягкое облако вокруг её головы было раза в три больше жёсткого меха на загривке Фуртига. И цвет, переходящий от тёмно-каштанового в почти молочный, но безо всяких пятен или полосок. Тёмный хвостик, пушистый, как и голова, был расчёсан гребнем из рыбьих костей. Таких гребней возле пещеры Формура появлялось великое множество. Их приносили те, кто надеялся заслужить внимание Фас-Тан, поймать на себе хоть один её взгляд. И если она принимала вещь, сделанную чьими-то неуклюжими руками, этого хватало воину, чтобы целый день гордо расхаживать у Пещер.

Понятно, что Фас-Тан будет оказана честь выбрать первой. А с её-то гордостью она, конечно же, выберет достойнейшего. Никакой надежды на то, что Первая Выбирающая, Фас-Тан, остановит свой золотой взгляд на нём, у Фуртига не было. Но плох тот воин, который не мечтает. И Фуртиг помечтал…

Однако его мечты перебила новая забота. Слова Фал-Кан а о заблуждениях, почти предательстве Гаммажа, крепко засели у Фуртига в голове. Он перевёл взгляд с женщин соседнего клана на ряд воинов-соперников. У большинства из них с поясов свешивались охотничьи когти. Фуртиг разглядел также несколько подростков, которые шли в общей колонне, но без когтей, этих отличий взрослого воина. Поскольку охотничьи когти больше не приходили с дарами Гаммажа, воин мог добыть их двумя способами. Во-первых, унаследовав когти от отца, когда тот отправлялся в страну Последней Тьмы. Во-вторых, вызвав на поединок обладателя когтей и в честном бою взяв их как трофей, доставшийся победителю.

У Фуртига имелись когти, доставшиеся ему от отца. Он долго-долго оббивал когти молотком, чтобы, придать им форму своих рук. Что, если завтра его вызовет на поединок какой-нибудь юнец без когтей и отнимет их? Фуртиг бережно коснулся своего оружия. Потерять их значило потерять всё.

Он вновь подумал о Фас-Тан, и на этот раз в нём поднялась ярость, подталкивающая выкрикнуть вызов немедленно, в первое встречное усатое лицо ближайшего воина. Он знал, что никто не удержится от участия в Состязаниях, видя, как Выбирающие призывно колышут хвостиками и спокойно шествуют, не замечая, кажется, никого, но на самом деле отлично понимая, какие на них кидают взгляды.

В этом сезоне Фуртиг был единственным представителем Пещеры Гаммажа. Так как в прошлом сезоне его старший брат Фухан не привёл в пещеру девушку, Фуртигу на этот раз предстояло сделать два вызова, за себя и за брата. Фуртиг свернул в низкорослый кустарник, направляясь в Пещеру.

Там он пробрался на своё место и вздохнул. Народ был слишком малочисленным, чтобы рисковать жизнями воинов. Поэтому на Состязаниях никогда не доходило до смертельного исхода. Однако участника могли сильно избить или даже покалечить, если Предок лишал его своей милости.

А Гаммаж, Предок Фуртига, даже мысленно не присутствовал на Состязаниях. После рассказа Фал-Кана у Фуртига не осталось даже уверенности в милости Предка. Раздумывая, Фуртиг отодвинул светильник и зачерпнул из кувшина пригоршню-другую воды.

Почему Предок так боится возвращения Демонов? В последний раз их видели очень давно. Разве что — шерсть на загривке Фуртига встала дыбом — где-то в глубине Логовищ ещё остались живые Демоны…

Гаммаж, несмотря на то, что теперь обходит стороной Пять Пещер, мог узнать о существовании Демонов, мог научиться от них всему демонскому злу. И всё-таки Фуртиг верил, что Гаммаж в такой ситуации прислал бы чёткое послание, чтобы попытаться убедить хотя бы нескольких из Людей примкнуть к его плану, каким бы диким он ни выглядел.

Старшие часто обращались к прошлому. Они то и дело говорили с кем-нибудь, кто уже ушёл в страну Последней Тьмы. Как будто ушедший находится где-то радом. Это умение видеть ушедших приобреталось Старшими только в очень преклонном возрасте. Впрочем, мало кто из Старейшин доживал до глубокой старости. Потому что чаще всего охотник внезапно погибал от удара рогов или от клыков дичи, за которой охотился. Или вдруг с холодами подступала неизлечимая простуда. Или нападали другие недуги, тучами увивавшиеся вокруг Пещер.

Наверное, все эти неприятности не достигали логовищ Демонов. Вот почему старый Гаммаж разглядел тени Демонов, крадущиеся к Народу. Скорее всего, это и есть правильный ответ: Гаммаж также обладает сверхзрением, помогающим видеть невидимое. А как спорить с тем, кто утверждает, будто видит невидимое? Вот и Гаммаж, замечательный мастер-изобретатель из Логовищ, под влиянием этих призрачных теней возвращающихся Демонов станет опасен для Народа, если продолжит сеять свои заблуждения среди чужаков. А ведь он проповедует свои идеи даже среди врагов! Так сказал Фал-Кан. Надо, чтобы кто-то отправился к Гаммажу и узнал, что же тот делает в действительности. Но идти придётся по-настоящему, а не просто болтать о «прогулке к Гаммажу», как это принято у одиноких юных воинов. На благо Народа необходимо, чтобы кто-то отправился к Гаммажу.

В последний раз к Гаммажу уходили четыре сезона Состязаний назад. Ушедший не вернулся домой. То был Фоскот из Пещеры Фавы. Тогда Фоскот победил на Состязаниях. Фуртиг попытался вспомнить, как выглядел Фоскот, и пожалел, что вспомнил. Потому что Фоскот был очень похож на Фуртига, того почти взрослого Фуртига, какого в последнее время отражали гладкие воды Бассейна у Больших Деревьев.

Фоскот был также худощав, узкоплеч и гибок. Даже шерсть у него имела такой же окрас, дымчато-серый, почти голубой в солнечном свете. Он тоже любил бродить в одиночку, и однажды показал Фуртигу находку, обнаруженную им в одном небольшом Логове, стоявшем на отшибе от Логовищ, где обитал Гаммаж. Найденная вещь представляла собой странный металлический ящик, одну сторону которого покрывала инкрустация из очень гладкого материала. Когда Фоскот нажал на что-то в ящике, на гладком материале появилась картинка. Эта вещь, конечно же, была делом рук Демонов. И когда Старейшины в Пещерах увидели её, они отобрали ящик у Фоскота и разбили его камнями.