Однако в конце концов исход дискуссии решили те веские аргументы, к которым чересчур часто прибегает так называемый прогресс, чтобы разрушить последние бастионы таинственности. Буку обвинили в том, что он вредно влияет на здоровье ребенка, порождая сновидения, несовместимые с принципами разумной педагогики. Противники Буки не преминули сослаться на соображения гигиены: гигантский призрак хотя и не оставляет за собой нечистот, но кто поручится, что он не разносчик вирусных заболеваний? Кроме того, неясна и его политическая платформа: ведь не исключено, что за внешне тривиальными, рассчитанными на людское невежество деяниями кроются подрывные замыслы?

Слушание при закрытых дверях (представители прессы не были допущены из-за деликатности рассматриваемого вопроса) затянулось до двух часов ночи. Предложение инженера Пауди было одобрено незначительным большинством, в пять голосов. Для проведения в жизнь принятого решения была назначена специальная комиссия во главе с тем же Пауди.

Эксперты понимали, что задача им выпала нелегкая: одно дело объявить Буку вне закона, другое — физически его истребить. Взывать к чувству гражданской ответственности Буки было бессмысленно: вряд ли он вообще понимает человеческую речь. А уж о поимке и водворении в городской зоопарк никто и не мечтал. Да и какая клетка его удержит, если Бука способен проходить сквозь стены?! Яд, бесспорно, исключался: никто ни разу не видел, чтобы Бука ел или пил. Тогда, может быть, огнемет? Небольшая напалмовая бомба? Но слишком велика опасность для населения города.

Словом, решение проблемы представлялось весьма и весьма проблематичным, если вообще возможным. Пауди, чувствуя, что желанная добыча, а с ней и победа ускользают из рук, решил действовать на свой страх и риск. Конечно, химическое и физическое строение Буки не изучены, но, верно, не так страшен черт, как его малюют? Людям свойственно ошибаться. А вдруг достаточно обычной пули, меткого выстрела — и правосудие свершится.

Органы безопасности на основании постановления муниципального совета за подписью мэра хоть и неохотно, но согласились оказать содействие комиссии.

Из состава оперативного отдела было выделено моторизованное подразделение, снабженное новейшей радиоаппаратурой. Однозначно поставленная задача осложнялась, как ни странно, тем, что рядовые и нижние чины вовсе не рвались участвовать в облаве. Что это, смутный страх перед неведомым или нежелание разрушать милые сердцу воспоминания детства?..

Встреча произошла студеной лунной ночью. Патруль, засевший под портиком на темной средневековой площади, заметил бродягу, который спокойно пролетал на тридцатиметровой высоте, напоминая игрушечный дирижабль. Агенты с автоматами наизготове подкрались к нему поближе. Вокруг — ни души. Короткая очередь гулким эхом прокатилась до самых окраин города.

Зрелище было странным. Бука медленно описал в небе дугу и без единого стона, нелепо задрав лапы, опустился на снег. Там, в сугробе, он распростерся неподвижно и замер… навсегда. Луна озаряла огромное, вздутое, словно целлулоидное брюхо. «Не дай бог мне снова увидеть такое!» — сказал потом младший сержант Онофрио Коттафави. Под телом все шире расползалось пятно крови, казавшееся совсем черным в лунном свете. По телефону срочно вызвали машину из местной бойни, но она опоздала. Всего за несколько минут гигантское чудище сморщилось, точно лопнувший воздушный шар, и превратилось в жалкого крохотного червячка, отчетливо различаемого на белом снегу; а потом и тот исчез, растворился в пустоте. Осталось лишь страшное пятно крови, но до рассвета дворники смыли его мощными водяными струями из шлангов.

Говорят, что в самый момент гибели загадочного создания на небе было две луны, а не одна. А еще, будто бы во всем городе кричали ночные птицы и жалобно выли собаки. Пронесся слух, что женщины, старухи и девочки, разбуженные таинственным зовом, вышли из дома, встали на колени возле несчастного Буки и долго читали молитвы. Но доподлинных исторических подтверждений этим слухам не имеется.

Луна продолжала предначертанный ей астрономами путь в небе, часы летели, а дети всей планеты спокойно спали, не подозревая, что их смешной друг-недруг ушел навсегда в небытие.

Он был гораздо нежнее и ранимее, чем многие привыкли считать. И существовал на самом деле, хотя и состоял из бесплотного вещества, которое темные люди называют бреднями, иллюзиями.

Скачи, спасайся, старая, чудом уцелевшая фантазия! Цивилизованный мир мчится за тобой по пятам, жаждет уничтожить и уже никогда не оставит тебя в покое.

Мой друг-сицилиец однажды рассказал мне историю о том, как много лет назад на острове Липари один старик превратился в утес.

Честно говоря, меня это не очень удивило: я знал, какие там морские утесы.

Вкратце история, дошедшая до меня уже из третьих или четвертых рук, такова.

Жил в прошлом веке в Мессине один человек, владевший небольшой флотилией рыбачьих баркасов. Сын его, совсем еще юноша, жить не мог без моря и часто уходил с рыбаками; отец одновременно и гордился, и тревожился за него. Однажды ночью, неподалеку от западного берега Липари, всего в нескольких десятках метров, волной юношу смыло в море, и тело его так и не нашли.

Обезумевший от горя отец переселился на остров и каждое утро, если погода позволяла, подплывал на лодке к тому месту, где погиб его сын. Часами он сидел там в одиночестве, громко звал сына, о чем-то непрерывно с ним говорил.

Прошло немало лет. Отец погибшего овдовел и состарился. Теперь он лишь в дни полного штиля мог предаваться своей безумной затее. И вот однажды вечером ждали его ждали, а он не вернулся. Поплыли туда, нашли пустую лодку; она плавно покачивалась на волнах. Однако, к великому своему изумлению, рыбаки — они знали местность как свои пять пальцев — увидели, что на поверхности моря вырос утес. Прежде его не было.

И все решили: неутешное горе превратило старика в камень. С той поры, рассказал мне друг, даже самые отважные лодочники не рискуют ночью заплывать в те места — огибают их. Но издали, особенно в полнолуние, оттуда доносятся мольбы, всхлипы, крики и стоны несчастного отца.

Друг еще говорил, что, если смотреть с юга, утес своими очертаниями напоминает изможденного старика. Глубокой ночью губы его шевелятся, а из глаз текут слезы. Но горе тому, кто осмелится нарушить это безысходное одиночество. Один рыбак, дерзнувший поглазеть на окаменевшего старика, за несколько месяцев лишился всех четверых сыновей.

Воистину очень красивая легенда. И в этом году, приехав отдохнуть на Липарские острова, я стал снова расспрашивать местных жителей. Но, увы, легенды живут, переходя из уст в уста, лишь там, куда долетели издалека. А когда пытаешься на месте восстановить ход событий — находишь лишь туманные обрывки воспоминаний.

На Липари несколько рыбаков знали только, что среди множества больших и малых утесов есть один под названием «Старый отец». Печальную историю человека, который потерял сына и окаменел от горя, никто из них не слыхал. Лишь однажды в кафе я разговорился с пожилым, благообразным на вид местным жителей и кое-что узнал.

Ему было лет шестьдесят. Довольно плотный, тщательно выбритый, в белоснежной сорочке с коротким рукавом, он чем-то напоминал актера, игравшего роль главного мафиозо в одноименном фильме с участием Альберто Сорди.

— Простите, — обратился я к нему. — Вы здешний, с Липари?

— Да, здешний, — помедлив, ответил он. — Но зимой я тут не живу. А чем, собственно?..

— Понимаете, меня интересует одна история… мм… из местного фольклора, пожалуй.

— Ради бога, спрашивайте.

— Вы не слыхали про человека из Мессины, который много лет назад превратился в утес?

— Ну, в детстве слыхали что-то подобное… мало ли каких небылиц наговорят, — уклончиво ответил он и улыбнулся с легким недоверием. — Да ведь с тех пор столько лет прошло…