Литмир - Электронная Библиотека

Я вежливо улыбалась, поднося чашку к губам, и изо всех сил пыталась постигнуть смысл происходящего. В прежней жизни — такой далекой — я приходила и уходила, когда мне нравилось, пила кофе с ликером в кафе по утрам в субботу и читала мои винные книги.

Я столкнулась с настойчивым взглядом Перл.

— Вы хорошо себя чувствуете, Фанни? Вы сегодня очень тихая. — подразумевалось, что в мои обязанности входило болтать, как попугай.

— Хлоя была больна, и я не высыпалась несколько ночей подряд.

— Ай, боже мой, — отмахнулась она. — Я как раз хотела попросить вас принимать больше участия в жизни избирательного округа. Знаете, в мероприятиях для пожилых людей и детей.

Такт никогда не был сильной стороной Перл. Это было главным секретом ее живучести. С некоторым удивлением я услышала свой голос:

— Хотите выжать меня до последней капли? Употребить по назначению? Не забывайте, что я уже переехала из Лондона и произвела на свет ребенка. Меня ждет работа, к которой я собиралась вернуться, но если моя смерть пойдет на пользу избирательному округу, пожалуйста, располагайте мной.

Пуленепробиваемая Перл даже не моргнула.

— Вот именно, Фанни. Комитет предпочел бы, чтобы вы не имели никаких других интересов.

Странным образом, я получала удовольствие от нашей беседы.

— Вы живете не в башне слоновой кости, случайно?

Манночи чудесным образом материализовался за моим плечом.

— Не возражаете, если я похищу Фанни? Кое-кто хочет с ней поговорить.

Я последовала за ним в пустой зал.

— Вы выглядели немного расстроенной, — пояснил он. — Я подумал, вам хочется побыть в тишине.

Я благодарно улыбнулась.

— Вы очень добрый человек, Манночи.

— Иногда это бывает нелегко, — сказал он.

— Что-то не так? — мой отец без приглашения вмешался в наш тет-а-тет. Манночи что-то пробормотал о вопросах избирательного округа и отступил к двери. Отец присвоил золотой стул и продолжал: — Прежде всего, как Хлоя?

Я подробно рассказала ему о болезни дочери. Внимательно выслушав, он сказал:

— Посмотри на это с другой стороны, она строит свою иммунную систему.

Я вздохнула.

— Да. И разрушает мою.

Он смотрел на меня задумчиво.

— Я подумал, тебе будет интересно узнать, что я получил новую партию от Маргарет Ривер. Думаю, тебе будет интересно. Я делаю ставку на Semillon и Sauvig non blanc. Приезжай попробовать их.

— Я приеду, — пообещала я и к своему ужасу почувствовала, как по щекам потекли слезы.

Он заглянул мне в лицо.

— Я вижу, что-то не так. Ты можешь мне рассказать?

Возможности поговорить у нас не было.

— Вот ты где… — прервал Уилл с порога. — Я везде тебя искал. Я думал, тебе интересно было бы узнать, что я позвонил Мэг и проверил, как дела у Хлои. Она в порядке, и я хочу отвезти тебя домой.

Я оглянулась. В голосе Уилла звучало огорчение и то, что могло быть охарактеризовано только как… ревность. Я была рада, очень рада видеть его. Я хотела причинить ему боль.

Мой отец протянул ему руку.

— Как дела?

Я подумала, что Уилл проигнорирует этот жест, но он пожал протянутую руку, хотя и без обычной очаровательно улыбки.

— Хорошо.

Уилл никогда не считал моего отца своим лучшим другом. Отец в свою очередь, невысоко оценивал деятельность Уилла. Политика была игрушкой для мальчиков, бизнес — делом настоящих мужчин.

Повеяло холодком.

— Я пришел за Фанни. — Уилл поставил на стол свой наполовину полный бокал. — Я подумал, она беспокоится о Хлое, и нам лучше ехать домой.

Мой отец положил руку мне на плечо и решительно подтолкнул к мужу.

— Вот твоя жена. Приезжайте ко мне в ближайшее время.

Я сжала его руку.

— Береги себя, папа.

Его любящий взгляд чуть не разбил мою маску. Я послала ему воздушный поцелуй, и он слился с толпой мужчин и женщин, направляющихся к гардеробу, чтобы ехать по домам.

Глава 13

По дороге домой в машине Уилл спросил:

— Ты рассказала отцу о нас?

— А если да, это будет иметь значение?

— Поступай, как будет лучше для тебя.

Я любила водить в темноте, мои руки спокойно лежали на рулевом колесе.

— На самом деле, нет. Мы говорили о вине.

Уилл не поверил.

— Ты обсуждаешь с ним почти все.

— Потому, что он мой отец.

Дорога изогнулась вправо, мои мысли словно изменили свое направление вслед за белой линией. Мои ладони стали влажными.

— Ты обо всем рассказываешь Мэг, — бросила я ему.

— Да, я иногда могу так сделать, — ответил он. — Но я ей не отец. А она мне не мать.

Я повернула машину и поехала между полями.

— Этот вечер был фарсом, — сказала я. — Одним из многих.

— Возможно, — ответил Уилл. — Но ты сама так захотела.

Я припарковалась, рванула тормоз и выключила зажигание. Салон автомобиля погрузился в темноту.

— Что будем делать теперь? — спросил Уилл.

Я прилагала все силы, чтобы контролировать панику, но с паникой пришли сомнения.

— Мне до сих пор непонятно, что произошло, Уилл. Ведь нам не было скучно вместе. — я вытащила ключ из замка зажигания. — Это значит, что чего-то не хватало. Если так, ты должен был сказать мне.

В этой ситуации была и моя доля вины.

Уилл, как по команде, привычно выпрямился в пассажирском кресле.

— Ты не должна винить себя, Фанни… — тишина. — Я не знаю, как еще просить тебя, Фанни. — опять молчание. — Я плохо поступил с тобой. — он смотрел на лавровое дерево. — Просто ошибся. Меня соблазняли, и я, вместо того, чтобы отказаться, согласился. Это просто глупость.

— Это все твое объяснение, полагаю?

— Фанни… — начал он.

Я прервала его.

— Твоя кровать в свободной спальне. — я надела туфли, вышла из машины и оставила Уилла одного.

* * *

Я лежала без сна, с горечью в горле, с мокрыми глазами, оплакивая надежды на счастливый брак. Я была испугана силой моих чувств и жестокостью, с которой я была выбита из колеи таким обычным, таким банальным событием, как измена.

Я ворочалась в полупустой кровати.

В 4:00 я встала и проскользнула в комнату Хлои, чтобы проверить ее. Я замерла в дверях, но ничего не услышала и с содроганием приблизила ухо к лицу ребенка, чтобы различить слабое дыхание.

На лестничной площадке я остановилась у готического окна. Темнота. Больше ничего. За последние несколько дней моя талия значительно сузилась, и я затянула пояс халата так, что он врезался в мое тело.

Дверь запасной спальни была приоткрыта, и я заглянула в нее. Ночник в коридоре освещал Уилла, скорчившегося на своей половине кровати. Он что-то пробормотал, вздохнул, как щенок, и вытянул руку — совсем как Хлоя. Словно повинуясь притяжению, я подошла на цыпочках к кровати. Эта часть Уилла, беспомощная и уязвимая во сне, принадлежала мне, и я не хотела никому ее отдавать.

Он открыл глаза.

— Ты смотришь на меня.

— Ты предал меня, Уилл.

— Я знаю. Я предал и себя. Это был двойной удар, Фанни.

— Я совсем тебя не знаю, — сказала я и холод сковал мои босые ноги.

— Ты ошибаешься, ты меня знаешь. — он протянул руку. — Ну же.

Мое тело повиновалось ему как всегда, и я скользнула на холодную простыню рядом с ним. Он не пытался дотронуться до меня, и мы лежали, как мраморные статуи графа Ставингтона и его жены в ставингтонской церкви.

— Ты родила ребенка, — наконец признался он. — И изменилась.

— Я сделала все возможное, — возразила я. — Я вернулась, как только смогла.

— Да, но ты наполовину не со мной. — как я могла это отрицать? Как бы ни пыталась я облегчить ношу материнства, он не мог получить меня обратно в полное владение. — Я сожалею о прошлом, — решительно добавил он, — Я чувствовал себя уверенно, когда ты думала только обо мне одном. — Уилл почти признал, что его воспитание оставило неизгладимый отпечаток в его душе. — Безусловно, я люблю Хлою, — сказал он. — Но это другое.

30
{"b":"223137","o":1}