Попадаются же на границе, как правило, кустари-одиночки, пытающиеся заработать несколько долларов на бабушкиной иконе.
Наивно было бы полагать, что многочисленные контрабандисты, интенсивно курсирующие между Россией и Европой, действуют разобщено. На самом деле в этом, казалось бы, хаотичном движении прослеживается жесткая организация. Схема следующая: организатор — курьер — владелец контрабандного канала — скупщики произведений искусства — воры, работающие по заказам организатора.
Основной поток подпольно вывозимых икон, картин, монет и орденов устремляется прежде всего в Германию. В Берлине, Кельне, Гамбурге как раз и расположены штаб-квартиры (салоны-магазины) организаторов преступного бизнеса. Как правило, возглавляют его наши бывшие соотечественники.
По оперативным данным Министерства безопасности и МВД России, в Западной Европе действует около 40 международных организованных групп контрабандистов, специализирующихся на России. Ими создана об ширная сеть магазинов — около 500, — торгующих нелегально вывезенными из страны произведениями искусства. Самые крупные из них расположены в Берлине. Контрабандный груз оседает, как правило, в «Иконен антиквит», разместившемся на Эйзенахерштрассе, 5, хозяин — Валерий Харнас; в «Иконы, антиквариат, искусство из России», магазин находится на Винтерфельд-штрассе, 54, хозяин — Григорий Волосов; в салоне Виталия Ляховского «Иконен галери стелле», расположенном по адресу — Иоахимшталлерштрассе, 19.
Второй по значимости контрабандный мост связывает Россию с Италией. Во Флоренции, Милане, Риме десятки высококлассных реставраторов доводят облупившиеся, растрескавшиеся иконы, картины, статуэтки до товарного вида. Здесь же солидные эксперты дают оценку произведениям искусства. Ну а наиболее значительные вещи как из Германии, так и из Италии уплывают затем в наиболее денежные страны — США и Японию.
Под каждым крупным организатором преступного бизнеса ходят несколько владельцев контрабандных каналов — человек 5—6. Все они имеют определенный процент от перепродажи за рубежом нелегально переправленных культурных ценностей. Как правило, он не превышает стоимости десятой части груза. Однако сами владельцы каналов за рискованные дела берутся редко: для этого существуют курьеры, пользующиеся на границе связями своих работодателей.
Разумеется, перед тем как за работу взяться курьеру, надо собрать «посылку», предназначенную к отправке за рубеж. Этим занимаются скупщики, выполняющие поручения владельцев канала. Задача перед ними ставится четкая — собрать столько-то икон XVIII века, столько-то XIX, подготовить 5—6 холстов передвижников, 2—3 работы русского авангарда и т. д., и т. п. Что не удается достать честным путем — купить у коллекционеров, их наследников, — приходится, увы, красть.
За 1989—1991 годы раскрыто свыше 1000 преступлений, связанных с хищениями культурных ценностей, 2,5 тысячи человек привлечены к уголовной ответственности, обезврежены 25 организованных преступных групп.
И вот когда груз собран и подготовлен к отправке, на горизонте появляются отчаянные люди — курьеры. Обычно это профессионалы, но привлекается к операциям и другая публика. Здесь могут быть и военные, имеющие доступ к отправке и загрузке литерных поездов, осуществляющих спецпоставки в Западные группу войск. Могут быть и те, кто выезжает на постоянное местожительство за границу и везет с собой тонны скарба в контейнерах. Оплата за риск и хлопоты по договоренности — сумма колеблется от 100 до 300 тысяч рублей. Как это ни удивительно, но берутся за столь деликатные поручения и сотрудники многочисленных дипломатических миссий. Согласно до сих пор действующему постановлению Совмина СССР от 20 ноября 1953 года, все они освобождены от таможенного контроля. А только один дипломат, к примеру, имеет право вывезти в контейнерах до 6 тонн личных вещей. Подряжаются в курьеры чаще всего представители африканских посольств — Габона, Заира, Островов Зеленого Мыса... За транспортировку одного чемодана контрабанды существует твердая такса — 10 тысяч долларов.
Только в Шереметьево-2 за последние 17 лет произошло свыше 1000 задержаний иностранных дипломатов, пытающихся переправить за границу запрещенные к вывозу из страны вещи. В 1991 году зафиксирован 41 такой случай, в 1992 — 23. Половина контрабанды — предметы старины и произведения искусства. Попадаются при проверках и руководители крупных международных организаций. Так, при попытке вывоза шести ценных икон был задержан генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Хироси Накадзима. Как говорится, человеческие слабости никому не чужды...
Контрабанда по сей день остается основным каналом утечки из страны произведений искусства, но уже сейчас у нее появились очень изобретательные и стрль же ненасытные конкуренты. С выдумкой у них все в порядке: способов вывезти картины, иконы за рубеж они знают больше, чем Остап Бендер рецептов изготовления самогона. Правда, большинство ловкачей отдают предпочтение строго определенной операции: вывозят за рубеж подлинники, возвращают — фальшивки.
Так, к примеру, загадочная история приключилась летом 1991 года с картинами киевского коллекционера Глеба Ивакина. Побывав на выставке в Тулузе, 2 полотна, предварительно снабженные сотрудниками спецслужб секретными метками, вернулись в Киев без всяких опознавательных знаков. То есть возвратились не подлинники, хотя сам владелец настаивает на обратном. Кстати, в этой истории замешан некто Андрэ Наков, гражданин Франции, профессор, один из крупнейших специалистов по русскому авангарду.
Он же был участником крупного скандала в Женеве в 1988 году.
Тогда известный швейцарский искусствовед Франсуа Дольт обвинил Накова в фальсификации картин русского художника Ларионова, выставку которого тот устраивал в Швейцарии. С помощью анализа пигмен-' тов пастелей полотен Дольт доказал, что Андрэ Наков привез с собой фальшивые работы.
Это частный случай. Но что мешает эту же операцию проделать сотрудникам крупнейших музеев, в распоряжении которых сотни и тысячи шедевров? Ведь современная техника подделки картин настолько высока, что отличить фальшивку от подлинника практически невозможно. Во всяком случае так считает директор Всероссийского художественного научнореставрационного центра имени Грабаря Алексей Владимиров. По его мнению, единственный путь качественной проверки — рентгенограмма каждого полотна. Однако стоит она 170 рублей: при общей нищете это непозволительная роскошь для наших музеев, которым не по карману даже шестирублевые фотографии, необходимые для описи каждой картины. Да что говорить о фотографиях, когда большая часть музейных фондов страны просто не описана?! В таком положении остается только уповать на кристальную честность сотрудников, поскольку созданы идеальные условия для воровства и всевозможных подлогов. Впрочем, уже теперь многие искусствоведы уверены: и в Пушкинском, и в Третьяковке, и в Русском музее есть картины, подлинники которых давно украшают западные и японские частные коллекции, в то время как мы любуемся лишь на их талантливые подделки.
В 1991 году в Москве разоблачена устойчивая преступная группа, в которую входили некоторые ответственные сотрудники Центрального государственного архива Октябрьской революции. Ими были похищены письма Екатерины II, уникальные документы следственной комиссии по делу декабристов, документы и письма семьи полководца Кутузова. Все они предназначались· для переправки за границу. Примерная стоимость похищенного свыше 300 тысяч рублей.
Итак, разорение отечественной культуры идет полным ходом. Но что удивительно: ни в Министерстве безопасности, ни в МВД, ни в Верховном Совете, ни даже в Минкульте России — никто не представляет себе реальных масштабов этого бедствия.
Единого же координирующего органа, который занимался бы стратегией и тактикой защиты нашего культурного достояния, нет. Хотя такие службы есть почти во всех европейских странах.
Даже писать об искусстве становится небезопасным занятием. После статьи в «Moscow magazine» о мафии, паразитирующей на труде художников, редакция журнала подверглась настоящему террору со стороны криминальных элементов: автору заметки ни много ни мало приставляли дуло пистолета к виску... Что это — предостережение остальным?
