«Ласточка примчалась…» Ласточка примчалась Из-за бела моря, Села и запела: Как февраль ни злися, Как ты, март, ни хмурься, Будь хоть снег, хоть дождик — Всё весною пахнет! 1858 Приданое По городу плач и стенанье… Стучит гробовщик день и ночь… Еще бы ему не работать! Просватал красавицу дочь! Сидит гробовщица за крепом И шьет – а в глазах, как узор, По черному так и мелькает В цветах подвенечный убор. И думает: «Справлю ж невесту, Одену ее, что княжну, — Княжон повидали мы вдоволь, На днях хоронили одну: Всё розаны были на платье, Почти под венцом померла: Так, в брачном наряде, и клали Во гроб-то… красотка была! Оденем и Глашу не хуже, А в церкви все свечи зажжем; Подумают: графская свадьба! Уж в грязь не ударим лицом!..» Мечтает старушка – у двери ж Звонок за звонком… «Ну, житье! Заказов-то – господи боже! Знать, Глашенька, счастье твое!» 1859 Яков Петрович Полонский (1819–1898) «Священный благовест торжественно звучит…» Священный благовест торжественно звучит, Во храме фимиам, во храме песнопенье; Молиться я хочу, но тяжкое сомненье Святые помыслы души моей мрачит. И верю я, и вновь не смею верить; Боюсь довериться чарующей мечте; Перед самим собой боюсь я лицемерить; Рассудок бедный мой блуждает в пустоте… И эту пустоту ничто не озаряет: Дыханьем бурь мой светоч погашен. Бездонный мрак на вопль не отвечает… А жизнь – жизнь тянется, как непонятный сон. <1840> Солнце и месяц Ночью в колыбель младенца Месяц луч свой заронил. «Отчего так светит Месяц?» — Робко он меня спросил. В день-деньской устало Солнце, И сказал ему господь: «Ляг, засни, и за тобою Все задремлет, все заснет». И взмолилось Солнце брату: «Брат мой Месяц золотой, Ты зажги фонарь – и ночью Обойди ты край земной. Кто там молится, кто плачет, Кто мешает людям спать, Все разведай – и поутру Приходи и дай мне знать». Солнце спит, а Месяц ходит, Сторожит земли покой. Завтра ж рано-рано к брату Постучится брат меньшой. Стук-стук-стук! – отворят двери, «Солнце, встань – грачи летят, Петухи давно пропели — И к заутрене звонят». Солнце встанет, Солнце спросит: «Что, голубчик, братец мой, Как тебя господь-бог носит? Что ты бледен? что с тобой?» И начнет рассказ свой Месяц, Кто и как себя ведет. Если ночь была спокойна, Солнце весело взойдет. Если ж нет – взойдет в тумане, Ветер дунет, дождь пойдет, В сад гулять не выйдет няня И дитя не поведет. 1841 Тишь
Душный зной над океаном, Небеса без облаков; Сонный воздух не колышет Ни волны, ни парусов. Мореплаватель сердито В даль пустую не гляди: В тишине, быть может, буря Притаилась, погоди! 1843 Вызов За окном в тени мелькает Русая головка. Ты не спишь, мое мученье! Ты не спишь, плутовка! Выходи ж ко мне навстречу! С жаждой поцелуя, К сердцу сердце молодое Пламенно прижму я. Ты не бойся, если звезды Слишком ярко светят: Я плащом тебя одену Так, что не заметят! Если сторож наш окликнет — Назовусь солдатом; Если спросят, с кем была ты, — Отвечай, что с братом! Под надзором богомолки Ведь тюрьма наскучит; А неволя поневоле Хитрости научит! 1844 Узник Меня тяжелый давит свод, Большая цепь на мне гремит. Меня то ветром опахнет, То все вокруг меня горит! И, головой припав к стене, Я слышу, как больной во сне, Когда он спит, раскрыв глаза, — Что по земле идет гроза. Налетный ветер за окном, Листы крапивы шевеля, Густое облако с дождем Несет на сонные поля. И божьи звезды не хотят В мою темницу бросить взгляд; Одна, играя по стене, Сверкает молния в окне. И мне отраден этот луч, Когда стремительным огнем Он вырывается из туч… Я так и жду, что божий гром Мои оковы разобьет, Все двери настежь распахнет И опрокинет сторожей Тюрьмы безвыходной моей, И я пойду, пойду опять, Пойду бродить в густых лесах, Степной дорогою блуждать, Толкаться в шумных городах… Пойду, среди живых людей, Вновь полный жизни и страстей, Забыть позор моих цепей. <1844> |
